Любовь прямо по курсу - Триш Доллер

не выходит у меня из головы, и я пытаюсь – искренне пытаюсь – понять, как жить без него.

Я возвращаюсь на палубу. Джеймс курит и читает детективный роман шведского писателя Хеннинга Манкелля, а Сара рассказывает Кину о тусовке на Тенерифе. Еще одно место, которое я вряд ли смогу найти на карте. Кин смотрит на нее, словно раздевая взглядом. Я чувствую себя лишней; надо было попросить Роэна отвезти меня на яхту. Сняв кроссовки, я раздеваюсь до купальника и поправляю плавки бикини.

– Хочу поплавать. Привези мои вещи, когда вернешься на яхту.

Не дожидаясь ответа Кина, я ныряю в воду. «Шемино» стоит не так далеко от моей яхты, так что я могу до нее доплыть. В прохладной воде мне становится легче. Взобравшись по лестнице, я иду в душевую. Без Кина я могу принять полноценный душ.

Мои волосы не были такими чистыми – а ноги такими гладкими – с Нассау. Мокрое полотенце сушится на тросе, а я, вздремнув, делаю салат из огурцов и помидоров, которые вот-вот испортятся. Вытрясаю песок из кровати. Любуюсь закатом. В общем, как могу убиваю время, оставшееся до возвращения Кина. Всего шесть дней плавания с ним – и одиночество кажется чем-то… странным.

Яхта качнулась – на палубу взбирается Кин. На этот раз он не спрыгивает с лестницы на пол, устраивая маленькое землетрясение, а тихо спускается в каюту, чтобы не разбудить меня. Я поднимаю голову с подушки, чтобы поприветствовать его, но почувствовав запах спиртного, сигарет и пряных духов Сары, притворяюсь спящей. Я не ревную – Кин вправе делать все, что захочет, – просто это остро напоминает мне, что я путешествую не с любимым мужчиной. Я путешествую с чужим человеком.

* * *

Наш седьмой день путешествия начался с того, что «Шемино» ушел. Я смотрю на юг, в сторону Рам-Ки, и вижу, как парусник дайверов уходит к горизонту. Солнце едва-едва взошло, они, похоже, отплыли засветло. Вот и хорошо. Я ставлю кофейник на плиту, и пока кофе закипает, Кин медленно приходит в себя. Он со стоном проходит мимо, пьяный и неуклюжий после того, как ему целую ночь пришлось провести в протезе. Отстегнув протез, Кин ныряет в воду. Я ставлю на палубу ведро с прохладной водой.

– Когда «Шемино» ушел? – спрашивает он, взобравшись на яхту.

– Наверное, до рассвета. Еще восьми нет.

Кин вздыхает почти с облегчением.

– Я не жалею, что они ушли.

– Вот как?

– Сборище придурков, – говорит он, омывая ногу свежей водой. – Вряд ли Роэн ныряет пьяным, но он, похоже, весь свой отдых беспробудно пьет. Джеймс лишь курит, читает и болтает о серфинге. А Сара… ладно, не будем о Саре.

– Хочешь рогалик?

– Да, спасибо.

Не надев протез, Кин начинает завтракать и невольно потирает колено здоровой ноги.

– Как ты?

– Нога немного побаливает, а так ничего страшного. Я решил подстраховаться на случай, если этим утром не смогу завести мотор, и вчера позвонил Евлалии. Она пообещала прислать Роберта, чтобы он довез меня до церкви. Или нас, если ты захочешь ко мне присоединиться.

– Захочу.

Кин мог бы надеть в церковь шорты, и никто на этом маленьком островке его бы не осудил, но он надел лучшую выходную одежду. Узкие черные брюки отлично гармонируют с бледно-зеленой рубашкой, которая оттеняет зелень его глаз. Красоту Кина невозможно не заметить. Я стараюсь не смотреть на него – боюсь, что он поймет все по моему взгляду даже сквозь солнцезащитные очки. Я не хочу его. Не хочу. Но, боже мой, он просто потрясающий.

– Симпатичное платье, – говорит он, перекрывая шум мотора.

– Спасибо.

Сегодня я надела золотисто-желтое платье с запа`хом и кожаные сланцы, однако рядом с Кином чувствую себя едва ли не бомжом.

Роберт ждет нас у особняка Дево. Он не такой общительный, как его жена, зато лучше объезжает выбоины на дороге. Он высаживает нас у церкви Святого Искупителя; беленое каменное здание похоже на тот заброшенный монастырь на вершине горы.

Мы входим в церковь. Белые стены. Тяжелые деревянные скамьи. Сквозь окна светит солнце. Паства, состоящая из людей с разным цветом кожи, сидит довольно разреженно, и Кин выбирает скамью в середине ряда.

Я стараюсь делать то же, что и остальные. Я сижу, когда они сидят, встаю, когда они встают. Я даже опускаюсь на колени вместе со всеми, но я делаю все с небольшим запозданием и ощущаю себя обманщицей. Моя семья посещает церковь лишь в Рождество и на Пасху, к тому же сейчас я вообще не в лучших отношениях с Богом. Сидящий рядом Кин выглядит торжественно. Он знает правильные ответы и не мямлит, когда настает время петь. Его голос чист и силен.

Во время проповеди я отвлекаюсь на бегущие за окном облака и мысли о Бене. Выросший в семье пресвитериан, он считал себя атеистом и не верил ни в рай, ни в ад. Но сидя в этом красивом месте, рядом с мужчиной, чья вера оказалась достаточно сильной, чтобы привести его через залив и по ухабистой дороге, я задаюсь вопросом: может, Бен ошибался? Может, будь он верующим, Бог спас бы его?

Отсутствие Бена острой болью отзывается в душе, и в уголке глаза появляется слезинка. Я утираю ее рукавом платья. Глубоко вздыхаю, и Кин берет меня за руку, переплетая пальцы. Его ладонь такая большая и надежная… Он не отпускает мою руку до тех пор, пока не настает время идти за причащением.

После службы дьякон стоит в задней части церкви, прощаясь с прихожанами и приветствуя новых посетителей. Кин держится позади толпы. Когда все уходят, мы представляемся дьякону, и Кин просит уделить ему время. Они отходят в сторону, чтобы я их не услышала, Кин с взволнованным взглядом и бурной жестикуляцией начинает что-то объяснять дьякону. Тот кивает, потом чертит в воздухе крест перед головой Кина, благословляя.

– Исповедался в своих грехах? – поддразниваю я возвратившегося Кина.

Он усмехается.

– Вряд ли у этого доброго дьякона есть столько времени. К тому же это не будет считаться, ведь он не священник.

Вернувшись на яхту, мы переодеваемся в одежду для плавания. Кин вытаскивает шлюпку из воды и крепит ее к палубе до следующего раза. Я закрываю все люки и включаю музыку. Нам легко и хорошо. Наверное, потому, что я получила хорошую дозу семейного тепла от Евлалии, а у Кина был секс. Выплывая из гавани в океан, мы улыбаемся.

Глава 12

Неплохой результат

Это Бен хотел