Пока не закончатся звезды - Инма Рубиалес

– Я заходила домой, чтобы отдать деньги маме, – откашлявшись, продолжаю я. Мне трудно дышать. – До зарплаты еще десять дней. На прошлой неделе приходила хозяйка. Она хочет выгнать нас за неуплату аренды. Я думаю, что денег Лиама… этого парня, – поправляю я себя, – будет достаточно. Я сказала маме, чтобы она отдала их Нэнси, когда та придет. У нас почти не осталось средств на счетах. У меня есть кое-какие сбережения, но не знаю, хватит ли этого, чтобы протянуть до конца месяца. Но мы ведь справимся, правда? Всегда справлялись. – И снова тишина. – Иногда я думаю, что нам лучше переехать. В дом поменьше, поближе к центру и подешевле. Подальше от Милнроу. Ты же знаешь, я всегда ненавидела это место. Тогда мы вполне могли бы прожить на мою зарплату… Но я не могу так поступить. Это твой… это и твой дом тоже. И папин. Я не могу принять это решение без вас. – Я вытираю слезы рукой и шмыгаю носом. – Я подожду, пока ты не очнешься, хорошо?

«Мне нужно, чтобы ты очнулась».

Я молчу, сдерживая рыдания, и в комнате слышатся только сигналы аппарата, отсчитывающего ритм ее сердца. На меня обрушивается чувство одиночества. Даже когда я прихожу сюда, когда сажусь перед ней, рядом никого нет. Никому нет до меня дела. И я ненавижу это. Ненавижу, потому что мне нужно, чтобы кто-то меня обнял – но некому.

Обычно я так не поступаю, но я больше не могу притворяться сильной. Сняв обувь, я забираюсь на кровать. Денеб очень худая, как и я; у меня почти нет аппетита. И все же я ложусь на бок, чтобы не задеть ее. Кладу голову на подушку и смотрю, как она спит. Меня душат слезы.

– Жаль, что ты не можешь сказать, что мне делать. – Я судорожно вздыхаю. – Стало совсем плохо, и я… я не знаю, как… не знаю… Ты нужна маме… И я так скучаю по тебе. Ты должна быть с нами. Почему так произошло? Почему на твоем месте не оказалась я?

Лучше бы это случилось со мной.

Прошло семь месяцев, а я все еще думаю об этом. Каждый день. Каждое утро, стоит мне только открыть глаза.

Лучше бы это случилось со мной.

* * *

– Мама?

Когда я вхожу, в доме темно, потому что шторы задернуты. И так холодно, будто сюда годами не ступала нога человека, а ведь я заходила утром. Открываю окна, чтобы впустить немного света. Затем иду в спальню в поисках мамы, но ее нигде нет.

В других обстоятельствах я бы заволновалась, но сейчас я слишком устала. Слава богу, сегодня не моя смена. У меня болит голова. Кроме того, я уверена, что мой босс в плохом настроении, потому что вчера я не пришла на работу. У меня нет сил встретиться с ним лицом к лицу прямо сейчас. Я не стала предупреждать его по телефону, потому что он отреагировал бы гораздо жестче, чем при личной встрече. Ненавижу плакать на людях, но с ним это работает. Я постараюсь разжалобить его, чтобы он меня не уволил. Да, моя гордость будет растоптана, но я получу зарплату в конце месяца, а это все, что меня сейчас волнует.

Иду в спальню, скидываю обувь и падаю на кровать. Я смотрю на потолок, усыпанный звездами. Папа приклеил их, когда мы были маленькими. Сначала они нам нравились, но, когда Денеб начала водить парней домой, она попросила их снять. Я так рыдала, когда мы отклеили первую звезду, что она передумала. Спустя годы они все еще сияют, несмотря ни на что. Как и она. Как и я.

Я сняла несколько штук, чтобы украсить ее больничную палату. Однако оставила нетронутыми созвездия Андромеды и Большой Медведицы. Эта легенда была одной из ее любимых. Она рассказывала мне ее сотни раз, и, хотя сама история меня не интересовала, я обожала слушать Денеб. Я помню ее спокойный и мягкий голос. Помню его звучание. Он создавал ощущение дома.

Но теперь я начинаю его забывать.

В последнее время я мало сплю. С момента аварии меня преследуют кошмары, хотя меня даже не было в машине. Но мне снится, что я там. Я чувствую удар и вижу, как мама истекает кровью, а Денеб лежит без сознания. Я трясу ее и кричу, но она не просыпается. Меня оттаскивают от нее. Я кричу, чтобы меня пустили к сестре. Что она нужна мне. Но голоса лишь повторяют, что уже слишком поздно, потому что она уже мертва. Уже мертва.

Поэтому я не смыкаю глаз. Я не готова снова увидеть этот кошмар. Нужно отвлечься. Можно было бы открыть блокнот для записей, но это значит погрузиться в чувства, а именно этого я пытаюсь избежать. Я беру смартфон и захожу в контакты. Среди них один новый:

«Самый красивый парень в твоей жизни (Лиам)».

Я непроизвольно улыбаюсь. Вот, значит, как он себя записал. Нажимаю «редактировать» и, подумав, переименовываю контакт:

«Мистер Кутила (Придурок)».

Вот так-то лучше.

Любопытство берет верх. Я захожу в вотсап и рассматриваю его профиль. На фотографии Лиам открыто улыбается, темные локоны спадают на голубые глаза. На нем рубашка, что довольно неожиданно, я думала, он из тех, кто ищет любой повод, чтобы покрасоваться своим телом. Не знаю, чувствую ли я облегчение или некоторое разочарование.

В голове пищит тоненький голосок, и я велю ему заткнуться. Что такого? Интересно же, есть ли у него основания быть таким самоуверенным.

Мне приходит мысль: а многие ли знают его личный номер? Едва ли он раздает его кому попало – конфиденциальность и все такое, и все же у меня он есть. «Это для машины», – говорю я себе. Которую мне вернут в лучшем случае завтра. Свой номер я ему не дала, а значит, если я хочу поддерживать с ним связь, мне придется написать ему самой.

Я выключаю смартфон.

Прощай, Лиам Харпер.

Но я снова беру его в руки, и тут раздается звонок в дверь. Я вскакиваю на ноги. Понятия не имею, кто это, поэтому быстро привожу себя в божеский вид. Надеюсь, это мама – или что она хотя бы вернется непоздно, потому что я не смогу отправиться на ее поиски без машины, когда стемнеет. Но на пороге стоит человек, которого мне хотелось бы видеть в последнюю очередь.

Отстой.

– Нэнси, – нервно приветствую я ее, – чем могу помочь?

Нэнси – высокомерная женщина лет пятидесяти. Сколько я себя помню, она сдавала нам этот дом. Родители не хотели покупать недвижимость, потому что планировали отправиться в кругосветное путешествие, когда мы с Денеб подрастем, и выбрали аренду. Как следствие, теперь мне ежемесячно приходится видеть это лицо.

– Ты знаешь, зачем я здесь, – говорит она, скрестив руки. – Я долго терпела, но либо выкладывай деньги, либо собирайте вещи.

Я тяжело сглатываю. Вот засада.

– Я думала, мама заплатила вам сегодня утром.

– Я приходила за деньгами, но никто не открыл. Скажите спасибо, что я замок не поменяла. Вы задерживаете плату уже несколько недель.

– Я отдала деньги маме, – бормочу я. – Я была уверена, что она… что…

– Я устала от ваших оправданий, милая моя, – перебивает она меня. – Время вышло. Вы должны заплатить.

Я стараюсь успокоиться и мыслить логически, потому что она очень злится, а мне надо выиграть время для решения проблемы. Я прочищаю горло.

– Приходите завтра. Все будет. Мама… на работе, да, на работе, и вернется поздно вечером. Возникло недопонимание, но завтра утром первым же делом я все заплачу. – Я выдавливаю из себя улыбку, чтобы это не выглядело как ложь. – Деньги у нас есть, честное слово. Они просто не у меня.

Нэнси прищуривается. Я так вцепилась в дверь, что костяшки побелели. Через несколько мучительных секунд она коротко кивает, и я снова могу дышать.

– Я загляну в половине восьмого. – Она тычет