Последователи - Иса Белль

class="p1">Я смотрел, как лица моей младшей сестры исчезают в огне.

Существование этих портретов больше не казалось уместным, так как я писал только мёртвых. За исключением себя. Хотя Джулия заставила меня избавиться от автопортретов после того, как обнаружила их.

Конечно, я послушался.

Во-первых, я не мог пойти против её желания. Во-вторых, она возродила меня.

Я не хотел сжигать картины здесь как в прошлый, так и в этот раз, а собирался уйти в лес, но Джулия оба раза останавливала меня, уверяя, что огонь больше не пугает её.

Конечно, он не пугает её. Она любит его. Её тело в особенности.

Именно поэтому я и не хотел делать это на нашем заднем дворе, а Доминик избавился от камина в их квартире, после того как узнал, как произошёл первый раз, когда она обожгла себя.

Я остался, но при условии, что она будет дожидаться меня в доме. Спора по этому поводу не произошло, и я находился в одиночестве, прощаясь с десятками портретов Талии, которые успел написать за время, пока она была «мертва».

Господи, я не верил, что делал это. И что прошло больше четырёх месяцев после её внезапного воскрешения.

Возвращение в Сакраменто без неё откинуло меня на годы назад – в то время, когда я покидал особняк Нери, переезжая в другой город, чтобы спрятаться от своей семьи как можно дальше.

Талии было девять, когда я решился на это.

Теперь, когда ей было практически девятнадцать, я не желал, чтобы она жила дальше, чем в двух часах езды от меня.

Джулии тоже этого не хотелось.

Но нынешнее положение вынудило нас.

Ей нельзя было возвращаться в Сакраменто, пока мы не приняли меры по безопасности её и малыша, который должен появиться на свет в начале следующего года.

Кристиан мечтал убить Дэниела ещё сильнее с тех пор, как мы узнали, что Талия беременна, тем не менее что-то вечно останавливало нас обоих. Отчасти это была благодарность за спасение нашей сестры, однако больше я склонялся к тому, что Господь не позволял нам совершить ошибку, прощение которой будет невозможно заслужить.

Я бы никому не простил смерть Джулии.

Когда пламя стало утихать, я поднёс к носу воротник рубашки, вздохнул и понял, что от меня несёт гарью, поэтому, потушив огонь и оставив портреты тлеть, развернулся и направился в дом, где меня всё это время ждала жена.

На мгновение мой взгляд задержался на грядке с апельсинами. Джулия всегда относилась к ней особенно трепетно. Это было загадкой для меня, как и то, почему она вообще посадила их в саду, полном цветов, пока не узнал вкус любимого сока Талии. И тогда всё сошлось.

Вспомнив, что собирался сделать, я продолжил путь.

В доме уже витал запах свежей выпечки. Что-то сладкое. Я сглотнул, почувствовав голод, но не остановился, чтобы заглянуть на кухню и увидеться с Джулией, планируя всё-таки принять душ, прежде чем прижать её к себе и поцеловать.

Я расстегнул ремень, поднимаясь по лестнице, и уже начал избавляться от рубашки, когда услышал шорох, войдя в ванную комнату нашей общей спальни.

Прислушавшись, понял, что звуки исходят из массажной, которая находится прямо по соседству. Она появилась в этом доме совсем недавно, но мы уже не раз успели испробовать её, занимаясь… э-э-э… то есть, делая массаж.

Только одна дверь вела в неё, и она была в этой ванной. Поэтому, не закончив раздеваться, подошёл к ней, провернул ручку и получил доступ внутрь, означающий, что Джулия сейчас там. Мы всегда закрывали дверь на ключ, чтобы Доминик или Кристиан случайно не нашли её. Нам не хотелось лишний раз травмировать их сознание.

В комнате горел приглушённый свет. Точнее, его создавали свечи, стоящие повсюду от подоконников до пола, а жалюзи, не пропускающие солнечные лучи, были опущены.

Джулия сидела на краю кушетки, прижимая колени к груди. Она собрала свои пушистые золотистые волосы в высокий пучок и не оставила на теле практически никакой одежды. Очень хорошо.

– Ты закончил? – спросила она.

Я кивнул, и Джулия тут же опустила ноги, встав с кушетки и позволив мне увидеть её новое нежно-зелёное кружевное белье. В горле пересохло. Я даже не попытался поднять взгляд обратно к лицу жены, рассматривая его. Тонкая узорчатая ткань не оставляла простора для фантазии. Моему взору открылись пыльно-розовые соски и киска, которая вот-вот окажется в моей власти.

Ведь именно для этого Джулия дожидалась меня здесь.

Не оборачиваясь, протянул руку назад и закрыл дверь, чтобы не портить атмосферу, созданную ей для нас. Она остановилась напротив меня и медленно стянула рубашку с моих плеч.

– Последние месяцы были особенно напряжёнными для тебя, поэтому я решила, что пришло время расслабиться.

Пока я ощущал себя ещё напряженнее, чем до этого. Внутри всё сжалось, когда Джулия вытянула ремень из шлёвок и спустила с меня брюки вместе с боксерами, присев передо мной. Она остановила взгляд на моём эрегированном члене, который моментально отозвался на неё, облизнула губы и поднялась обратно, подразнив меня своей позицией.

– Потерпи немного. – Её губы растянулись в довольной улыбке. Она прекрасно понимала, что со мной делает. – Сначала…

Джулия развернулась, чтобы зачем-то отойти от меня, но я не позволил ей сделать это, просунув указательный палец под край её трусиков и дёрнув на себя.

Она ахнула, врезавшись спиной в мою грудь, а когда подняла голову, чтобы посмотреть на меня, я уже опустился на колени и положил ладони на её округлые бёдра. Мне не терпелось зарыться между ними.

– Сначала ты разденешься для меня, – закончил за неё.

– Это итальянское кружево! – возмутилась Джулия.

Я усмехнулся ей в ответ. Будто меня остановил бы этот факт, узнай я о нём до того, как разорвал её белье. Если честно, это произошло случайно. Просто мне хотелось скорее избавить её от лишней одежды, и я немного перестарался с напором.

– И? – спросил, откидывая кусок ткани в сторону.

– И ты за это заплатишь!

– Конечно. Сколько?

Я понимал, что счёт, который она выставит мне, не будет включать в себя деньги. Надеюсь, это количество раз, которое я буду должен вылизать её. Будто я не делал этого по-собственному желанию. Возможно, Джулия придумала что-то новое.

Всё что угодно. Лишь бы с ней.

Потянувшись вверх, расстегнул её бюстгальтер, и она уже сама выбралась из него. Я повернул девушку лицом к себе, но из-за того, в каком положении находился, её гладкая и готовая киска оказалась на уровне моих глаз. Идеально. Я наклонился, чтобы накрыть её