Любить и беречь (СИ) - Радкевич Алекс

- С чего это?! Кто у нас рвался работать? Вставай! Вставай, страна огромная! Вставай на смертный бой!

Никита не успел пропеть и двух строчек, а Глеб уже сел в постели с мученическим выражением лица и заткнул ему рот ладонью.

- Миллион раз просил, не пой при мне! Мой слух этого не выдерживает!

- Зато ты проснулся, — несколько обиженно протянул Ник. – Не так уж плохо я пою.

- Да конечно. А репертуар! Ужас! Ладно, своего ты добился, только я все равно никуда сегодня не поеду. Дай телефон, позвоню отменю.

- Но почему?

- Не понимаешь? – Глеб серьезно посмотрел на Никиту. – В кресло я больше не сяду. Ни при каких обстоятельствах. Убери его вообще, чтобы я не видел, хорошо? А на ногах я боюсь, еще недостаточно уверенно держусь. Мышцы сводит, и колени трясутся.

- Это пройдет.

- Я знаю. Поэтому хочу сегодня побыть дома. Ты мне массаж сделаешь? И попробуем погулять. По двору.

- Ну конечно, родной, — Никита чмокнул его в нос. – А на студии проблем не возникнет? У них же тоже сроки есть, наверное?

- Думаю, все будет нормально, мы и так записали первую книжку гораздо быстрее, чем планировали.

Пока Глеб разбирался со студией, Никита разогрел мясо от несостоявшегося ужина, и вместе с миской перепелиных яиц и кружкой чая принес Глебу на диван. Он ожидал, что на еду любимый накинется, все-таки полсуток прошло с момента, когда он последний раз ел, но Глеб как-то равнодушно посмотрел на тарелки, закинул в рот пару яиц и, отхлебнув чай, отставил чашку.

- Ты чего? Невкусно? Сладкого принести?

Отсутствие аппетита у Глеба самый тревожный признак, это Никита знал совершенно точно. Глеб помотал головой:

- Вкусно, просто не хочу.

Он сосредоточенно разглядывал свои ноги, Никита заметил, что он поочередно вращает носком то одной, то другой.

- Что, Глеб? Что-то не так?

- Не так. Болит. Сильно. Ноет и покалывает.

Глеб выглядел озабоченным.

- Родной, ну это же лучше, чем вообще ничего не чувствовать, правда? Конечно мышцы болят, они столько бездействовали. Давай попробуем встать и пройтись?

Уже по тому, как Глеб поднимался, морщась и тяжело опираясь на руку Ника, стало понятно, что с выводами они поторопились. Восстанавливаться придется основательно, это еще бате спасибо, что настоял на поездке в реабилитационный центр. Могло быть еще хуже.

До ванной кое-как добрались, и как бы ни кряхтел Глеб, надо было видеть его счастливое лицо, когда он наконец-то встал перед унитазом, как положено. Никита хихикнул и отвернулся, дабы не смущать. Никогда он еще не видел, чтобы человек писал со столь гордым видом. В спальню шли еще медленнее и пошатываясь. Глеб завалился на кровать и уставился в потолок. Никита занервничал. Он и сам понимал, что у них проблемы. В таком состоянии на студию не поедешь ни завтра, ни послезавтра. А на кресло он не согласится даже ради работы.

- Глеб, давай я Гутенбергу позвоню? – озвучил Никита пришедшую в голову мысль.

- Зачем?

- Расскажу о твоих успехах, посоветуюсь.

- Даже не думай. Он опять меня упечет в какую-нибудь больницу. А завтра я должен быть на студии, и точка. Никит, мне палочка нужна.

- Чего?! В кресло ни за что, а на палочку согласен?

- Почему нет? Это даже импозантно! Только палочку нужно приличную, не дедушкину клюку, а такую, знаешь, тросточку.

Никита завис. Сначала соображал, где найти требуемое, потом пытался представить, как будет Глеб смотреться с палочкой и чем она ему поможет. Любимого шатало из стороны в сторону, на Никите он висел почти всем весом. Тут не палочку, тут ходунки надо. Но если Ник будет держать его под одну руку, а другой он будет опираться на трость, до машины и от машины можно дойти. А в студии ему стульчик поставят. Никита хорошо понимал, что лишить его сейчас работы и опять уложить в постель – преступление. Пусть ходит как может.

Никита улегся рядом с Глебом и включил планшет.

- Ну давай выбирать тебе палочку.

@@@

Магазин ортопедических приспособлений нашелся сразу, вот только доставки у них не было. Сайт есть, каталог есть, а возможности заказать через Интернет – нет. Нужно приезжать и забирать требуемое на месте. Маразм, если учесть, что целевая аудитория магазина – люди маломобильные. Никита нашел другой магазин, с доставкой, но там не было такой палочки, как в первом. А Глеб уперся, что хочет именно такую – из темного дерева с блестящим набалдашником и рукояткой в форме львиной головы.

- Родной, это другой конец города, — заметил Никита, сверяясь с электронной картой. – Я часа полтора минимум прокатаюсь. Ты сможешь побыть один?

Глеб фыркнул.

- Я вроде не ребенок! К плите подходить не буду, пальцы в розетку совать не стану.

- Да ну тебя! Я имел в виду, что тебе что-нибудь понадобится или просто заскучаешь.

- С чего вдруг? Мы с Диночкой посмотрим телевизор или поспим. Пару часов как-нибудь справимся.

- Обещаешь без меня не вставать?

- А если мне пописать приспичит? – прищурился Глеб. – Я, знаешь ли, старенький, долго терпеть не могу!

- Глеб! Я прекрасно видел, как ты четыре часа концерта не вспоминал ни о каких потребностях. Правда, давай без подвигов. Будь умницей, а я тебе шоколадку куплю.

- Да, мамочка, — съехидничал Глеб. – И в лоб поцелуй на дорожку.

В отместку поцеловал его Ник как полагается, по-взрослому. А когда любимый непроизвольно подался на встречу и попытался Ника обнять, отстранился и помахал рукой:

- Не скучайте, я быстро!

На тумбочке возле Глеба он на всякий случай оставил графин с соком и миску с печеньем, убедился, что пульт, телефон и очки у милого под рукой, и ушел, заперев за собой дверь.

Быстро не получилось, город как назло стоял в пробках. Когда добрался до магазина, выяснилось, что они не принимают карточки, что-то там у них сломалось, пришлось идти искать банкомат и снимать наличность. Потом целую вечность ждать, пока найдут нужную трость. По дороге домой позвонил Глебу, любимый отрапортовал, что у них с Динкой все прекрасно. Никита вздохнул в облегчением, подсознательно он ожидал от Глеба какого-нибудь фокуса. И оказался прав.

Едва войдя в дом, он почувствовал неладное. Что-то было не так. Динка не выбежала его встречать, а из ванной комнаты слышался шум воды. Господи, ну что опять случилось? Он быстро пересек холл и спальню, в которой любимого конечно же не оказалось, распахнул дверь в ванную. Твою же мать!