Все еще впереди - Мариана Запата

прошипела я, убедившись, что Сэмми спит. – Там в принципе ничего не могло быть. Он женат…

– Черт побери, Диана…

– Они живут раздельно. Господи. Успокойся. Ты же знаешь, я не стану встречаться с женатым. Он расстался с женой и живет один, в любом случае между нами ничего нет. Он кузен Джинни и тренер Джоша. Он хорошо относится ко мне и к мальчикам, потому что его мама была матерью-одиночкой…

– Но он тебе нравится.

Я вздохнула:

– Вряд ли я когда-нибудь встречу более достойного мужчину, Вэнни. Я не хочу, чтобы он мне нравился. Мне все время приходится напоминать себе, что он женат и воспринимает свой брак всерьез. Когда мы познакомились, он решил, будто я с ним флиртую, и в качестве защиты держался со мной сухо и сдержанно, пока я не объяснила, что это не так. Но чем больше я узнаю его… тем сильнее он мне нравится. – Я перечислила все, в чем он мне помог, за исключением Аниты. – Ты даже не представляешь, какой он сексуальный – на свой манер. Поначалу его лицо не показалось мне привлекательным, зато потом… Он красивый. Действительно красивый.

К моему несчастью.

– И?

Я вздохнула:

– И, стерва ты этакая, мы стали вроде как друзьями, невзирая на то, что он женат. Я начала ему доверять. – Это была самая болезненная часть истории. – В тот день, когда я вылетела к тебе, Джош участвовал в соревновании, и одна мамочка, с которой мы уже успели раньше поссориться, наговорила мне гадостей. Я просто разрыдалась. Впервые в жизни я не огрызнулась в ответ. Я плакала, и он меня обнял, чтобы утешить. Потом я практически призналась, что он мне очень сильно нравится и что его жена, видимо, ненормальная, раз не живет с ним.

Я помолчала, а затем добавила:

– А еще я живу через дорогу от него.

Молчание Ванессы меня ничуть не нервировало. Она либо обдумывала ответ, либо, что более вероятно, снова и снова считала до десяти. Наконец она сказала:

– Поскольку я не умираю, то вполне могу прилететь в Остин и сделать той мамочке то же, что мы сделали твоему школьному бойфренду.

Вспомнив нашу месть, я заткнула рот ладонью, чтобы не рассмеяться.

– Он заслужил картофель в выхлопной трубе.

– Ты чертовски права, – согласилась Вэн. – Сейчас мы проделаем то же с машиной этой дамочки.

Мы усмехнулись друг другу. Ванесса выглядела уставшей, но все такой же хорошенькой, несмотря на сильно отросшие корни и выцветший медный цвет волос – со дня последней обработки тонировочным средством прошло слишком много времени. Нужно найти ей здесь хорошего стилиста, и как можно быстрее.

Вэн тыкнула меня пальцем.

– Говоришь, он не живет с женой, а ты не делаешь ничего плохого? Нигде не сказано, будто невозможно увлечься тем, с кем у тебя есть что-то общее. Он не единственный парень в мире, Ди. Знаю, у тебя были трудные времена после Джереми…

Она произнесла имя, которое я больше никогда не хотела слышать.

– Но он был мудаком, ты же знаешь. Если этот парень такой замечательный, как ты думаешь, и действительно понял, что нравится тебе, он не станет раздувать из мухи слона. Веди себя так же. Может, он не всегда будет жить отдельно от жены.

Наверное, она права.

– После Эйдена и Сэмми больше всего на свете я люблю тебя и Оскара. Я хочу, чтобы ты была счастлива, Ди. Под маской маленькой стервы скрывается человек с самым большим сердцем, известным мне…

Мне пришлось заткнуть рот ладонью, чтобы не рассмеяться, а Вэн продолжила:

– …поняла, упрямая вредина? Если ты когда-нибудь захочешь встречаться с футболистом…

– Нет уж.

Я не вынесу, если на него станут вешаться другие женщины. Муж Ванессы – исключение. Ему никто, кроме нее, не нравится. Единственная причина, почему Эйдан меня терпит, – это то, что он очень сильно любит жену.

– Вот и хорошо. Однажды ты встретишь беднягу, который в тебя влюбится. – Она с улыбкой протянула мне руку, и я ее пожала. – А если нет, то мы кого-нибудь подкупим, чтобы он притворился.

* * *

Вторая неделя пролетела как один миг. Я уж и забыла, сколько заботы требуют младенцы, но Господь Всемогущий, этому ребенку уделялось очень много внимания. Мини-защитник Ванессы ел, как подросток. Я пробыла с новоявленными родителями полных двенадцать дней, но настала пора возвращаться к мальчикам и к такой мелочи, как работа. По пути в Сан-Диего я обзвонила своих клиентов, пояснила, что у меня возник семейный форс-мажор, и пообещала всем скидку. Поэтому добравшись наконец до парикмахерской, я перекроила расписание, втиснув пострадавших от моего внезапного отсутствия старых клиентов и планируя при этом взять побольше новых, чтобы получше заработать, так что следующие три недели были забиты под завязку.

Я буду занята по горло, но это того стоит. Что еще мне оставалось делать? Не лететь к Ванессе? Ничего страшного, мы с мальчиками вполне можем какое-то время поесть лапшу быстрого приготовления.

* * *

—Tia! – разнесся по полю громкий крик, когда едва доросшая мне до груди мелочь кинулась ко мне.

Первой мыслью было: «Господи, лишь бы не упал». Последнее, что я сейчас могла себе позволить – это оплата услуг травмпункта.

Второй: «Как же я по нему соскучилась!» Мы с Луи разговаривали по телефону каждый божий день, но это совсем не то же самое, что общаться лицом к лицу.

Третьей и последней: «Ну и дура же я, раз боялась идти на тренировку Джоша». Ранее я договорилась с Ларсенами встретиться на стадионе, чтобы забрать детей, а затем думала лишь о том, как же сильно мне не хочется встречаться с родителями из команды. И с Далласом тоже.

А еще я беспокоилась о том, что, увидев Кристи, могу сорваться и натворить дел.

Но сейчас, когда Луи вприпрыжку бежал ко мне с широкой улыбкой на милом личике, я подосадовала на себя за ненужные переживания о посторонних. Значение имеют лишь Луи, Джош и Ларсены – моя семья, которые меня очень ждали и теперь радуются нашей встрече. Мнения и впечатления остальных меня вообще не должны заботить.

Луи кинулся мне в объятия, чуть не вышибив дух, и я подумала, что готова заново пережить все ссоры с Кристи, лишь бы только меня так встречали.

– Я скучал по тебе, Лютик! – повиснув у меня на шее, проверещал мне в ухо Луи. – Скучал. Скучал. Скучал.

– Я тоже по тебе скучала, мордашка-замарашка, – призналась я, целуя его в щеки. – О боже, что ты все это время делал?