Жестокое лето - Морган Элизабет

сестра – зачинщица драки. К несчастью, мы не можем просто взять и отпустить ее. У вас есть наличные, чтобы внести залог?

– Ничего у меня нет. Я сразу сюда приехала. Кто вообще в наше время пользуется наличными?

Дежурная, нахмурившись, смотрит на истерящую блондинку.

– Мэм, кошелек у вас с собой? Иди удостоверение личности?

– Я же вам говорю, я сразу сюда поехала! Ничего у меня с собой нет!

– Хотите сказать, вы вели машину без прав?

Боже, да у нее совсем куриные мозги, раз она в полицейском участке заявляет, что села за руль без прав. Наверняка ведь еще и выпила на свадьбе. Тут офицер выводит Оливию.

– Зачем мне удостоверение? Вы что, не знаете, кто я?

Ками вздыхает, и я вижу, что несмотря на мрачное настроение, она едва сдерживает усмешку.

– Извините, мэм, нет, не знаю.

– Я же Лейси. Л-Е-Й-С-И.

Офицер делает шаг вперед, и Оливия направляется к нам.

– Чем вам помочь, мисс Лейси?

– Отпустить мою сестру!

– А залог она выложила?

– Куда ей его выложить? В «Фейсбук»[7]? В «Инстаграм»[8]? И как? Телефон-то у вас! – тут дежурная и офицер тоже усмехаются, и Лейси багровеет от ярости. – Моему папе это не понравится!

– Что ж, когда папа будет готов внести залог, пускай позвонит нам. Ничего личного, принцесса, но мне до вашего отца нет никакого дела. Ваша сестра напала на женщину при свидетелях, – говорит офицер.

– Оливия первая начала!

– Есть множество доказательств, что первой ударила ваша сестра, а мисс Андерсон только защищалась.

– Но Стейси не виновата. Она ведь девушка!

Офицер только моргает, явно не понимая, что на это сказать.

– Я требую, чтобы вы вызвали менеджера!

Боже, а я думал, хуже быть уже не может.

Но уже поздно, ночь выдалась чертовски длинная, а мне нужно отвезти девчонок домой.

– Пойдем, – я смотрю на дочь, еще не отошедшую от драки. – Нам пора домой.

– Вы не можете отпустить ее и не отпустить Стейси! – вопит Лейси. – Она подралась с моей сестрой!

– Вы с сестрой можете подать заявление, но, если верить протоколу, это она ударила первой.

– Да ладно, ударила, так, пощечину влепила, – бурчит Оливия, и я крепче сжимаю ее плечо, как бы говоря – не гневи судьбу.

– И?

– И мисс Андерсон вынуждена была защищаться.

– Вы что, шутите? Разве вы не видели, что она сделала со Стейси? Это ей пришлось защищаться!

– С точки зрения закона нет, – возражает офицер, вид у Лейси становится до смешного растерянный.

– Папа всегда меня учил, что драку нужно не начинать, а заканчивать, – ухмыляется Оливия.

Так и хочется отвесить ей подзатыльник и напомнить, что она натворила и как ей повезло. А еще мне хочется дать ей «пять», как в пятом классе, когда ее отстранили от занятий за то, что она поколотила дразнившего ее одноклассника.

Тогда я купил ей мороженое.

Но, к сожалению, этим вечером я такого сделать не смогу.

По крайней мере, прямо сейчас.

– Поехали, пока ты сильнее не вляпалась, – я вывожу дочь из участка, Ками молча идет за нами.

И внутри у меня все скручивается в узел вовсе не потому, что богатая сестричка вопит:

– Я вас засужу!

А потому что Ками молчит.

49

Ками

Я в комнате Зака, он говорит что-то у меня за спиной.

Недавно он отвез Оливию в «Приморский клуб». Надеюсь, она сразу ушла в свой номер и заперлась, чтобы больше не вляпаться ни в какие неприятности. Потом мы поехали к нему. Мне тоже хотелось остаться в клубе, но я понимаю, что так не делается.

– Что ты делаешь? – спрашивает Зак.

Оборачиваюсь через плечо – он стоит в дверях, и лицо у него до того очаровательно растерянное, что у меня сердце разрывается.

Господи, до чего я все это ненавижу!

Не надо было слушать Кэт и Эбби.

Ну да, я завела друзей, достучалась до Ливи, помогла ей найти свой путь (по крайней мере, очень на это надеюсь) и помирила их с Сиси, но к чему все это привело?

К неизбежной боли!

Конечно, я сама виновата, это все моя упрямая любовь к отмщению и желание помочь Ливи поквитаться, но попутно я втрескалась в Зака.

Вот так, без объявления войны, влюбилась по уши, а теперь пытаюсь не устраивать душераздирающего прощания, а просто собрать вещички и уйти.

Интересно, наволочки и шапочки забрать можно?

Или, может быть… Может быть оставить их его следующей девушке, чтобы ему не пришлось снова ездить в магазин? Конечно, это довольно болезненно, но зато великодушно по отношению к ней.

Надеюсь, она будет лучше меня. Добрее, умнее. Надеюсь, Зак с ней будет счастлив, а она изо всех сил постарается его удержать. Он этого заслуживает.

Я заранее ее ненавижу.

Боже, мне крышка, верно?

– Что ты делаешь? – снова спрашивает он.

И комок в горле, на который я старалась не обращать внимания, все растет, все пульсирует от сдерживаемых эмоций.

– Собираюсь, – отвечаю я и тянусь за футболкой, которую оставила тут пару недель назад.

Он постирал ее, сложил и убрал в ящик, который – хоть ни один из нас и не произносил этого вслух – за лето сделался «моим ящиком».

Что ж, сейчас он немножечко меня разочарует, и мне легче будет с ним порвать.

В конце концов, я запала на него отчасти именно потому, что он обращался со мной как с принцессой.

Однако он этого не делает.

Пора уже привыкнуть, что он всегда знает, что мне нужно, вернее, чего бы мне сейчас хотелось.

Так что он не навязывается. Держится в стороне. Дает мне личное пространство.

Я определенно не хочу, чтобы он ко мне прикасался. Не хочу очередной раз осознавать, что я теряю. Я ведь думала, что закручу легкий летний романчик, а в итоге у меня впервые за последние десять лет разбито сердце.

И какая разница, что я разбила его сама?

– Но зачем?

Однако оно того стоило. Ведь Ливи в итоге победила, и мы, несмотря ни на что, все-таки подружились. Я помогла ей обрести почву под ногами и хоть немного стать самой собой.

– Чтобы тебе не пришлось потом самому собирать мои вещи, – я тянусь за шелковыми шапочками, которые он мне купил. – Не против, если я их заберу? Могу и оставить, просто…

Очень уж не хочется, чтобы другая девушка пользовалась вещами, которые он выбирал для меня.

– Нет уж, ты их не заберешь.

– Боже.

Боже, боже, боже…

Так и знала, что он