Правило Диксон - Эль Кеннеди

Я от удивления открываю рот.

– Вы знаете Густава?

– Малыш, я знал Густава в те годы, когда тебя еще на свете не было. Я знаком с Густавом-старшим!

– Да ладно!

Он практически выхватывает сумку у меня из рук.

– Ну, давай-ка посмотрим, что тебе дал Густав.

Мы несемся на кухню, как школьники. Том открывает холодильник с выражением такой концентрации на лице, будто решает трудную задачу, и внимательно изучает принесенную мной подборку колбасок.

– Ну что? – спрашиваю я, затаив дыхание.

Он поднимает голову.

– Мы теперь лучшие друзья. Диана, пожалуйста, оставь нас вдвоем.

Она закатывает глаза.

– Пойду найду Томаса. Развлекайтесь, чудики.

Когда Диана уходит, ее отец окидывает меня долгим, внимательным взглядом. После тревожно долгой тишины спрашивает:

– Ты с уважением относишься к моей дочери?

Вопрос меня озадачивает.

– Разумеется, – искренне говорю я.

Он кивает.

– Ты вроде ничего.

Я-то думал, он меня на вертел насадит, но в итоге вертела в этот день удостаивается только барбекю.

Через раздвижные двери мы выходим на просторный задний двор, где уже витает манящий аромат жареного мяса. На каменном патио – деревянная площадка, где установлены печи для барбекю, и вьющийся над ними дымок поднимается в ясное голубое небо.

– Ого, а у вас тут масштабное мероприятие, – замечаю я.

По всей лужайке расставлены цветные столы для пикника, покрытые клетчатыми скатертями. На траве играют дети, и их смех смешивается с гулом десятков разговоров и периодическим звоном приборов о тарелки.

Грилем заправляют двое мужчин – как выясняется чуть позже, снайперов из отряда мистера Диксона, только вместо винтовок они вооружены длинными лопатками и кисточками для смазывания. Я украдкой поглядываю на оборудование. Над огнем установлены рашперы, а на них скворчат, ожидая идеальной готовности, ребрышки, шпажки с маринованной курицей и сочные бургерные котлеты. В воздухе витает манящий запах соуса барбекю и приправ, и у меня в предвкушении текут слюнки.

– Я в раю, – сообщаю я Диане, как только она подходит. – Ты буквально искупила все свои грехи в моих глазах.

Она в ответ шлепает меня по руке.

По саду носятся дети – играют в пятнашки. Обогнув их, мы подходим к ряду столиков с впечатляющим количеством гарниров – от сливочного пюре до мисок со свежими салатами.

Диана знакомит меня со своей мачехой Лариссой, темноволосой женщиной с озорными глазами. Рядом с ней стоит молодой человек со светлыми волосами на косой пробор и гладким, почти детским лицом. Это младший брат Дианы, Томас, – он прилетел из Южной Африки ради этого мероприятия, а завтра рано утром улетает обратно.

Я изумленно таращусь на него.

– Не слишком ли большой перелет ради нескольких часов барбекю?

Он грустно улыбается.

– Если я не явлюсь домой на обед в складчину, от меня отрекутся. Не приходит только тот, кто умер или умирает.

– Правда-правда, – кивает Ларисса.

Несмотря на мальчишескую внешность, Томас невероятно зрелый парень, а сарказма в нем больше, чем я ожидал. Он собирается учиться на врача, но решил пропустить год после школы и пойти добровольцем в благотворительную организацию.

Пока мы болтаем, я приобнимаю Диану за плечо, рассеянно поглаживаю теплую кожу. Несмотря на тревожное количество копов, я отлично провожу время. Еда потрясающая, и мы всю вторую половину дня набиваем животы – до такой степени, что в какой-то момент я заставляю себя остановиться, а то живот заболит. Мы играем в корнхолл[28] с двумя мужиками из бостонской полиции. После один из них отводит меня в сторонку, чтобы поговорить о хоккее, и, не успеваю я опомниться, как он начинает звать друзей.

– Эй, Джонни! Тут парень, который в следующем сезоне будет играть в НХЛ.

– Что?!

К нам подходит еще несколько человек – сплошь фанаты хоккея. Оказывается, их любимый полицейский бар в Бостоне – еще и бар «Брюинз», и они возмущаются, что я собираюсь играть за Чикаго.

– Эй, тут особого выбора нет. Кто пригласил, тот пригласил, – протестую я.

– Согласен, – кивает один, залпом допивая остатки лагера.

Оказывается, один из них чуть не пошел в профессионалы. И, судя по всему, учился в Университете Коннектикута примерно в одно время с моим папой.

– Знаете Райана Линдли? – спрашиваю я.

– Конечно. А что?

– Это мой папа.

– Да ладно! Ты его сынуля?

Я подбираюсь в ожидании следующего вопроса – тогда почему ты не белый, как он? Пару раз мы с папой сталкивались с его старыми знакомыми, которые не знали, что у него межрасовый брак, так вот они именно об этом спрашивали. Хотя в Хартстронге к родителям практически все всегда относились с пониманием, я знаю, что далеко не все мыслят так широко.

Однако этого мужчину, судя по всему, цвет моей кожи не волнует.

– И как там Рай? – спрашивает он.

– Отлично. Владеет кучей собственности в Вермонте и возглавляет компанию по управлению капитальными объектами.

– Рад за него. Да, злосчастная игра была трагедией. Жаль, что ему пришлось такое пережить.

– Видели ее?

– А то. Я был младше его на два года, но мы были в одной команде. Мы с парнями в восторге были, что он пошел в большой спорт. А потом с ним такое случилось, и мы будто протрезвели, понимаешь? Рад, что он сумел подняться и нашел себе применение.

– Так и поступают хоккеисты.

Он хлопает меня по плечу.

– Так и мы поступаем, сынок.

Когда я возвращаюсь к грилю – проверить, не нужна ли помощь отцу Дианы, солнце уже садится, и на лужайку ложатся длинные тени. Народ начинает расходиться, на прощание все обнимают Тома и Лариссу. Пожимают Тому руку, говорят, что он превзошел самого себя.

Я оглядываюсь в поисках Дианы, гадая, куда же она запропастилась, и вижу, что она болтает с крупным парнем в шортах и майке с эмблемой бостонской полиции.

К грилю подтягивается и Томас.

– Так, значит, сестрица подвязала тебя танцевать?

– Ага, – мрачно откликаюсь я.

Он усмехается.

– Она мне прислала видео для прослушивания. Чувак, неплохое танго.

– Что, прости? – подает голос Том.

Томас тут же с готовностью просвещает отца.

– Шейн – партнер Ди на соревнованиях по бальным танцам. Кэндзи ее кинул.

Ларисса одобрительно кивает.

– Молодец. Для такого требуется немалая уверенность.

– Уверенности мне не занимать, – рассеянно откликаюсь я, а сам не свожу взгляда с Дианы и мистера Полиция Бостона.

В груди у меня разгорается пожар. Не знаю почему, но, когда я вижу, как она смеется в компании этого парня, я словно сгораю заживо.

Томас замечает, что я отвлекся.

– Они просто болтают, – уверяет он, а сам ухмыляется.

Я окидываю его мрачным взглядом.