Измена. Не делай мне больно - Каролина Шевцова

- Везунчик. Сначала получил пять тысяч, а теперь можешь еще и присесть на пять лет.

У Кораблева ощутимо покалывали пальцы, как бывало перед большой дракой. Драться он любил и даже умел, хотя пользовался этим навыком не часто. В школе, во дворе, редкие «стрелки» в училище и потом пару раз в футбольном баре, когда оппонент не разделял его точку зрения. Но за то, что говорил Фридман просто вмазать по роже было мало. Кораблев хотел крови!

- Значит, благодаря твоей святой честности у меня больше не будет неба?

Он угрожающе двинулся вперед. Серый был одного с ним роста, но не такой крепкий. Скорее жилистый. Он никогда не любил их общажный спортивный комплекс, и во всех драках был скорее за разнимальщика. Тихоня и любитель решить конфликт миром.

Но Саша не оценил врага, и именно поэтому пропустил первый удар. Ухо обожгло болью.

Он обидно взвыл и отскочил в сторону, будто только сейчас понял, что все всерьез. Фридман же напротив, встал в какую-то стойку, как из фильмов с Брюсом Ли. Выглядел он нелепо, однако ухо жгло до сих пор, и даже заложило немного. Хороший удар, настоящий.

- Я могу продолжить, - произнес Серый без запинки.

- Я тоже, - огрызнулся Саша. – Только не здесь, если соседи вызовут полицию, у хозяина квартиры будут проблемы.

Фридман серьезно кивнул, но кулаки не спрятал, будто бы готовился ко второму раунду.

- Ты всегда знаешь, где меня найти. Охотно продолжу наш разговор в любое удобное для тебя время.

- А мне теперь все время удобно, - Саша с досадой тер опухшее ухо, - я же благодаря тебе безработный.

Фридман равнодушно кивнул, не став спорить. Он наконец выпрямился, и, заложив руки в карманы, произнес:

- Заканчивай этот балаган. Во всех своих проблемах виноват только ты. Ты был хорошим летчиком, и мне жаль, что так вышло. Но теперь ты станешь еще и хорошим мужем для Вики. Раз уж я все это заварил, то и ответственность за ее слезы тоже на мне. И заканчивай с этой Жанной. Поиграл и хватит.

Домой Саша вернулся не сразу. Еще несколько минут стоял в тамбуре и отсчитывал секунды, по одной на каждый шаг Фридмана.

Громыхнула подъездная дверь и наступила тишина.

Ушел.

Только после этого Саша ввалился обратно в квартиру: хромой, побитый, с раздувшимся ухом и разорванным в клочья эго.

Жанна стояла в центре комнаты и даже не пыталась делать вид, что не подслушивала. Она участливо охнула, при виде Сашиной раны и протянула ему пачку пельменей из морозильника, которую достала заранее. Ничего другого там не было.

- Кажется, у тебя проблемы.

- Даже так? – Саша скривился, чувствуя, как покалывает и горит правая честь лица, куда его приложил старый друг. – У меня проблемы… У меня… Ты спрашивала, чем хуже моей жены, Жанна. Приблизительно этим. Будь здесь Вика, то проблемы стали бы нашими, и она бы уже думала, как нам их решать.

Жанна прошлась от окна к столу. Аккуратно, как модель на подиуме, она цокала туфлями по полу. Остановилась, осмотрелась, чтобы убедиться, какое впечатление произвела, и медленно опустилась на табуретку.

- Значит все решено? Ты возвращаешься к своей Вике?

- Я никогда и не планировал от нее уходить.

Пельмени в пакете немного подмякли и начинали таять, а от самой упаковки пошел неприятный запах чужого холодильника, который никто не думал размораживать и мыть. Саша кинул пачку прямо в раковину. Все равно он бы съел их на ужин, так что можно не заморачиваться.

- Кот, я беременна.

Он не дрогнул. Продолжал набирать воду в кастрюлю. Тонкая струйка била по дну алюминиевой посудины, создавая неприятный шум.

- Поздравляю. Кто отец?

- Ты, Саша.

А вот это было уже смешно. Он оглянулся через плечо, но обзор был недостаточный и, не выдержав, Саша повернулся полностью. Нужно рассмотреть лицо, с которым Жанна все это говорила. Ну конечно, каменная маска амазонки и величие императрицы в одном флаконе.

Кораблев не знал, какую реакцию ждала его бывшая любовница, но только не этого.

Он сложился пополам, схватился за живот и принялся давить из себя смех. Сначала неестественно, как на детском утреннике, но с каждой секундой голос его креп, а вся сцена превращалась из абсурдной в пугающую.

Саша не смеялся. Он ржал. Кричал как чайка на заливе, растирая по щекам слезы.

Какое дно. Боже, как низко опустилась его жизнь, что теперь он вынужден слушать это.

Кораблев уже не мог остановиться, если бы не Жанна. Она подошла, обхватила его красное лицо ладонями и несколько секунд смотрела прямо в глаза, пока Саша не сфокусировал на ней поехавший взгляд.

- У нас будет ребенок.

- Ммм, - он что-то промычал и, кажется, планировал снова закатиться в новом приступе хохота. И чтобы этого не случилось, Жанна затараторила: - срок уже большой, я должна была сказать раньше, но ты видел, что на нас навалилось. Твоя работа, потом твоя жена, все сразу и было как-то не до того.

- Жан, - он мягко отстранился, - у нас не будет ребенка.

- Ты не понял, - она моргнула, - я была на УЗИ, десять недель, плод развивается прекрасно…

- Это невозможно.

- Да почему?! - Вскричала Жанна. - Потому что у тебя не получалось с этой твоей Викой? Но я то другая, я здоровая, выносливая, сильная. В конце концов, я моложе и могу родить тебе малыша.

- Угу, - Кораблев интенсивно закивал, а потом резко остановился и посмотрел на свою любовницу злым, нечитаемым взглядом: - И своей молодостью ты излечила меня от астенозооспермии?

Жанна отпрянула. Отошла на шаг и замерла, как перед витриной кунсткамеры. Она внимательно смотрела на Сашу и даже не мигала.

- Да, милая, - он решил усилить эффект своих слов, - мои сперматозоиды полностью недееспособны. 99,9 % четвертой категории, то есть неподвижны как кремлевский караул.

- И это…

- Диагноз, кошечка моя. Я абсолютно чист, и у меня не может быть детей.

- Но… - она судорожно вздохнула, - ты говорил, что Вика не смогла пережить, что у нее не будет ребенка.

Теперь, когда все маски сброшены, Саша не переживал за свой образ. Он