Из рода волхвов - Мирослава Раевская

class="p1">— Перед ликом берегини Макошь клянусь. Пусть она накажет меня, если нарушу своё слово.

Она кивнула и слегка потёрла замёрзшие ладони друг об друга — утром мороз стал крепче, чем был ночью. Или же милостивая Макошь так демонстративно указывала им на выход. Всё-таки гостеприимством её злоупотреблять не стоило. Они двинулись к видневшимся вдалеке избам, утопая в сугробах. Ян едва сдерживал смех, с высоты своего роста поглядывая на кудрявую макушку, которая зло фыркала на снег и уходила в него чуть ли не по уши. Он, конечно, помогал ей всеми силами, но наблюдать за этим уморительным зрелищем было в разы интереснее. А казалось, он уже и забыл какого это — смеяться.

Окутанная дымкой траура деревня постепенно пробуждалась ото сна, и местные медленно вылезали наружу, неповоротливые и угрюмые, как сонные пчёлы. Таиться от них теперь было бесполезно. Они поглядывали в их сторону с подозрением, и Ян видел — Веселине страшно. Людские предрассудки — вещь жуткая. Особенно в то время, когда смерть ходила от дома к дому, выбирая тех, кто следующим отправится с ней в мир мёртвых. Он бросил раздражённый взгляд на молодца, который волком глядел на смущённую Веселину, и незаметно коснулся её спины.

— Жених твой? — спросил он с нарочитым пренебрежением.

— Сын соседский, — тихо отозвалась она. — Дурак тот ещё, ходит за мной вечно. Не нравится он мне.

Ян легонько подтолкнул её, уводя с дороги, и скрыл хрупкую фигуру от чужого взгляда спиной. Защищать девиц в беде ему было несвойственно, на самом-то деле, но для Веселины он мог ненадолго стать праведником. О причинах такого поведения ему, конечно, задумываться не хотелось.

— На этот счёт не переживай, я разберусь, — спокойно сказал Ян и добавил: — Помоги мне разузнать что-нибудь о том мужчине, которого ты видела во сне. Поспрашивай у подруг, бегала ли Цвета к кому-нибудь ночью? Или, может, влюблена была?

— Помогу, знаю, у кого спросить можно, — она задумчиво глянула на него. — Ты сына соседского не стращай только. Он дурной просто, но ничего плохого никогда не делал.

— Само милосердие, — хмыкнул Ян. — Я подумаю, а теперь иди. Найти меня, в случае чего, сможешь.

Веселина кивнула на ходу и рванула в сторону дома, игнорируя пристальные взгляды односельчан. Удивлёнными они не выглядели — значит, часто она так поутру возвращалась. Но вот то, что её заметили в обществе княжеского волхва — было плохим знаком. Дурную молву могли распустить, подозревать начать. Ему такой судьбы для девчонки со смешным именем не хотелось бы. Ян провожал её взглядом до тех пор, пока худощавая фигурка в шубе не скрылась за дверью избы. И не он один, как оказалось. Ян угрожающе улыбнулся черноволосому юноше, который околачивался за калиткой соседского дома, и поднял бровь в немом вопросе. Паренёк глянул на него недовольными тёмными глазами, но сдался первым, с угрюмым видом захлопнув за собой входную дверь. Княжеских волхвов полагалось бояться — и не зря. Использовать руны против мирных людей им, конечно, было нельзя, но кулаками показать зазнавшимся соплякам их место — зазорным не считалось.

Товарищи встретили его удивлёнными и встревоженными взглядами. Заполошенная Звана, судя по всему, уже оббила все ближайшие пороги, пытаясь выяснить, куда запропастился их командир.

— Ты куда на ночь глядя умотал, Ян? — поинтересовался Вадимир, окинув его внимательным взглядом. — К девкам что ли деревенским бегал…

— Типун тебе на язык, старый, — хмыкнул он, удивляясь его проницательности, и вошёл в тёплую избу. — Зато узнал кое-что интересное по поводу того, кто хворь мог навести на Берёзовку. Я к старосте схожу, Звана и Вацлав пусть у местных поспрашивают, есть ли в деревне мужчина, у которого вся спина в шрамах. А ещё — пропадал ли кто из деревенских до того, как стало известно о болезни.

Ян бросил серьёзный взгляд на Вадимира и, прикрепив меч к поясу, добавил:

— Тебе, Вадимир, самое сложное. Сходи в лес и поищи следы. Но далеко не ходи.

— Думаешь, в деревне его уже нет?

— Уверен в этом, нет у него причин околачиваться здесь. Но убедиться стоит.

На том и порешили. Наскоро перекусив холодной кашей и хлебной горбушкой, они разошлись. Староста встретил его с нарочитым радушием, но Ян видел — в глубине его глаз крылась неприязнь и подозрение. Про Цвету он сказал мало, вскользь, будто боялся тревожить покой мёртвой девушки. Но, как выяснилось, ухажёр у неё был — причём не один. По крайней мере, так люди говорили. Девица, судя по всему, было до внимания охочая и крайне любвеобильная. Но кого-то конкретного староста так и не выделил, посоветовав сходить к её матери.

— Вы только аккуратнее, — напоследок сказал старик. — Она после того, как дочурку схоронила, совсем умом тронулась. Зла на неё не держите, беда у бабы, что поделать.

Яну до чужой беды дела, в общем-то, не было никакого, но к сведению он эту информацию принял. Открыли ему, правда, со стука десятого — взлохмаченная женская голова высунулась из дома, и Ян почувствовал запах хмеля. Людское горе часто пахло именно так. Женщина окинула его равнодушным взглядом с ног до головы и проскрипела неприятным низким голосом:

— Чего тебе надо?

— Про дочь твою разузнать, — спокойно отозвался Ян. — С кем в последнее время она виделась чаще всего? Может, влюблена в кого Цвета была?

Имя погибшей дочери, видимо, стало для неё призывом к действию. Обезумевшая женщина, резко распахнув скрипнувшую дверь, кинулась на него и закричала. Да так, что в ушах зазвенело:

— Вы волхвы проклятые! Вы мою Цвету извели, вы её отняли у меня! Не прощу, не прощу, не прощу! В пламени вам гореть всем, нечисть поганая!

Ян отбросил её от себя одним движением, но силы случайно не рассчитал. Она рухнула прямо в снег и, не сумев подняться, зашлась в рыданиях. Если бы у него было время скорбеть, он, несомненно, поскорбел бы вместе с ней. Но такой роскоши, как сострадание к чужим людям, у него, к сожалению, давно в сердце не водилось. Ян раздраженно вздохнул и потянулся к распластавшейся женщине, желая встряхнуть её и привести в чувство, но чьи-то тонкие пальцы сомкнулись на его локте, утягивая в сторону.

— Погоди, не трогай её, — проронила запыхавшаяся Веселина. — Видишь же, пьяная она — ничего толкового не скажет. Зато я скажу.

Он окинул её удивлённым взглядом, и с усмешкой поинтересовался:

— Ну, валяй, невесёлая Веселина. Что ты узнала?

— Сплетни девичьи разносятся быстрее любых слухов. Подруга одна сказала, — она понизила голос. — Сказала, что Цвета по ночам к