Поэма о Шанъян. Том 3–4 - Мэй Юйчжэ

ощутила, как тело мое стало легче воздуха, и я оказалась в руках Сяо Ци. Прижимая меня к себе, он отступил, и краем глаза я видела, как он взмахнул рукавом… я слышала, как хрустнула кость, крик боли, звук падающего на пол тела. Все произошло в мгновение!

Следом раздались возгласы слуг:

– Убийца! Сюда!..

Дворцовая служанка ударилась головой о столб. Голова ее была разбита, и сейчас она лежала на полу, истекая кровью.

Опомнившись, я крепко обняла Сяо Ци. Убедившись, что он цел и невредим, я почувствовала слабость во всем теле. Открыв рот, я поняла, что не могу сказать и слова.

Сяо Ци вдруг крепко прижал меня к себе и яростно сказал:

– С ума сошла?! Зачем бросилась на меч?!

Я хотела ответить, но в глазах потемнело, силы покидали меня.

– А-У, что с тобой? А-У!

Я чувствовала легкое покалывание в левой руке. Старалась поднять ее, но не могла – рука, казалось, весила тысячи цзиней. На тыльной стороне ладони я увидела неглубокий тонкий порез, из которого сочилась кровь. Видела я в крови и что-то голубовато-изумрудное… Все перед глазами размыло, а затем потемнело. Я слышала голоса, но они были так далеко от меня. Единственное, что я могла чувствовать, – это его теплые и крепкие объятия.

Я еще могла слышать его хриплый голос, как он звал меня. Я даже помню его широко раскрытые глаза, но лицо его было размыто.

– В тот день ты спросил меня… – сказала я, собрав остатки силы, и закрыла глаза. – Глупый… я отдала тебе свою жизнь, а ты еще спрашиваешь…

– Быть может, когда-нибудь я буду смертельно ранен. Будешь ли ты так же защищать меня?

– Да, буду. Даже если придется отдать свою жизнь – я буду защищать тебя.

Покушение

Я погрузилась в глубочайший сон. Во сне я встретила свою матушку и бабушку, которая умерла много лет назад. Я словно вернулась в те беззаботные годы, когда пряталась у нее под платьем… Я улыбалась и не желала просыпаться.

– Я знаю, что ты очнулась! Открой глаза! Умоляю – открой глаза!

Этот скорбный голос заставлял мое сердце болезненно сжиматься. Я всеми силами пыталась вырваться из трясины сна. Как же хотелось открыть глаза, но сквозь туманную пелену я вдруг увидела темно-красные зрачки… как будто глаза эти истекали кровью. Вдруг я вздрогнула. Убийца. Вспышка света. Кровавый след. Его испуганный взгляд… Я словно снова вернулась в тот самый момент, когда убийца заносила клинок. Я вспомнила свои мысли в тот миг. Вспомнила его бледное лицо. Тепло его рук, обнимающих меня. И его напуганные глаза.

Я зажмурилась и, только когда открыла глаза, наконец смогла разглядеть его лицо перед собой.

– А-У… – Он смотрел на меня ошеломленным взглядом, продолжая звать, как будто не верил, что я прямо сейчас смотрю на него.

Почему его глаза были такими красными? Как же хотелось поднять руку, коснуться его щеки, но стоило мне только попытаться сделать хоть что-то, я в ужасе поняла, что ничего не чувствую. Я видела свои руки, ноги, в них точно были кости и мышцы. Вот только… они словно больше мне не принадлежали.

– Ты так долго была без сознания! – говорил он, гладя дрожащими пальцами мою щеку. – Небеса вернули мне тебя!

Я смотрела на него, слезы катились по моему лицу, но я вообще не могла пошевелиться.

– Лекаря! Сюда! – Сяо Ци крепко сжимал мою руку, продолжая громко звать лекаря.

Тот быстро подошел ко мне и прислушался к пульсу. Через какое-то время он глубоко вздохнул.

– Пульс ванфэй стабилен. Действие яда ослабло. Вероятно, снежный цветок в самом деле отличное противоядие. Сильнейший яд проник в меридианы и еще не до конца вышел, поэтому у ванфэй полный паралич тела.

– Паралич тела? – пораженно переспросил Сяо Ци, а затем сердито спросил: – Как вывести яд?!

Придворный лекарь тут же склонился в поклоне и ответил:

– Целебные свойства снежного цветка слишком сильны, боюсь, что тело ванфэй может не выдержать. Презренный слуга может дозировать лекарство и смешать его с горячим отваром. Несмотря на то что этот цветок может нейтрализовать яд, презренный слуга боится, что он может навредить внутренним органам ванфэй, поэтому не решается использовать его необдуманно.

Я в ужасе вслушивалась в слова лекаря и начала понимать, что «снежный цветок», о котором говорит придворный лекарь, вероятно, тот самый редкий цветок, который мне прислал Хэлань Чжэнь. Тогда сказали, что этот цветок – редчайшее сокровище и что он исцелит от любых недугов и яда. Сегодня этот цветок спас мне жизнь.

Но Сяо Ци сердито продолжил:

– Я больше не хочу слышать этот вздор! Неважно, какое лекарство вы будете использовать, но мы обязаны излечить ванфэй!

– Ван-е, прошу прощения! – Придворный лекарь так перепугался, что медленно опустился на колени и совершил земной поклон.

Я горько улыбнулась, но не смогла издать ни звука. Единственное, что мне удалось, – едва пошевелить пальцами, и я смогла постучать по ладони Сяо Ци. Он склонился ко мне и посмотрел прямо в глаза. Взгляд его был исполнен не только печалью, но и злобой. Я никогда не видела такого взгляда.

У этого цветка в самом деле удивительные свойства. Но если я не выдержу его воздействия, вероятно, умру. Несмотря на то что я все еще была жива, сейчас я не больше чем живой труп. Мне кажется, Сяо Ци думал о том же. Я понимала, как ему непросто сейчас принять решение.

– Я понимаю.

Пристально глядя на меня, Сяо Ци решительно улыбнулся.

– В таком случае – стоит попробовать!

Придворный лекарь немедленно приготовил отвар и подал его Сяо Ци, а он своими руками помог мне его выпить.

Слуги и лекари покинули зал. В пустой спальне низко висели дворцовые фонари. Тени плавно покачивались на полу.

Сяо Ци помог сесть мне, сам сел рядом и крепко обнял меня. Я не знаю – действие ли это лекарства или остаточные свойства яда, но перед моими глазами снова потемнело, а рассудок помутился.

– А-У… – прошептал он мне на ухо и нежно встряхнул. Я до сих пор не могла пошевелиться. – Я не позволю тебе уснуть! Прошу, не закрывай глаза!

Сяо Ци приподнял мое лицо и сказал сдавленным голосом:

– Я так боюсь, что если ты заснешь, то больше никогда не проснешься… Прошу, не закрывай глаза, и я сделаю все для тебя! Я больше никогда не буду тебя расстраивать, слышишь?!

Сердце мое одновременно сжималось от боли и наполнялось