Из рода волхвов - Мирослава Раевская

вымолить у кого-то прощение. Бледное лицо и обескровленные губы не давали усомниться — его верный друг, множество раз спасавший ему жизнь, мёртв.

На земляной стене за спиной мертвеца кровью были нарисованы четыре змеи, опоясанные кругом. Змеевик — один из символов Велеса.

— Ты следующий, предатель.

Глава 6

Веселина никогда не боялась леса — он с ранних лет был для неё вторым домом. Всё своё детство она провела там, собирая вместе с дедушкой по весне всевозможные травы и цветы для лекарственных настоек. Он ей объяснял, какие нужно, а она искала и выкорчёвывала все подряд, с гордостью демонстрируя потом свою находку. Впрочем, зачастую она таскала деду одну лишь лебеду и прочие сорняки, от которых толку было мало. И, к счастью, он её не осуждал.

Но сегодня родные ели казались ей жуткими, таящими в своей глубине неведомую опасность. Хотя, наверное, дело было в зиме — в этом году она выдалась особенно лютой. Неужели прогневалась на них за что-то Марена, владычица вьюг и холодов?..

Лина с тревогой смотрела на небо, залитое закатным огнём, — княжеский волхв до сих пор не возвращался. Даже фигуры его вдали не виднелось. Она упорно гнала от себя мрачные мысли прочь. Ян казался сильным и умелым воином, который наверняка прошёл множество битв за годы службы в Громовом взводе — всё-таки слава о них гремела в разных уголках княжества. Поэтому он обязательно вернётся в деревню с пойманным преступником в руках. Веселина не думала о том, что беспокоиться о человеке, с которым она едва ли знакома день, было странно. Глупое сердце не слушало голос разума и тревожно ныло в груди. Чувствовало что-то неладное.

Но вряд ли Лина могла как-то на это повлиять.

— Люба! Люба! Выгляни на минутку! — пару раз стукнув о ставни, сказала она и воровато оглянулась. Хотелось верить, что никто чужой её здесь не увидит.

В доме что-то зашуршало и громыхнуло, а после в окне показалось веснушчатое девичье лицо. Но в нём более не было прежней весёлости и жизни. Казалось, Люба иссохла за пару дней, постарела лет на двадцать, утратив и молодость, и красоту, и силу. Её зелёные глаза оглядели Лину с видимым неудовольствием — в их отношениях тоже многое изменилось за этот короткий срок.

— Я же велела не приходить больше, — сухо сказала Люба. — Что тебе нужно? Снова сплетни собираешь?

— Нет, — робко отозвалась Лина. — О твоём самочувствии справиться хотела. Как… ты?

Люба дёрнула губами, но улыбка получилось надломленной, горькой. Всё её девичье лицо вдруг скривилось от боли, а в светлых глазах полыхнуло что-то злое, отчаянное. Она глянула на неё с высоты окна и едко выплюнула:

— Как я? А сама как думаешь, подруженька? Из-за таких… таких, как ты, я сестру свою оплакиваю по сей день. А не ровен час, как за ней же отправлюсь!

Веселина в страхе отвела глаза, не имея ни сил, ни смелости смотреть на неё. Дружба, которую она прежде считала неприятной ошибкой, рождённой её неуместной жалостью, стала вдруг занозой, застрявшей в сердце. Лина не хотела отрицать — она привязалась к улыбчивой рыжеволосой девчонке, привязалась так, что отвязываться не хотела, несмотря ни на что. Но когда Люба смотрела на неё таким ненавидящим взглядом — у неё не оставалось выбора.

— Прости. Прости, — тихо проронила она и дрожащей ладонью протянула небольшой мешочек с травами. — Возьми, дедушка передал. Облегчит боль, если заварить в кипятке…

— Себе оставь свои подачки!

Веселина дёрнулась от её громкого голоса и от удара по руке. Мешочек с тихим шелестом рухнул в снег. Она беспомощно взглянула на согнувшуюся от резкой боли Любу, на лице которой стали появляться чёрные уродливые пятна. Некогда красивая девица тлела на глазах, умирала по крупицам, медленно и мучительно. Ей вдруг стало трудно дышать — вина застряла в горле рыбьей костью.

— Проваливай и больше никогда сюда не приходи! — рявкнула из последних сил Люба и с грохотом захлопнула ставни.

Но её болезненные стоны и крики Лина слышала даже отсюда. Она смахнула пару слезинок, которые так и норовили скользнуть по щекам, и подобрала со снега мешочек с травами. Если не получилось отдать лично, то она найдёт способ передать его с дедушкой или с матерью. Может, хотя бы так эта упрямица согласится выпить обезболивающий отвар. Веселина шмыгнула покрасневшим носом и направилась прочь от дома подруги. Бывшей уже, впрочем. Она моталась по деревне, как неуспокоенный дух, и чувствовала себя такой бесполезной, что на глазах невольно застывали слёзы. Её домашние выглядели обеспокоенными и утомлёнными все эти дни, словно чувствовали, что беда маячила где-то на горизонте. Но даже со своим великим даром Лина не могла сказать, откуда именно эта беда придёт.

— …просто сидеть предлагаешь? А вдруг командир нуждается в нашей помощи?!

Громкий женский голос вклинился в её мысли — и Веселина с любопытством обернулась. Неподалёку от неё стояли юноша и девушка и о чём-то весьма яростно спорили. Она помнила их, потому что вчера они въехали в Берёзовку вместе с Яном. Судя по тому, что на вид им едва ли исполнилось шестнадцать, они были новобранцами, неоперившимися птенцами в рядах Громового взвода. Наверное, и взяли их сюда лишь для того, чтобы опыта набрались, наблюдая за работой старших. Но тема их спора невольно привлекла её внимание.

— Не визжи, как кикимора, — ворчливо отозвался рыжеволосый юноша, глянув на девицу так, будто она была несмышлёным ребёнком. — Командир велел нам сидеть в деревне, чтобы в случае опасности защитить людей. Ослушаться приказа решила? А ответственность потом на себя за это возьмёшь?

Белокурая волхва, яростно сверкнув голубыми глазами, раздражённо рявкнула в ответ:

— Я на себя не только ответственность возьму, но и наказание приму! А если ты такой трус, Вацлав, то и сиди здесь, сторожи своих деревенщин!

Она нервным движением поправила меч на поясе и, накинув тёмный плащ, отороченный мехом, решительно направилась в ту сторону, где чернели высокие ели. Юноша тут же переменился в лице, в зелёных глазах мелькнула тревога. Он схватил девушку за руку прежде, чем она успела рвануть от него прочь.

— Совсем дурная? Одна хочешь туда пойти? Мы же совсем не знаем эти края!

— А что мне остаётся?! Вадимир пропал, Яна нет уже несколько часов, а солнце скоро сядет! Что если, — она судорожно сглотнула. — Что если мы уже опоздали…

Веселина больше не хотела оставаться в стороне. Пожалуй, это было безумным решением, но Лина чувствовала себя настолько беспомощной