Правило Диксон - Эль Кеннеди

class="p1">Телефон в руке звонит, и я невольно вздрагиваю. К счастью, Перси пока не нашел способ связаться со мной, а звонит мой папа, что в некотором смысле даже хуже. В разговоре с ним надо храбриться. Нельзя сказать, что от меня этого ожидают – папа никогда не предъявлял ко мне запросов и претензий. Тем не менее сорваться при нем нельзя. Не помню, когда я в последний раз плакала при папе, когда проявляла хотя бы каплю уязвимости.

– Привет, малышка, – приветствует он, как только я отвечаю на звонок.

– Привет, ты очень кстати. Я только вышла из лагеря и иду домой.

– Отлично. Хотел перекинуться парой слов. Убедиться, что тебя по-прежнему устраивает температура душа.

– Да, с душем все отлично.

– Как жизнь? Все в порядке?

– Все прекрасно.

– Уверена? – В его голосе прорезается беспокойство. – А то прозвучало не слишком убедительно.

Черт. Надо бы перестроиться, вот только лжец из меня посредственный, так что я останавливаюсь на полуправде.

– По большей части прекрасно, – исправляюсь я. – Перси все еще меня достает.

– Бывший?

– Да. Никак не может уяснить, что я не хочу снова с ним сходиться.

Папа фыркает.

– Что ж, я бы спросил, не побить ли мне его, но знаю, что ты и сама полностью способна справиться.

– А то, – я делано смеюсь. – Не волнуйся. Я уже сказала ему отвалить.

– Моя умница, – с этими словами папа меняет тему. – Ой, и насчет обеда по случаю Дня труда! Ларисса спрашивает, приготовишь ли ты свой фирменный картофельный салат с беконом.

– Конечно. Я ведь ничего больше готовить и не умею.

Папин смех приятно щекочет ухо.

– До сих пор не могу поверить, что твоя мать выбросила столько денег на те летние кулинарные курсы пару лет назад.

– Большая ошибка с ее стороны, – соглашаюсь я.

Хуже всего, что я капитулировала и пошла туда, потому что мама намекнула, что мы будем заниматься вместе. И я, как полная идиотка, позволила себе помечтать, что мама действительно хочет со мной пообщаться, сблизиться. Оказалось, что она и не собиралась ко мне присоединяться. Она и меня записала только потому, что на Рождество в тот год ее мать – моя бабушка – отпустила какое-то пренебрежительное замечание на мой счет. Какой позор, что я так ужасно готовлю! Мама тут же бросилась это исправлять – не дай бог она будет плохо выглядеть в глазах своей идеальной южной семьи. Это же просто неприемлемо.

– Не могу дождаться твоего приезда. – Папин голос резко грустнеет.

Я чувствую, как сдавливает горло от переизбытка чувств.

– Я тоже.

– Ладно, малышка, мне пора бежать. Поговорим позже. Люблю тебя.

– Я тоже тебя люблю.

К глазам снова подступают слезы. Папа так верит в меня. Всю мою жизнь он восхищался моей стойкостью. Говорил, что только мне доверит прикрыть ему спину.

Идти жаловаться на Перси в полицию будет чертовски стыдно. Папа знает всех в правоохранительных органах, так что, даже если я попытаюсь утаить от него, что выдвигаю обвинения против бывшего, новости до него все равно дойдут – так или иначе. И тогда об этом узнает моя мать, а зная ее, я уверена: она скажет, что я сама виновата, потому что спровоцировала Перси. Мама всегда ругается на меня, говорит, мне надо сдерживать свои порывы.

Вернувшись к себе вспоминаю данное слово не прятаться дома, несмотря на поступок Перси, а потому снимаю тренировочную одежду и натягиваю купальник. Нам с Шейном предстоит обсудить детали соревнования, так что я отправляю ему сообщение и прошу встретиться у бассейна, а не у меня. Затем заставляю себя выйти на улицу и дойти до воды.

Чем ближе я к бассейну, тем быстрее бьется сердце. Из-за того, как выглядит мое лицо, я целую неделю избегала соседей, но теперь я мысленно уверяю себя, что все в порядке. Если кто-нибудь что-нибудь спросит, у меня наготове отговорка, которую я скормила Шейну и Джиджи.

К моему облегчению, у бассейна нет ни души. Выбрав пару шезлонгов, я устраиваюсь поудобнее и открываю на телефоне сайт Нацчемпионата. Придется пересмотреть всю стратегию. Мы с Кэндзи планировали записать на видео танго, но с ростом Шейна, думаю, для квалификации больше подойдет что-нибудь из латиноамериканской программы.

До сих пор не могу поверить, что он согласился стать моим партнером. Когда Шейн явился ко мне на днях, я была совершенно выбита из колеи после случая с Перси, и вдруг он бросил мне спасательный круг – у меня появилась возможность отвлечься. Да, предложение исходило от Шейна Линдли, но я целый год ждала этого соревнования, и вот у меня снова есть шанс вернуться на паркет.

– Господи Иисусе, Диксон, – ворчит Шейн пять минут спустя. Он лежит на соседнем шезлонге и листает сайт. А еще периодически качает головой и матерится. – Насыщенно-то как. Это вообще что? «Американская девятка»? Диксон! Тут сказано, что нам надо исполнить девять танцев! Четыре из европейской программы и пять – из латиноамериканской[20].

– Расслабься. Там мы не участвуем.

– Как мы вообще хоть где-то участвуем, если даже квалификацию не прошли?

– Потому что заявка на участие отправляется до предварительного отбора. Мы с Кэндзи подали заявку на участие в двух категориях – «Американский дуэт. Скольжение» и «Американское соло. Ритм».

Он слегка расслабляется.

– Ой, хорошо… – И тут же бледнеет. – Стой. Что? Это два разных состязания.

– Ага.

– Мы исполняем два танца?

– Вообще-то три.

Он пялится на меня со смесью ужаса и обвинения.

– Да все нормально будет. У тебя получится. Там, где дуэт, надо танцевать танго и вальс. В категории «Соло» будет ча-ча-ча.

Вид у Шейна такой, будто его вот-вот стошнит.

– Диксон.

– Что?

– Я ни за что и никогда не буду исполнять танец, который называется «ча-ча-ча».

Я пожимаю плечами.

– Ладно. Можешь позвонить Линси и сказать, что мы выбыли.

– Черт.

Я ухмыляюсь.

– Мы станцуем ча-ча-ча для прослушивания. Думаю, этот танец у тебя получится лучше.

Шейн мрачно глазеет на меня.

– Что тут происходит? – раздается вдруг глубокий грудной голос.

К нам направляется Вероника. На местной роковой женщине тонкая как паутинка белая пляжная накидка и совершенно неприличное леопардовое бикини. Неестественно рыжие волосы распущены по плечам.

Она шаловливо посматривает в нашу сторону.

– Вы столько времени проводите вместе. Неужто намечается роман?

– О боже, ни за что. Но мы вместе будем участвовать в танцевальном конкурсе.

– Нет, не будем, – тут же возражает Шейн, предостерегающе поглядывая в мою сторону.

Ясненько. Он стыдится нашей ритмичной связи.

– А что? – я пожимаю плечами. – Мы будем часто тренироваться в спортзале, они нас все равно