Поэма о Шанъян. Том 1–2 - Мэй Юйчжэ

Подавив улыбку, я пристально посмотрела на него. Он говорил верные вещи, я знала это, но мне все равно стало горько на душе. Увидев, что я поменялась в лице, он не сдержал улыбку и сказал:

– Недаром говорят, что нельзя женщинам правду говорить… Я нарушил это правило, ванфэй должна принять это.

У меня не было сил улыбнуться. Я опустила глаза и на какое-то время затихла.

– Ты прав. Теперь я точно знаю, что никто никогда не морочил нам голову. Никто не хочет слышать правду. Никто не хочет открыть глаза и взглянуть на реальный мир. Все мы думаем, что если закрыть глаза, то все останется по-прежнему. Что все будет хорошо.

– Мы? – Сяо Ци нахмурился.

Я кивнула, слабо улыбнулась и сказала:

– Я, матушка, гэгэ… золотые ветви и яшмовые листья, все из знатных домов. Все такие.

Сяо Ци внимательно посмотрел на меня и тихо сказал:

– Ты не такая.

Я молча прижалась к его плечу.

– Последнее время ты выглядишь грустной, – вздохнул Сяо Ци, запустив ладонь в мои длинные волосы, мягко пропуская пряди между пальцев.

Я закрыла глаза и лениво улыбнулась.

– Я думала, тебе нет до этого дела.

– Если не хочешь, можешь ничего мне не говорить. Я не буду спрашивать. У маленьких девочек всегда столько забот.

Я слегка стукнула его и возмутилась:

– Кто это тут маленькая девочка?!

– Тебе всего девятнадцать… – Сяо Ци медленно покачал головой. – Ну у нас и семья, где муж намного старше жены… Что тут поделаешь?

– Тебе едва тридцать исполнилось! Прекращай спекулировать своим возрастом!

Я не знала, смеяться или плакать. Зато благодаря ему моя тоска отступила, и я, обнимая Сяо Ци, смеялась вместе с ним.

Беззвучно горели благовония, покачивались на ветру лампы из разноцветной стеклянной мозаики, а через расписной экран ширмы виднелись силуэты влюбленных.

Через два дня ко мне пришел Сун Хуайэнь. Я была в парадных одеждах и встретила его в главном дворцовом зале. Он же был одет в заурядный халат с меховыми вставками. Не ожидая увидеть меня в таком виде, он немного смутился.

Служанка подала чай. Приподняв чайную чашку, я равнодушно улыбнулась и сказала:

– Генерал Сун, прошу, садитесь. Не нужно церемониться.

Он молча сел и не спешил открывать рот. Он даже к чаю не прикоснулся. Выглядел он очень серьезно.

– Генерал, вы пришли ко мне по какому-то делу? – Я посмотрела на него улыбнувшись.

– Да, – ответил он. – Я хочу кое о чем попросить.

Я кивнула.

– Пожалуйста, говорите.

Сун Хуайэнь встал из-за стола, подошел ко мне, опустился на колени и спокойно сказал:

– Подчиненный хочет жениться на Юйсю-гунян. Прошу у ванфэй разрешения.

Я молча внимательно смотрела на него. Лицо его было непоколебимо спокойно, тонкие губы сжаты в линию, а взгляд устремлен в землю – еще немного, и своим взглядом он пробьет трещину в нефритовых кирпичах ханьской династии… Видели бы вы выражение его лица. Кто бы мог подумать, что этот молодой человек просит руки и сердца. Он словно готовился к долгому походу и тяжелой битве. Я долго молча смотрела на него, а он неподвижно стоял на коленях.

– Ты искренне хочешь жениться на ней? – спокойно спросила я.

Не шелохнувшись и не поднимая головы, он ответил:

– Да.

– По доброй воле и по собственному желанию? Без сожалений? – медленно продолжила я.

– Да! – громко ответил он.

– Ты будешь всеми помыслами с ней, будешь заботиться и оберегать ее? – спросила я с особой строгостью.

Генерал ответил не сразу, но ответ его звучал уверенно и решительно:

– Да!

Я задала ему три вопроса, на все три он ответил «да». Я поняла, что он намерен идти до конца в своем желании, а потому дала ему выбор: жениться на Юйсю или отказаться от этой затеи.

Юйсю пользовалась моим доверием. Когда он возьмет ее в жены, он будет не только доверенным лицом Сяо Ци, но и моим. С этих пор никто – ни при дворе, ни в армии – никто не сможет вступать с ним в спор. Вместе с тем я хотела, чтобы он прекратил предаваться сумасбродным идеям, впредь считал меня своей хозяйкой, был всем сердцем и душой верен Юйсю и добр к ней. Учитывая амбиции Сун Хуайэня, едва ли его удовлетворят многочисленные военные заслуги. Если он хочет быстро подняться к синим облакам [214], лучший способ – заручиться поддержкой влиятельных людей. Это станет моим обещанием ему. Это будет наш союзный договор. Если он захочет заслуг и славы – я поддержу его. Если он захочет жениться на красавице – я подарю ему красавицу.

Мне следовало привлечь на свою сторону больше людей. Не только Пан Гуя, Му Ляня и Юйсю… Оказавшись на пике власти, лишь ухватившись за собственную силу, можно устоять в самом сердце вихря.

Возможно, Юйсю и не мечтала, что однажды станет его женой. Она посвятила мне свою жизнь, стала моей преданной служанкой, а я дала ей все, чего она желала больше всего, – статус, красивый брак. Единственное, что я не могу дать ей, – сердце этого мужчины. Это не в моей власти. Никто не способен на такое. Единственный, кто способен побороться за его сердце, – она сама. Заполучить его – это счастье. Не получить – судьба.

Это честная сделка. Да, они стали пешками в моих руках, но я и дала им то, что они хотели. Я попросила тетю узаконить этот брак, на что она охотно согласилась. Глядя, как я своими руками ставлю печать на указе, тетя одобрительно улыбнулась. Однако за ее улыбкой я видела и насмешку. В прошлом я ненавидела ее за то, что она вмешивается в мою судьбу. Но сегодня я, ничуть не колеблясь, сама меняла судьбы других. Быть может, так судьба и работает. Быть может, именно так мы и идем по одной дороге. Я чуть поклонилась, и когда собралась уйти, тетя спросила меня слабым голосом:

– А-У, ты чувствуешь себя виноватой?

Я опустила глаза и задумалась.

– Вы чувствовали себя виноватой за то, что тогда выдали меня замуж?

Тетя улыбнулась и ответила:

– По сей день я чувствую себя виноватой.

Я подняла глаза, посмотрела прямо на нее и спокойно сказала:

– А-У не чувствует себя виноватой.

Когда высочайший указ был обнародован, Юйчжан-ван отблагодарил Юйсю за службу и за то, что она была готова пожертвовать собой ради меня. Он взял ее в семью, и она стала его и-мэй [215] Сяо Юйсю. Она получила титул Сяньи и вышла замуж за генерала из Нинъюани.