Порочная связь - Меган Марч

оба понимаем и уважаем, – на языке денег. Я хочу купить твои акции. Сколько нужно денег, чтобы убрать тебя из моей компании и жизни?

Глаза Деймона, такие же черные, как мои, становятся еще более непроницаемыми, и есть в них что-то, чего я не могу распознать. И я тут же вспоминаю предупреждение Кэннона, потому что мой дядя выглядит еще более хитрым и безжалостным, чем обычно.

– Тебе нужны мои акции? Ты можешь получить их. – Он наклоняется вперед, опирается руками в стол и приподнимается с кресла. – Все, что от тебя требуется, – изменить твою фамилию и убрать ее из названия твоей чертовой компании.

Какого черта?

Его слова все еще звучат у меня в ушах, и мой мозг вскипает в попытке найти мотив или логику в его заявлении. Он просто спятил.

– Что ты, черт возьми, имеешь в виду?

Деймон выпрямляется во весь свой рост. В нем шесть футов и один дюйм, что означает, что я все-таки выше его на два дюйма. Испытывая потребность снова продемонстрировать свое превосходство, я тоже встаю.

Он склоняет голову набок и изучающе смотрит на меня. Я никогда прежде не видел на его лице такого выражения извращенного удовольствия.

– Ты не заслуживаешь этого имени. И никогда не заслуживал. Твоя шлюха-мать заполучила это имя для тебя, соблазнив моего маленького брата. Она разрушила его жизнь. Она убила его.

Я втягиваю воздух в легкие, но они горят огнем, словно весь кислород в комнате не может остудить их. Что он говорит?

– Объяснись, или я выбью из тебя это объяснение.

В его глазах горит злобное и извращенное удовлетворение.

– Тебя никогда не удивляло, что Грир похожа на гречанку, а ты на грека не похож? Безусловно, в твоем роду были жители Средиземноморья, но они не принадлежали к нашей семье.

Все внутри меня холодеет. Внезапно я начинаю ощущать все процессы, протекающие в моем теле. Каждый стук моего сердца. Прилив крови к моим ушам. Каждое движение век. Каждый неровный вдох и выдох. И ощущение того, что мой желудок сделал кульбит.

– Что ты, черт возьми, хочешь сказать? – взвиваюсь я.

В памяти встает лицо моего отца – смуглое лицо грека. Моя мама тоже была брюнеткой. Я всегда полагал, что больше похож на нее, чем на него, но моя внешность никогда не вызывала у меня подозрений.

– Ты еще не понял, Крей? Единственной причиной, почему ты не был рожден ублюдком, была та, что твоя мать соблазнила моего брата и заставила его жениться на ней перед тем, как ты родился. Она спуталась с женатым мужчиной, и ее семья отреклась от нее. Мой брат был еще сосунком. Славным ребенком. Отличным учеником в колледже. Он мог бы далеко пойти – заняться со мной бизнесом. Но он встретил ее и не захотел ничего слушать. Они поженились спустя шесть недель, никому не сказав об этом. А когда мы узнали об этом и попытались уговорить его аннулировать брак, он уперся. Примкнул к этой чертовой церкви и уехал из города. Спустя пять лет он оказался в Папуа – Новой Гвинее, и мы все знаем, чем все закончилось. Она практически убила его. Он никогда не оказался бы там, если бы не она.

От его слов у меня кружится голова. Я пытаюсь осознать их, но они кажутся мне полной бессмыслицей. Это не может быть правдой.

– Ты хочешь сказать мне, что Дэвид Карас не был моим биологическим отцом?

Деймон отвечает с каменным лицом:

– Нет. Не был.

Мой отец мне не отец. Осознание этого ошеломляет меня. Я поворачиваюсь и направляюсь к двери. Но спустя несколько мгновений я останавливаюсь и снова поворачиваюсь к нему.

– Но он отец Грир, потому что она родилась в Папуа – Новой Гвинее.

– Если только твоя шлюховатая мать не…

Я резко бросаюсь к нему, хватаю его за горло и прижимаю к стене.

– Заткни свой поганый рот.

– Убери от меня свои руки, – хрипит он.

– Скажи мне, кто мой отец.

– Отпусти меня.

– Я сказал, – я крепче сжимаю его горло, – ответь мне, кто мой чертов отец. Ты должен это знать.

Лицо Деймона становится пунцовым, но он злобно рычит:

– Один из боссов коза ностры.

Я отпускаю его, и он приваливается к стене.

Какого черта? Мафия?

– Ты лжешь.

– У меня нет причин лгать.

Я провожу рукой по лицу, стараясь осознать все это.

– У тебя есть доказательства?

Он кивает.

– Тест ДНК. Пустил в ход свои связи, когда ты был еще ребенком.

У этого типа либо больше мужества, чем я подозревал, либо он просто тупица.

– И как случилось, что тебя не убили?

Деймон пытается рассмеяться, но лишь хрипит. Потом потирает свое горло.

– Я знаю нужных людей.

– Можешь поиметь себя. Все это останется между нами. Я не изменю свое имя. Можешь засунуть себе в задницу свое предложение.

– Тогда готовься к тому, что потеряешь свою компанию. Я потащу тебя в суд и разрушу твою репутацию. Я так глубоко залезу в твою задницу, что ты будешь вспоминать обо мне с каждым вдохом.

Я не сомневаюсь, что он исполнит все свои угрозы. В его глазах горит безумный огонь, и совершенно ясно, что он полностью потерял способность мыслить логически.

– Это не сойдет с рук и тебе. Ты не останешься чистеньким.

– Мне наплевать, – рычит он. – Я буду гвоздем в твоей заднице до конца твоей чертовой жизни, как ты был гвоздем в моей!

Я сжимаю руки в кулаки и задаю вопрос, который мучает меня:

– Почему? Если ты хочешь только, чтобы я сменил имя, почему ты ждал до сегодняшнего дня? Почему не потребовал этого раньше?

На его губах появляется ехидная улыбка.

– Всякий раз, когда меня особенно мучает потеря моего брата, – в его день рождения, во время нашей ежегодной поездки на рыбалку, на чемпионат мира по баскетболу, или когда я вижу в прессе твою чертову фотографию, мне становится дурно. Если бы ты не существовал, он был бы сейчас рядом со мной. И это было бы справедливо. А поскольку я не могу вернуть его, я получаю небольшое удовлетворение от осознания того, что могу сделать тебя хотя бы немного таким несчастным, каким несчастным я стал, потеряв брата.

Я крепко зажмуриваюсь на мгновение, потому что горечь охватывает меня. Потому что тот человек, которого оплакивает мой дядя, так же дорог мне, как и ему.

– Что-то в этом настолько чудовищно, что я не знаю, что и сказать. Тебе нужна психиатрическая помощь.

Он ухмыляется.

– Никто не вернет его. А теперь ты