Шрам - Эмили Макинтайр

двери, ведущие во внутренний двор, я выхожу на французский балкон, окунаясь в поток приветственных возгласов. Я стою, гордо расправив плечи, и наслаждаюсь их восхищением. В жилах бурлит кровь, приливая к паху и возбуждая мой член. Их взгляды меня будоражат, разжигают во мне аппетит. Именно такого уважения я всегда и заслуживал.

– Приветствую вас, друзья! – Я настраиваюсь на нужный тон. – До вас дошли слухи, так позвольте мне первому их подтвердить. Король Майкл намерен вступить в брак.

– Кто она? – выкрикивает кто-то.

– Сейчас это не имеет значения: вы все узнаете во время официального оглашения. – В памяти мелькает лицо моей маленькой лани, до боли сдавливая сердце. – Сейчас важно другое: вы должны понять, что она здесь неспроста. Ее позвали с одной целью – завоевать ваше доверие и внушить, будто на горизонте маячит счастливое будущее. Товарищи. Я пришел сказать вам, что единственное зарево, которое вас ожидает, – это рыжий отблеск огня, сжигающий короля.

Раздаются возгласы, сапоги бешено молотят землю, сотрясая воздух.

– Сжечь королевскую шлюху! – кричат из толпы.

Мой взгляд устремляется туда, откуда доносится голос.

– Она неприкосновенна, – отчеканиваю я с растущим напряжением.

В ответ на резкую реплику ликующие затихают, одаривая меня озадаченными взглядами. Я смотрю на Эдварда, который стоит в дальнем углу вместе с Белиндой и ее мужем Эрлом и ждет моих комментариев. Наши глаза пересекаются, и я даже успеваю заметить в них удивление.

Он не ожидал от меня этой фразы.

Да и я не ожидал.

Но что есть, то есть.

– Очень важно, друзья, не раскрывать раньше времени карты, – продолжаю я. – Нужно выждать время. Пусть сначала поверят, что эта девушка – их маяк надежды.

– А нам, значит, полагается верить тебе? – спрашивает кто-то. – Ты ведь один из них!

В толпе царит тишина, расшатывающая мне нервы. Я развожу руки в стороны:

– Если у вас есть сомнения, вы можете подняться сюда и взять бразды правления. Какой от меня толк, если я, по-вашему, лгу?

Никто и не думает шевелиться. Пусть стоят, давясь тишиной, а я пока поищу того смельчака, который во мне усомнился.

– Не будь трусом. Ты ведь так громко о себе заявил.

Продолжая смотреть в толпу, я замечаю рыжеволосого юношу в рваной одежде, глядящего на балкон.

– Это достойное качество и справедливый вопрос. – Обуреваемый злостью, я указываю на него рукой. – Выйди вперед. Встань так, чтобы все тебя видели.

Юноша нерешительно двигается сквозь плотную группу людей, пока не оказывается впереди всех. Чтобы удержать зрительный контакт, ему приходится вытягивать шею.

– Разве я мало сделал, чтобы заслужить твое доверие? – улыбаюсь я. – Сколько раз мне нужно доказывать?

– Уже два года прошло, – жалуется он, качая головой.

– Всего два? Поверь, мне пришлось ждать гораздо дольше. К тому же мы говорим о предательстве. Один неверный шаг – и мы покойники.

Я поднимаю руку и щелкаю пальцами – тотчас сквозь толпу протискивается Эдвард, неся на руках труп Энтони Скаренбурга – командующего королевской армией.

Взволнованный ропот разносится по воздуху, точно гром.

– Вы заблуждаетесь, если думаете, что я не сражаюсь за вас.

Глаза рыжеволосого юноши округляются, когда посиневшее тело Энтони в опаленном мундире падает к его ногам.

Эдвард уходит. Я стою на месте и жду, когда он возьмет ведро с керосином и подойдет к трупу.

– Позволь ему, – прошу я, указывая на идиота, усомнившегося в моей силе.

Прежде чем передать ему ведро, Эдвард окидывает меня озадаченным взглядом.

Молодой человек долго глядит на труп Энтони, рассматривая обгоревшие и почти неузнаваемые знаки отличия на его груди. С каждой секундой его лицо все больше наполняется гневом. И вот наконец он опрокидывает емкость. Жидкость льется на тело, растекается по земле и лужами собирается вокруг его ног.

Воздух наполняется одобрительными возгласами.

Я смотрю на Эдварда и вижу понимание в его глазах.

Этот смельчак не доживет до заката.

А пока пусть насладится моментом: это полезно для боевого духа.

Вытащив из кармана накидки коробок, я зажигаю спичку.

– Грубая сила может привести к победе, – начинаю я, ощущая тепло пламени, ласкающее кончики пальцев, – но наша сила – в терпении. В умении выбрать стратегию. Вот что сокрушает империи. Вместе мы выстоим, порознь – падем.

Я бросаю спичку – тело Энтони вмиг воспламеняется, выбрасывая в воздух клубы дыма с резким запахом горелой плоти.

– Долой Майкла Фааса! – раздается чей-то крик.

– Смерть королю! – вторят другие.

– Скоро начинаем, друзья, – улыбаюсь я. – Будьте готовы.

Глава 15

САРА

С моего прибытия уже миновала неделя, но это первый раз, когда я рискнула выйти за пределы крепостных стен и отправиться в город Саксум.

В центре площади возвышается башня с часами; по обеим сторонам мощеных улиц раскинулись торговые лавки; тротуары освещены новенькими, до блеска начищенными фонарными столбами. Никогда прежде мне не доводилось встречать уличных ламп, и, если честно, становится не по себе при мысли о том, насколько благополучен главный район Саксума, в то время как Сильва вынуждена обходиться без освещения и прочих удобств.

Мы с Майклом расположились в «Шоколадном ущелье» – кондитерской, известной своими лучшими сладостями в округе. Тимоти, Ксандер и мои фрейлины устроились за столиком напротив, а несколько королевских стражников заняли места у входа. Кроме них в здании больше никого нет.

– Здесь всегда так пусто? – удивляюсь я, отодвигая тарелку с десертом.

Майкл улыбается, его зализанные каштановые волосы поблескивают в свете ламп.

– Разве я мог допустить, чтобы простолюдины мешали моим ухаживаниям?

С болью в сердце я смотрю на улицу, где вдоль баррикад выстроилась толпа, желающая заглянуть в помещение и увидеть своего короля.

– И часто вы здесь бываете?

Майкл пожимает плечами:

– Нет, с детства не заглядывал. Отец приводил нас с Тристаном, но это бывало нечасто.

При упоминании этого имени у меня кровь стынет в жилах, но я стараюсь держаться спокойно: разве можно так реагировать, когда его даже нет рядом?

Но как бы я ни старалась не думать, в голове все равно рождается образ: так и вижу, как Тристан и Майкл, будучи детьми, поедают шоколадки и конфеты на глазах у отца. Все, что я слышала о наследии короля Майкла II, сводится к его неудачам и ужасному правлению, поэтому мне трудно представить его в роли заботливого отца. И именно по этой причине во мне разгорается любопытство.

– Это так мило, – воркую я.

Майкл усмехается, на мгновение отводя глаза. Он вроде и улыбается, но я отчетливо вижу отпечаток боли, застывший в его чертах.

– Сара Битро, у вас доброе сердце, так ведь?

Я гордо расправляю плечи:

– Разве не этой чертой должна обладать ваша королева?

Майкл склоняет голову:

– А вы так уверены, что станете ей?

Затаив дыхание, я опускаю глаза на колени, а потом смотрю на него из-под ресниц:

– Меня растили специально для вас, ваше величество. Думаю, с вашей стороны было бы ошибкой не взять меня в жены.

Хмыкнув, он потирает пальцами челюсть:

– Специально для меня?

Я киваю, тянусь за чашкой чая и делаю глоток, после чего ставлю ее обратно на стол.

– Мой дядя отказал многим женихам, чтобы однажды я стала принадлежать вам.

Мои слова – чистой воды блеф, но я полагаюсь на сущность Майкла: на его привычку ублажать самолюбие и на его нежелание «делиться игрушками». О чертах его характера мне рассказали задолго до приезда сюда, и они хорошо заметны по его поведению: король гордится каждым комплиментом и обижается, если что-то идет не по его желанию.

Надеюсь, узнав, что я всегда принадлежала ему, он захочет заполучить меня и хранить как сокровище.

Майкл наклоняется ко мне, приподняв брови:

– А что вы думаете, Сара? Признаюсь, меня не слишком интересуют намерения вашего дяди.

Наши глаза встречаются, груз ответственности давит на сердце, вытесняя слова изо рта:

– После встречи с вами? Никого другого я больше не желаю.

Его лицо расплывается в улыбке, и он с довольным видом разваливается в кресле.

– Сир, – прерывает его Ксандер, подойдя к столу. – Снаружи ожидает журналист: он готов сделать снимки. А после нам нужно вернуться в замок на встречу с Тайным советом.

Майкл кивает, поглядывая на фасадные окна. Его лицо осунулось, нос сморщился от отвращения:

– Столько людей на улице.

– Они за баррикадами, сир. Им не удастся