Бесишь меня, Ройс Таслим - Лорен Хо

меня, Ройс, не говоря ни слова, подходит ко мне и заключает в объятия.

– Я так волновался. Ты не отвечала на сообщения.

– Прости, – хрипло говорю я. – Кажется, у меня разрядился телефон. Мне пришлось воспользоваться своими отточенными в играх навыками ориентации, чтобы найти дорогу в отель.

– У меня для тебя сюрприз.

– Ненавижу сюрпризы.

– Ну, мне кажется, это очень славный сюрприз. Пойдем со мной.

Мы проходим пару кварталов и останавливаемся перед впечатляющим отелем в готическом стиле с замысловатыми балконами из кованого железа на фасаде из красного кирпича. Вокруг туда-сюда снуют люди, и выглядят они шикарно. Я сглатываю.

– Послушай, Ройс, мне кажется, я не одета для…

– Ты хороша в любом наряде, – перебивает он.

Ройс проводит меня через двери, Джит следует на несколько шагов позади, и мы подходим к лифтам. Сердце у меня колотится так сильно, что вот-вот взорвется. Он думал… Этот сюрприз… он что? Связан с его телом? В таком случае время для этого крайне неподходящее. Верно?

Я с опаской иду с Ройсом по коридору.

Он вздыхает.

– Агнес, что бы ты там себе ни напридумывала, я гарантирую, что ты ошибаешься.

Ройс стучит в дверь, и она распахивается.

– Вуаля, – говорит Ройс, практически втаскивая меня в комнату.

А там – моя мама.

– Сюрприз! – радостно восклицает он.

– Привет, родная! – произносит мама, c улыбкой глядя на мое изумленное лицо. – Вот уж кого не ожидала здесь встретить!

Я смеюсь и обнимаю ее, затем поворачиваюсь к Ройсу.

– Это ты… твоих рук дело? – спрашиваю я дрожащим голосом.

– Да, – кивает он, сияя. – Я снял этот номер для всей вашей семьи. Подумал, что тебе понадобится поддержка на завтрашнем главном мероприятии.

Прекрасно, теперь вся моя семья увидит, как я облажаюсь – собственными глазами. Конечно, Ройс не виноват. Я понимаю, он хотел как лучше, но уровень моего беспокойства зашкаливает.

– Э-э, ну, я тогда пошел. Пока, миссис Морриссетт!

Мама благодарит его, и он смущенно машет рукой, прежде чем уйти.

– Мам, а разве тебе можно было лететь в твоем состоянии? Это безопасно?

Она улыбается:

– Я только на седьмом месяце беременности, моя дорогая, и к тому же мне разрешили лететь и гинеколог, и авиакомпания, так что, думаю, со мной все в порядке. Это и есть наш бэбимун.

– А где же Стэнли и Рози? – выпаливаю я, красноречиво всплескивая руками.

– Пошли прогуляться по кварталу, перекусить. Мы приземлились примерно пять часов назад.

Мама садится и похлопывает по кровати возле себя, и я осторожно опускаюсь рядом.

– Давай-ка немного поболтаем, – говорит она, и у меня перехватывает горло.

В зеркале рядом я вижу свою сгорбленную спину. И сознаю, что на самом деле очень давно не разговаривала с мамой один на один о чем-то серьезном или просто о личном. Даже о таких повседневных разочарованиях в жизни, когда неисправный торговый автомат сожрал твои деньги или когда я забыла дома выполненное домашнее задание и получила за это выговор. Не от отсутствия доверия, а просто потому, что стараюсь защитить ее и не хочу расстраивать, рассказывая о мелких и крупных неприятностях, с которыми мне хочешь не хочешь приходится сталкиваться. Это стало моей второй натурой.

– Как прошли предварительные выступления? Записала себя, как мы просили?

И все напряжение того момента тут же выплескивается из меня наружу.

– Да, но… – Я сглатываю и внезапно теряю голос. – Я… я вышла на сцену и… и остолбенела, – хриплым шепотом выдавливаю я. – Ничего не смогла… ни слова…

Я рассказываю, что произошло, и мама сочувственно обнимает меня.

– Ох, Агнес, как жаль. Но ты ведь все равно пойдешь завтра, правда?

– Нет, – глаза у меня наполняются слезами. – Поехали домой.

– Но ты так старалась, работала над своим выступлением. Ты должна хотя бы попробовать, никогда ведь не знаешь наверняка.

– Какой смысл что-то делать, если у этого нет шансов на успех.

Она косится на меня в замешательстве:

– Но ты же любишь стендап-комедии. Этого должно быть достаточно.

Я отстраняюсь от нее.

– Лучше бы я тратила свое время на что-нибудь другое, а не на это бесполезное занятие.

– Агнес, – восклицает мама, – тебе всего семнадцать! У тебя впереди целая куча времени!

– Тебе было двадцать, когда ты родила меня и все пошло прахом.

Эта фраза вырывается у меня сама собой. Я не хотела так говорить, но лицо мамы бледнеет, она обхватывает рукой горло, сжимает его и просто смотрит на меня. Мама у меня общительный человек, она любит поболтать и инстинктивно знает, что сказать в любой ситуации, но сейчас у нее не хватает слов.

– И я все усложнила для тебя, – продолжаю я. – Тогда ты должна была думать… ну, не знаю, о первой стажировке, о первой спонтанной поездке с компанией, которую ты встретила в каком-нибудь дешевом баре… ладно, пусть не в баре, а на этой стажировке. И эти люди становятся твоими друзьями на всю жизнь, и вы вместе принимаете неверные решения. Может, даже случайно попадаете в неприятности, а потом вместе это скрываете, и тогда вы проходите первый… не знаю, что у взрослых считается важным этапом в двадцать лет. А у тебя ничего этого не было. Я отняла у тебя все это.

Она издает страдальческий звук:

– С чего… почему ты так решила?

– Не знаю.

Я слышала это по телевизору: там рассказывали о человеке, оказавшемся в подобной ситуации, и все эти слова засели в моем юном впечатлительном мозге и глубоко укоренились.

Мама проводит ладонью по лицу.

– Послушай, в тот год, когда я впала в депрессию, когда тебе было десять… это никак не было связано ни с твоим рождением, ни с нашей совместной жизнью. В то время происходило всякое… не самое приятное. Просто год был такой, Агнес, плохой. Я обратилась за помощью, и мне стало лучше благодаря лечению и лекарствам. А сейчас у меня все хорошо, потому что я продолжаю лечение, Агнес.

Я делаю глубокий вдох и поворачиваюсь к маме:

– Это только одна из причин. Думаю, я… чувствовала, что, если бы жила такой жизнью, какую ты хотела для себя, ты была бы счастлива. Я старалась, чтобы у тебя все было хорошо. Ты пожертвовала всем ради меня… Я… я просто хотела, чтобы ты почувствовала, что тогда сделала правильный выбор. Что если я буду сама решать все проблемы и никогда не создам их для тебя, и… и если добьюсь успеха и получу отличную стабильную работу, то однажды… однажды смогу заботиться о тебе, как это делала ты, как ты всегда делаешь. Я хочу заслужить твою любовь.