Все еще впереди - Мариана Запата

о брате – о том, что никогда не увижу, как он ведет сына за руку. И Луи не дано будет держать за руку отца, который очень, очень сильно его любил. В горле стоял ком, и я никак не могла его сглотнуть. Мужчина и мальчик уже скрылись в доме, а я все смотрела в ту сторону.

Я неосознанно утерла слезы с глаз тыльной стороной ладони.

Как так вышло, что я живу в мире, где больше нет моего брата?

– Ты в порядке? – напомнил о своем присутствии Трип.

Я кивнула, ощущая смущение и грусть.

– Да, просто… – Я через силу откашлялась. – Просто вспомнила отца Луи, вот и все. У него есть дети? – Заставила я себя спросить, не зная, чем еще объяснить свою грусть. Не удивлюсь, если Трип уже знает о том, что мальчики не мои биологические дети. Однако я не собиралась выяснять это прямо сейчас.

– У Далласа?

– Да.

Трип покачал головой и впервые со дня нашего знакомства поджал губы.

– Нет. – Глотнув пива, он какое-то время молчал, потом спросил: – А что, он тебе нравится?

– Нет.

Господи, почему все думают, будто я пытаюсь…

– Да ладно, я пошутил.

Я снова разозлилась, воскресив в памяти, как Даллас признался, что думал, будто я с ним флиртую – всего лишь из-за печенья и нескольких телефонных звонков. Нужно перестать расстраиваться и вспомнить, как он осознал свою глупость. Потому что думать так было и в самом деле глупо.

– Не бери в голову, милая. Бывшая Далласа… точнее, будущая бывшая, его сильно обидела. Ты тут совершенно ни при чем.

– Да ну? Она что, тоже была матерью-одиночкой? – язвительно поинтересовалась я.

– Ну да, была.

Я ощутила себя круглой дурой. Черт. Теперь понятно, почему он с таким сомнением относился ко мне.

– Но не волнуйся. Он знает, что «не в твоем вкусе». – Хохотнул Трип, и я нахмурилась. – А кто вообще в твоем вкусе?

– Сегодня я это выяснила, – ответила я, поворачиваясь к плите, – старшеклассники-девственники.

Мы с Трипом смеялись до самого возвращения Далласа и Луи. Они принесли два пакета, в которых лежала приставка, два геймпада и множество разных игр.

Я еще не заказала пиццу для Джоша и его друзей. Когда я в последний раз заглядывала в кухонный шкаф, оттуда пропали две упаковки чипсов, пачка печенья и шесть газировок. Значит, могу заставить их поесть позже. Пока я дожаривала два первых стейка, Трип ушел в гостиную.

Проверив запекающуюся в духовке картошку, я мельком подумала о Далласе и его бывшей, затем принялась мысленно составлять список того, что нужно сделать до вечеринки в честь дня рождения Джоша. Я как раз переворачивала мясо, когда из гостиной донесся приглушенный звон разбитого стекла.

– Прости! – раздался голос Луи.

Ответ, произнесенный низким голосом, я не расслышала. Уменьшив нагрев плиты, я собралась проверить, все ли в порядке в гостиной. Однако не успела я повернуться, как в кухне появился Трип.

– С Луи все в порядке. У тебя есть пылесос или что-то в этом роде? На журнальном столике стоял стакан…

И его уронили на пол.

Я достала из-под раковины маленький ручной пылесос, который купили мне родители много лет назад. Я направилась к Трипу, но за его спиной вдруг возник Даллас. Он почему-то смотрел вниз, и, только когда сосед обошел блондина, я увидела его руки. В сложенных лодочкой широких ладонях в лужице крови лежали осколки стекла.

– Я все сделаю, – сказал Трип, забрав у меня пылесос, пока я глазела, как Даллас идет к мусорному ведру. Я пошла за ним.

– О господи. Покажи мне свою руку.

– Все в порядке. Это всего лишь порез, – стоя ко мне спиной, ответил он.

– Но ты весь в крови, какое там «в порядке»! – Я остановилась прямо за ним, и, когда Даллас обернулся, мы оказались слишком близко друг к другу.

– Все хорошо, – упорствовал этот осел. – Я попытался поймать стакан, но он треснул у меня в руке.

Может, все хорошо, и с ним случались происшествия похуже, но я ничего не могла с собой поделать.

– Дай посмотреть. Обещаю, что не полезу к тебе в штаны, – полушутя сказала я.

Под его взглядом я ощутила себя так, будто меня вызвали на ковер к директору школы, однако я не стала ни извиняться, ни отводить глаза. Это ему за то, что думал обо мне разные глупости. Должно быть, Даллас это понял, потому что промолчал.

Не спрашивая разрешения, я взяла его за запястье и потянула к раковине.

Он не сопротивлялся.

Когда я подставила его руку под холодную воду, он даже не вздрогнул и не произнес ни слова. Я склонила голову к порезу на его большом пальце.

– Нужно убедиться, что в ране не осталось стекло, – сказала я. – Это может быть больно.

– Я в по… – Он застонал и рыкнул, когда я сжала края раны.

Не сомневаюсь, что все в порядке.

– Извини, – прошептала я, снова сдавливая края раны и наблюдая, как краснеет вода в пустой металлической раковине.

Даллас снова издал полустон-полурык.

– Прости, но я должна сделать это еще раз.

– Нет, это…

Когда я надавила на его палец в третий раз, Даллас закашлялся, а мне пришлось прикусить язык, чтобы не улыбнуться. Подержав палец под водой, я намылила кожу вокруг пореза и осторожно смыла. Даллас снова прочистил горло, и я невольно подняла голову и посмотрела на него. Его лицо было совсем близко, а вытянутая рука выглядела так, будто я заставляю его обнять себя. Вблизи стали видны морщинки вокруг его глаз и шелушащаяся от загара и ветра кожа. Сколько же ему лет?

– Ты издеваешься надо мной? – хрипло спросил он, когда я выключила воду и взяла бумажное полотенце.

Я не стала оправдываться и городить чушь.

– Я же сказала, что будет больно, – промакивая кожу вокруг раны, ответила я. – У тебя толстые мозоли. – Я снова подняла на него взгляд – слава богу, он смотрел на руку. – Ты механик, как Трип?

Сомневаюсь, ведь я видела лестницу и разные инструменты в кузове его пикапа.

Ореховые глаза оказались так близко, что я разглядела золотистое кольцо вокруг зрачка. Я снова опустила взгляд на его руку.

– Нет. Я занимаюсь ремонтом. В основном покраска и замена пола, – отрывисто произнес Даллас.

Это объясняло краску на его одежде.

– Замечательно. Ты работаешь один?

– В основном, – прохрипел он, когда я коснулась края пореза.

– И ты никогда случайно не наносил себе ран во время работы?

– Нет. Я знаю, что делаю.

Кое-кто обиделся.

Я фыркнула, разглядывая его порез:

– Только