Поэма о Шанъян. Том 3–4 - Мэй Юйчжэ

был человек, туман обязательно рассеется. Глядя на Ху Яо, даже я лишалась возможности здраво мыслить. Она была молода и энергична, а у меня лишь ожесточенное временем сердце. Только такая светлая и решительная женщина могла бы стать хорошей спутницей Цзыданя.

Брачный договор

Церемонию бракосочетания Сянь-вана провели в благоприятный для этого день.

Сама церемония представляла собой величественное зрелище. Люди сбежались ко дворцу со всей столицы, чтобы увидеть дарование императорского дома. В украшениях резиденции Сянь-вана преобладали красные и золотые цвета. Казалось, что каждая травинка и дерево излучали потоки радости. В зале, где происходила церемония бракосочетания, руководил Сяо Ци. К нему стекались все официальные чиновники с поздравлениями. От грандиозности церемонии у меня щипало глаза, и лица гостей я видела неразборчиво. Я просто не хотела видеть все это.

После свадьбы Цзыданя пыль осела, многие пустяковые вопросы были улажены, и во дворце наконец воцарилось умиротворение. С наступлением холодов я снова заболела, а когда поправилась, бóльшую часть времени отдыхала и ленилась. Во дворец я ходила редко, только чтобы навестить тетю и Цзин-эра.

Маленькому императору исполнилось четыре года, но здоровье его не улучшилось. Он напоминал тряпичную игрушку, на лице которой не было и тени эмоций.

В тот день стояла хорошая погода. Вместе со служанкой и Цзин-эром мы неторопливо прогуливались по императорскому саду, наслаждаясь солнечным теплом.

– Когда у благословленного небом трона истощаются силы, два хозяина сломят его.

Распространившаяся в народе песня не была лишена смысла. С таким количеством глаз и ушей при дворе рано или поздно кто-то заговорит о слабоумии императора. Он не сможет вечно прятаться за занавеской и оставаться молчаливой марионеткой.

Чем ближе Сяо Ци подбирался к трону, тем ниже была ценность Цзин-эра.

И эта песня очень явно говорила именно об этом.

Конечно, отобрать трон у маленького умалишенного императора так же легко, как повернуть руку вверх ладонью, но это неоправданная жестокость. С одной стороны, это его расплата, с другой – придет вода, образуется арык [80]. Это напоминало игру в шашки с братом. Я уверенно двигалась вперед, но отставала. В самый ответственный момент я хотела сделать рывок, но сдержалась. Более того – я осторожно отступила, чтобы потом оказаться намного впереди. Манипуляции с властью, управление убеждением и насилием – настоящее искусство. Испокон веков никто не замечал разницы между этими понятиями. Цзин-эру поневоле приходится быть марионеткой в наших руках. Более того, ныне, когда Цзыданю обрубили крылья, маленький император стал лучшей фигурой в этой партии. Даже если свергнуть Цзин-эра и продолжать поддерживать Цзыданя – власть по-прежнему будет в руках Сяо Ци… Каждый шаг к трону вел или к очередному убийству, или к поражению.

Цзин-эр – бедное дитя… Быть может, оказаться подальше от этого дворца для него будет великим благословением. Сидя в саду, я задумалась и обняла мальчика. Солнце ранней зимы светило на нас. Так хорошо вдали от раздоров и страданий. Словно мы были матерью и сыном, самой обычной семьей, а не членами императорской фамилии.

Вдруг плечи мои окутало приятное тепло, и я почувствовала тяжесть шелковой накидки. Не знаю, как долго, но Сяо Ци стоял позади и пристально, нахмурившись, глядел на меня.

Зимнее солнце клонилось к горизонту, освещая его суровый точеный профиль. Черное парчовое одеяние, расшитое золотыми нитями, чуть покачивалось на ветру. Золотой дракон оскалился и выпустил когти, словно собирался вот-вот взлететь.

Он погладил Цзин-эра по голове и спокойно сказал:

– Скоро этому дитя дóлжно будет покинуть дворец.

– Смена правителя – серьезный шаг. Ты уверен в своем решении?

Я подняла на него глаза. Он долго молча смотрел на меня, но ничего не ответил. Солнце клонилось к горизонту, вечерний ветер принес легкую прохладу, покачивая широкие рукава одеяний.

Вдруг он улыбнулся и сказал:

– Помнишь, как я обещал тебе, что мы вместе будем смотреть на цветение абрикоса в Цзяннани, на то, как стелется туман под пеленой дождя?

Как я могла забыть его обещание, данное мне за стенами Ниншо? Он обещал показать мне необъятную красоту природы, изгибы рек и гор… Каждый год в середине весны, наблюдая, как цветет и увядает абрикосовый цвет, я вспоминала о его словах, сказанных в тот день.

Я смотрела в его глаза – бесконечно печальные и только после – медово-сладкие.

– Я думала, что ты забыл об этом.

– Когда закончится зима, мы поедем в Цзяннань.

Сяо Ци посмотрел на меня, и нежная улыбка коснулась его тонких губ.

Вдруг сердце мое замерло и, не сводя с Сяо Ци взгляда, я переспросила – вдруг я ослышалась?

– Мы едем в Цзяннань?

Он слегка улыбнулся.

– Когда придет время, я передам власть Цзыданю, завершу все договоры с иностранцами и вывезу тебя из столицы. Ты не против жить в Цзяннани, только ты и я? Как свободные люди. В мире и спокойствии.

Я застыла, не в силах понять – шутит он или испытывает меня. Я никогда не ждала от него таких слов. Сяо Ци внимательно смотрел на меня. Его ясные глаза, казалось, ловили малейшие изменения на моем лице, а на его губах все еще играла нежная улыбка.

– Ну так что? Неужели тебе не нравится?

Его взгляд сводил меня с ума. Глаза мои бегали то к нему, то от него.

– Отказаться от героических подвигов да наслаждаться безмятежностью… ты не Сяо Ци!

Сяо Ци внимательно смотрел на меня, улыбка стала шире.

– И что мне тогда делать?

Отбросить оковы власти и сбежать от мирской суеты. Завидовать паре мандаринок, а не вечной жизни – что может быть лучше? Это моя давняя мечта. Если бы я не была вынуждена выйти замуж за Сяо Ци, быть может, эта мечта и исполнилась бы.

И все же – мы встретились. Я повстречала его. А он – меня. Пути назад уже не было, но я и не могла отказать ему! Не хотела! Мы вместе пробирались сквозь тернии и невзгоды, мы заплатили слишком большую цену, купаясь в чужой крови, – вместе! Ничто не может помешать нам подняться на вершину нашего величия!

– Чего же ты хочешь? – Он подошел ко мне, и я почувствовала, как его мужественный характер давит на мои плечи. Он спросил уверенным голосом: – А-У, я желаю знать, чего хочешь ты. Если тебя одолевают сомнения, ты должна без колебаний принять решение!

Я посмотрела на него и медленно произнесла, слово за словом:

– Я хочу видеть, как ты подчинишь Поднебесную.

Смена правителя – серьезный шаг и,