Пока не закончатся звезды - Инма Рубиалес

на месте. Он смотрит на Лизу, которая стоит чуть поодаль.

– Мне очень жаль, – говорит она. В ее голосе звучит обида.

Я напряженно пожимаю плечами. Вчерашний разговор с Майей все еще не выходит у меня из головы.

– Все нормально, – вру я. Я опустошен, но не говорю об этом.

– Что случилось? – осторожно спрашивает Эван.

Я с трудом подбираю слова.

– Мы знали, что ничего не выйдет.

– Лиам… – начинает Лиза, но я не выдерживаю.

– Ей нужно как можно скорее забрать свои вещи, – перебиваю я ее. – Можешь ей передать?

Быстро переглянувшись с Эваном, она кивает с обеспокоенным видом.

– Конечно. Я позабочусь об этом.

– Спасибо. – Больше я ничего не могу сказать.

Несколько мгновений мы смотрим друг на друга. И я чувствую себя не только напряженно, но и ужасно неуютно. Именно в этот момент я решаю, что больше не могу здесь оставаться. Эти стены меня душат. И если Майя приедет, мне лучше убраться отсюда как можно скорее. Я не готов увидеть ее снова.

Не знаю, когда я буду к этому готов.

– Сообщите, как она уйдет, – прошу я и беру куртку и ключи, чтобы выйти из квартиры.

Майя

Лиам не хочет меня видеть.

Хотя я и ожидала этого, мне больно, что Лиза подчеркнула в своем сообщении, что он уехал, как будто его отсутствие избавит меня от неловкости. И самое ужасное, что так оно и есть, – и от этого еще больнее. Я поднимаюсь одна в лифте, и меня совершенно не волнует, что я выгляжу растрепанной, а под глазами у меня залегли тени.

Сегодня я почти не спала. Когда я вернулась домой после ссоры с Лиамом, мама уже лежала в постели. К счастью, она не захотела со мной разговаривать, так как я была слишком измотана, чтобы думать. Поэтому я просто лежала на спине в кровати и смотрела в потолок. Поначалу у меня не было слез. Но потом я открыла блокнот и обнаружила звезду, приклеенную к одной из страниц – ту самую, где Лиам написал свое определение сверхновой. И тогда все барьеры рухнули, и я рыдала, пока не уснула.

Сейчас я уже не плачу.

Даже когда использую свой ключ – тот, что он мне дал, – чтобы открыть дверь.

Когда я вхожу в дом, волна печали подступает к моему сердцу. У нас с Лиамом был определенный распорядок дня. Когда я приходила с работы, он устраивался на диване, а я просто сидела рядом с ним и слушала, как он говорит. О чем угодно. Лиам один из немногих, кого я могу слушать часами, не уставая. Теперь эти моменты стали воспоминаниями, и единственные голоса, которые я слышу, – это голоса Лизы и Эвана.

– У меня в голове не укладывается, как она могла так поступить, – говорит Эван. Только через мгновение до меня доходит, что он говорит обо мне.

Я осторожно закрываю дверь, чтобы не создавать лишнего шума.

– Это к лучшему, – отвечает Лиза, – рано или поздно это должно было случиться.

Я стою посреди прихожей, а в груди ноет. Даже она понимала, что между нами ничего не получится, и все же не решалась мне сказать.

– Если ты знала, что Майе это не нужно, могла бы сообщить. Лиам не заслуживает страдать из-за нее. Или из-за кого бы то ни было.

– Никто не говорит, что Майе это не нужно.

– Так почему же она так поступила? Майя, конечно, твоя подруга, но у всех есть проблемы. Она не может просто отгораживаться от всех.

– Ты не знаешь ее так, как я, – говорит Лиза, на этот раз более серьезно. – Ты не видел, какой она была до появления Лиама. Майя очень открылась. Для всех. Но она не умеет доверять, ей пришлось многое пережить, и ей до сих пор трудно делиться своими чувствами с другими. Но это не значит, что она никогда этого не сделает. Я уверена, что в конце концов Майя одумается. Ей просто нужно время.

Эван фыркает, словно устав от оправданий.

– Ему она сказала совсем другое.

Не в силах больше терпеть, я спешу прервать их, прежде чем они произнесут еще хоть слово. Я стучу в открытую дверь гостиной, и Лиза и Эван, сидевшие вместе на диване, поднимают на меня глаза.

Ситуация становится еще более напряженной.

– Я пришла забрать свои вещи, – неловко говорю я.

Я обхватываю себя руками, чтобы чувствовать себя более защищенной. Лиза тут же встает и подходит ближе. В ее глазах я вижу беспокойство, а Эван не утруждается даже взглянуть на меня. Представляю, что Лиам рассказал ему. Теперь наверняка я возглавляю список его врагов.

– Ты в порядке? – спрашивает Лиза.

Меня так и тянет выговориться, но я заставляю себя просто кивнуть.

– Ага.

К счастью, Лиза не настаивает. Я благодарна ей за то, что она не обнимает меня, потому что тогда я точно не смогла бы сдержать слез, а плакать в присутствии Эвана мне не хочется.

Он никак не реагирует на мое присутствие, пока мы собираем вещи. Я понимаю, что он злится; я бы тоже злилась, если бы он обидел Лизу, и я знаю, что Лиаму сейчас очень плохо и все это по моей вине. Но я предпочитаю не думать об этом и просто сосредоточиться на задаче: если я забуду что-то важное, придется вернуться снова. Зачем причинять Лиаму лишние страдания? Лучшее, что я могу для него сделать, – это исчезнуть, как он и просил.

Сомневаюсь, что я действительно сильная, но у меня хорошо получается притворяться. К тому времени как я складываю вещи в багажник, я все еще не проронила ни слезинки. Лиза настояла на том, чтобы поехать со мной, а Эван остался наверху ждать Лиама, который скоро вернется. Не желая искушать судьбу, я завожу машину и как можно скорее выезжаю с улицы. Мне придется часто приезжать в Манчестер по работе, но это все равно похоже на прощание.

Поездка проходит в тишине. Мы не включаем музыку.

Через некоторое время я паркуюсь перед домом Лизы.

– Спасибо, что подвезла. – Она улыбается мне, отстегивая ремень безопасности. – Сегодня утром мы поехали на автобусе, потому что в моей машине закончился бензин.

– Не за что. – Моя попытка улыбнуться в ответ никого не обманула.

Я жду, что Лиза уйдет и оставит меня наедине с моими мыслями, но вместо этого она смотрит на меня и говорит:

– Теперь ты можешь быть честной. Я знаю, что тебе плохо.

Я напрягаюсь. Конечно, мне плохо. Мне кажется, будто у меня из груди вырвали сердце. И поэтому говорить об этом гораздо сложнее.

Я крепче сжимаю руль и отвожу взгляд.

– Я переживу, – отвечаю я. Другого выбора у меня нет.

Лиза берет меня за руку.

– Мы пройдем через это вместе, – поправляет она меня. – Ты не должна справляться с этим в одиночку, Майя. Как и со всем остальным. Ты знаешь это.

Лиам ответил мне то же самое несколько дней назад, когда я рассказала ему о своих шрамах. Вчера вечером он хотел поддержать меня, как всегда, а я оттолкнула его, потому что привыкла так делать. Я и с Лизой так поступала. Много раз. Я настолько боюсь быть преданной, что замыкаюсь в себе и не замечаю, как сильно это задевает других.

Я не хочу быть жестокой с теми, кто меня окружает.

Они этого не заслуживают.

– Мне нужна помощь профессионала, – говорю я, не глядя на подругу. Слова даются мне с трудом. – Я думаю… это поможет.

Я не могу даже посмотреть на Лизу. Боюсь, что она осудит меня или посчитает это нелепым, но Лиза просто сжимает мою руку и ободряюще улыбается.

– Моя тетя – психолог. У нее есть контакты. Я могу попросить ее кого-то порекомендовать, если хочешь. И договориться, чтобы тебя приняли как можно скорее.

С моих плеч словно груз свалился.

– Большое спасибо, Лиза.

– Не за что, – отвечает она. – Для этого и существуют подруги. Чтобы поддерживать друг друга.

С этими словами она обнимает меня. Это как раз то, что мне нужно, и, хотя в машине тесно, ее объятие так меня утешает, что я с трудом удерживаюсь от слез. Сейчас я чувствую себя уязвимой, но мне совсем не страшно. Только больно видеть, что