Из Лондона с любовью - Сара Джио

постаралась запомнить каждую секунду. Линия его носа. Тень щетины на его лице. Его рука гладит мою. И когда пришла пора уходить – вот-вот появится Фрэнк, – он поцеловал меня еще раз. Последний поцелуй. Последнее прощание.

Когда я вернулась домой, Милли плакала на диване. Я примостилась рядом с ней. Слова нам были не нужны, мы просто купались в молчании, наслаждаясь нашими последними общими минутами. Наконец в каком-то оцепенении я двинулась в спальню, чтобы закончить сборы. Я уже рассортировала книги, которые собиралась взять с собой в Калифорнию, и аккуратно уложила в чемодан. Но до одежды я еще не добралась, да это и не имело значения. Ничто не имело значения. В моем выборе не было никакого смысла. Я просто опустошала ящики и бросала в чемодан первые попавшиеся платья. Полный хаос и беспорядок.

Услышав, как шофер сигналит на улице, объявляя о прибытии Фрэнка, я вынесла багаж в прихожую и бросила последний взгляд на нашу квартирку. Милли обняла меня и сжала почти до боли.

– Я напишу тебе, – воскликнула она. Ее голос звучал странно, и я решила, что это от горя. Я тоже была вне себя от горя.

Я машинально кивнула.

– Милли, пообещай мне кое-что.

– Все, что угодно, – сказала она, вытирая слезы.

Я открыла дверь шкафа в прихожей и указала на пиджак Эдварда.

– Сохрани это для меня.

– Эл, я не понимаю…

Я крепко зажмурила глаза, снова открыла их и покосилась на дверь.

– Я не могу взять его с собой в Калифорнию, но и терять не хочу – никогда.

– В смысле?

– Знаю, что звучит бессмысленно, но некогда объяснять.

Милли кивнула.

– Как его зовут?

– Эдвард, – сказала я. Вот я и произнесла его имя. – Эдвард Синклер.

– Ты его любишь?

Слезы защипали мне глаза.

– Да, Милл. О да.

Она в замешательстве покачала головой.

– Тогда почему…

– Слишком поздно. – Я прикусила губу: на лестнице появился Фрэнк, чтобы помочь с чемоданами.

– Привет, дорогая, – сказал он и помахал Милли, не ведая, что за разговор он только что прервал. – Шофер говорит, что мы можем попасть в пробку по дороге в Хитроу, так что нужно поторопиться. А то потеряем места в первом классе.

Когда Фрэнк повернулся спиной, Милли кивнула мне. Этого было достаточно.

– Готова, любовь моя?

– Да, – сказала я, притворяясь, что радуюсь.

Я бросила последний взгляд на Милли, повернулась и двинулась за Фрэнком вниз. Ноги налились свинцом, и каждый шаг казался мне насмешкой. Я всю жизнь мечтала о дне, когда наконец покину Ист-Энд, послав прошлому воздушный поцелуй на прощание. Но теперь, когда это происходит, больше всего на свете мне хочется… остаться.

Глава 9

Валентина

– Гудки, – шепчу я Лайзе, набрав номер Дэниела Дэвенпорта; сердце бешено колотится.

– Алло? – говорит молодой женский голос. Он звучит решительно, возможно, даже немного раздраженно, но это трудно разобрать из-за шума на заднем плане – гремит посуда, из крана громко льется вода.

– О… мм… здравствуйте, – бормочу я. – Извините… э-э… я звоню… Дэниелу.

– Дэниелу? Что еще за Дэниел?

Я откашливаюсь.

– Дэниел Дэвенпорт.

– А-а, Дэниел Дэвенпорт. – Она смеется. – Красивое имя.

– Извините, не поняла.

– Вам, очевидно, нужен мой бывший, – говорит она. – Скажите, ну какой мужчина выдает номер домашнего телефона, если хочет обмануть девушку? – Она шмыгает носом. – Правда, мобильного у него нет – он все время пропускает платежи. Сначала был Клайд Хамфри, потом Бен Кэллоуэй, а теперь… Как там? Ага, Дэниел Дэвен… неважно. – Она смеется. – Вы не виноваты, милая. Мне жаль и вас, и всех бедняжек, которых он обманул, включая меня. Но теперь он получил по заслугам. – Я качаю головой Лайзе, которая пытается поймать каждое слово. – Его арестовали на прошлой неделе за почтовое мошенничество. Наконец-то он попался. Скатертью дорога.

– О, – говорю я. – Прошу прощения. Я…

– Не стоит, – отвечает женщина. – Просто впредь будьте умнее; как я, и не влюбляйтесь в социопатов.

– Да, верно, – бормочу я. – Спасибо.

Я быстро заканчиваю разговор, бросаю телефон на диван и смотрю на него, как на динамитную шашку.

– Ну и?.. – спрашивает Лайза, округлив глаза. – Рассказывай все!

– Ошиблась номером. – Я вздыхаю. – Либо это ошибка, либо наш Дэниел Дэвенпорт – мошенник-социопат, который в данный момент сидит в тюрьме.

– Предпочитаю первый вариант.

Я пожимаю плечами.

– Не падай духом, – говорит Лайза. – Просто потребуется немного больше усилий.

– Посмотрим, – говорю я, зевая. – А сейчас мне нужно немного поспать.

Лайза хватает свой свитер и ободряюще улыбается мне с порога.

– Спокойной ночи, милая. И пусть тебе приснится самый романтический сон о прекрасном и загадочном Дэниеле.

Наутро я просыпаюсь без воспоминаний о каком-либо романтическом или ином сне. Зато в голове все встало на свои места. Наконец-то я обрела чувство полной ясности по поводу «Книжного сада». Мамина жизнь, возможно, и останется для меня мучительной загадкой, но теперь я точно знаю, что она создала нечто прекрасное и стоящее. Я думаю о покупателях, которых видела в магазине. Вот, например, Эрик, пусть даже его девушка несколько сомнительна. Он практически вырос в магазине! Я видела, что Джен из кафе «Флора» буквально светилась изнутри, когда рассказывала, как необходим соседям «Книжный сад». Я всегда считала, что моя работа библиотекарем важна, – а это не менее, а может быть, и более важно. Буду ли я себя уважать, если хотя бы не попытаюсь вдохнуть в магазин новую жизнь? Наполнив чайник и поставив его на заднюю конфорку старой плиты, я достаю телефон и вношу некоторые изменения в свой профиль на @booksbyval. Я удаляю «библиотекарь» и «Сиэтл». Я не могу балансировать между двумя мирами; нужно выбрать один, и я этот выбор сделала. Это грустно? Нет, напротив, я чувствую прилив гордости, печатая новые данные: «Владелица книжного магазина „Книжный сад“. Примроуз-Хилл, Лондон».

Это жизнь, которую подарила мне давно потерянная мать. У меня есть шесть месяцев, чтобы сделать эту жизнь своей.

Я вхожу в магазин. Колокольчики на двери звенят.

– Милли? – запыхавшись зову я, разбудив своим криком Перси, вытянувшего лапы на солнышке у витрины.

– Минутку, – отвечает она из задней комнаты.

Мгновение спустя она появляется, немного встрепанная, со шваброй в руке.

– Тебе не кажется, что у пчел должно было хватить соображения, чтобы не устраивать себе улей в книжном магазине? – Она качает головой. – Они снова проникли через это проклятое окно. И так каждый год примерно в это время. Я все собиралась это исправить, но вот цена, которую платят за промедление. – Она пытается прислонить швабру к стене, но та упрямо шмякается