Крах всего святого (СИ) - Попов Илья В.

     «Было б что марать», – проворчал чей-то голос из толпы зевак; но оглянувшись, Амадиу не увидел ничего, кроме потупленных взоров.

     – Мы просто отошли промочить горло, – юнец потер шею. – Да вот...

     – Я уже успел наглядеться, чем вы тут занимаетесь, – процедил Амадиу, кинув взгляд в сторону девушек, которые тотчас растворились в толпе. – Сколько людей прислал Маркел? Почему на воротах никого нет? Где остальные и чем они занимаются?

     Под градом вопросов братья то бледнели, то краснели, обмениваясь друг с другом быстрыми взглядами и что-то невразумительно мямля в свое оправдание; купец же наблюдал за разворачивающейся перед его глазами сценой не скрывая торжествующего злорадства. Но вот старший Меч откашлялся и пустился в путаные объяснения:

     – Всего нас прибыло пятеро: я – мое имя Корин, брат Батист, – он указал на стоящего рядом с ним парня, что быстро-быстро затряс плюмажем, – а также братья Коул, Лазар и Обен. Собственно, мы с братом Корином следили за воротами, но солнце допекло, да и мухи эти клятые достали, вот и отошли хлебнуть по кружке. Ну, брат Коул должен был быть в ратуше. Маркел.... то бишь господин командор сказал... в общем, скоро должна прибыть еще дюжина... то есть две, а может...

     «Пять человек на весь город? Боги...», – сокрушенно подумал Амадиу, но что поделать, иногда сражаться приходится и затупленной вилкой. Помнится, были времена, когда один Меч мог успокоить целую толпу одним лишь взглядом даже не вытащив клинка из ножен, а сейчас двое братьев не столько нагнали страха на заурядного бюргера – хотя сами себя они, разумеется, почти наверняка считали весьма грозными фигурами – сколько чуть не выхватили по ребрам.

     – За мной, – оборвал бормотание Меча великий магистр, поняв, что вряд ли он услышит что-либо путное, и быстрым шагом направился в сторону ратуши.

     Амадиу не любил брюзжать по поводу того, что временны нынче не те, да и люди измельчали, но все же едва сдерживал себя от того, чтобы не задать трепку братьям прямо на рынке на потеху честного народа. Сдерживала его отнюдь не жалость – просто он прекрасно понимал, что поддавшись искушению, вызовет еще больше насмешек. Шутка ли – великий магистр отчитывает «святых воинов» точно нашкодивших детей. Но эти двое не избегут справедливого наказания – да такого, что больше никогда и не посмеют взглянуть на чью-либо чужую вещь и трижды подумают, прежде чем открыть свой рот.

     Добравшись до ратуши и поднявшись по каменным ступеням, Амадиу миновал высокие двери и ступил в огромную залу, служившую вестибюлем, где стоял невообразимый гвалт. То здесь, то там, сновали гонцы, писари, казначеи, священнослужители и прочий люд; высокий бледный мужчина в заморских одеждах громко возмущался о небывало высокой пошлине на ввоз ткани, то и дело срываясь на родной язык, пока его пытались успокоить сразу несколько чиновников; рядом же два крепко сбитых горожанина – судя по перемазанной одежде, гончары – пытались договориться с судьей о цене за свободу их собрата по цеху, который, видимо, накануне успел изрядно набедокурить.

     Амадиу поймал за рукав молодого парня с чернильными пятнами на пальцах, пробегавшего мимо них и чуть ли не в зубах тащившего целую гору свитков – поначалу тот скорчил недовольную физиономию, но уже через миг, увидав, что перед ним стоят не какие-то торговцы или цеховые, любезно разъяснил путь к залу, где заседал магистрат, заодно сообщив, что собрание как раз в самом разгаре.

     Великому магистру вместе с братьями пришлось изрядно поплутать по запутанным коридорам и галереям – каждый, кто встречался им на пути, конечно, пытался облегчить их заботу, но делал это будто нарочно сумбурно и топорно, то и дело противореча предыдущему советчику – однако спустя время они, наконец, вышли к дубовым дверям, которые охраняли несколько вооруженных слуг, кои – хоть и не без сомнения – все ж пропустили незваных гостей.

     Пройдя вовнутрь, Амадиу с собратьями очутился в магистратном зале: со сводчатым потолком и резными колоннами, на которых он покоился; полом, застеленным пышными коврами и стенами, расписанными различными рисунками – от изображения судьи, выносящего приговор висельникам до вооруженных дубинами бюргеров, гонящих пред собой вора, держащего под мышкой украденную курицу.

     У дальней стены находился длинный стол, за которым сидело девять мужчин, хоть мест было десять – судя по всему, это были бургомистры, члены городского совета. Трое из них были облачены в длинные одеяния обитые мехом, украшенные серебряными застежками и золотыми пуговицами; головы их закрывали высокие шапки, а на руках блестели браслеты и кольца. Каждый из них утопал в бархатном кресле с высокой спинкой и резными подлокотниками; прочие же бюргеры довольствовались простыми стульями, да и наряды у них были куда скромнее. Позади членов совета караулом выстроилась многочисленная свита из слуг, а прямо напротив стоял еще один Меч – по-видимому, брат Коул – высокий мужчина средних лет с копной каштановых волос, который, скрестив руки на груди, как раз выслушивал одного из советников.

     – Мы не видим ни одной причины препятствовать воле короля, – проскрипел нескладный согбенный старик, чье левое плечо было изрядно выше другого. На его узловатых пальцах, которые цепко обхватывали увесистый посох, россыпью раскинулись перстни с драгоценными камнями, тонкая шея тяготила массивная золотая цепь; под густыми бровями сидели запавшие темные глаза, а длинный нос свисал чуть ли не до ярко-красных, словно вымазанных клубникой губ, что походили на пиявок, присосавшихся к бледному лицу.

     – Вы нарушаете прямой приказ великого магистра... – попытался было возразить Коул, но сидящий по правую руку от старика полный мужчина, чьи бока с трудом скрывали даже широкие одежды, в негодовании затряс всеми подбородками.

     – Ваш «великий магистр» здесь никто! Ведь верно? – он оглядел прочих членов совета, которые дружно закивали, точно их головы были на ниточках. – Может быть, когда-то ордену и позволялось совать нос во все щели и вмешиваться в чужие дела, но времена изменились. Так что, господин «как вас там», идите отсюда по-хорошему, а указы великого магистра можете использовать в нужнике, где им самое место!

     – Интересное предложение, – Амадиу выступил вперед, вызвав изрядное замешательство у бургомистров и слуг, средь которых тут же волной пронесся перешепот; Коул же, отдав короткое приветствие, отступил на несколько шагов. – Это официальный ответ магистрата или ваше личное мнение? В первом случае я бы посоветовал использовать чуть более деликатные выражения – право, вы все же представитель власти, а не уличный горлопан, хорохорящийся перед дружками. Ну а во втором, думаю, вам тоже следует слегка придержать язык – времена, конечно, уже не те, но вот споры зачастую решаются по старинке.