Пандора - Дария Эссес

Поэтому закрой свой гребаный рот, когда произносишь его имя!

Мне было плевать, что они убьют меня.

Никто не смел говорить так о Бишопе.

Эти ублюдки могли попытаться сломать меня, могли ударить и вырвать каждую кость, чтобы построить из них королевский замок, но они никогда не проберутся в мою душу. Они не заставят меня сдаться, потому что у меня есть место, в которое я хочу вернуться.

Люди, к которым я хочу вернуться.

Я научилась контролировать эмоции и справляться с приступами паники. Да, меня потряхивало от мелькающих в голове картин, где они насилуют и убивают меня, но я постаралась отогнать их и сконцентрироваться на том, что происходит в эту секунду.

Я контролировала свой разум.

Я пыталась контролировать свой разум.

А именно его они будут калечить сильнее тела.

– Достаточно разговоров. – Откинувшись на спинку стула, Кирби прикурил сигарету и глубоко затянулся. – Ты можешь попытаться сбежать, но за каждую попытку будешь наказана. Нам ведь не нужны проблемы, верно? В этот раз, Ди, у тебя нет пистолета, чтобы прострелить мне колено.

Ди.

Нет пистолета, чтобы прострелить мне колено.

Это были только наши слова. Напоминание о том, как жестоко меня предал близкий человек, заставило стиснуть зубы от обиды. Верно говорил отец: никому нельзя доверять – только себе. Хотя и себе я порой не доверяла.

Спасет ли меня отец на этот раз?

Или… он с ними заодно?

Кэмерон подтянул к нам ведро, наполненное водой, на поверхности которой плавали льдинки. Из горла вырвался хриплый крик, когда он грубо схватил меня за волосы. Мышцы натянулись до предела, а в кожу будто впились сотни иголок. Шея хрустнула от силы, с которой Кэмерон потянул меня к ведру.

Сжав пальцами железный борт, я увидела свое отражение.

И задержала дыхание.

– Ты пройдешь через девять кругов ада, милая, – прошептал он мне на ухо. – Прямо как завещали твои предки.

***

Мой разум дрейфовал по осколкам воспоминаний.

Я то бодрствовала, то теряла сознание, погружаясь в блаженную темноту.

Голова окуналась в ледяную воду на протяжении нескольких часов, за которые я поверила в Бога и пару раз прочитала молитву, что учила меня Агнес. Тело ломило от холода и недостатка кислорода, но единственное, что я успевала сделать в перерывах между мучениями – плюнуть в лицо Кэмерону.

И разозлить его еще сильнее.

– Глубокий вдох!

– Нет! – закричала я, но голос оборвался, когда руки потянули меня за волосы и снова окунули в ведро.

В ноздри проник поток кристально-чистой воды, а легкие загорелись от отсутствия воздуха. Я попыталась ударить Кэмерона, но промахнулась и впечаталась босой ногой в стену. Однако эта боль была ничем по сравнению с его ботинком, врезавшимся мне под ребра. Что-то внутри меня треснуло – кость или, может, само сердце. Я закричала от пламенной вспышки и случайно глотнула воду.

Не дыши! Не смей, мать твою, дышать!

Раскаленный добела страх заставил меня включить инстинкты, поэтому я снова втянула носом воду. Тело действовало отдельно от разума и собиралось убить меня. Я чувствовала, как легкие заполняются не кислородом, а тягучей жидкостью, смешанной с моей кровью.

Пальцы на бортах медленно разжались, когда давление ударило в голову с такой силой, что я начала терять сознание. Перед глазами замелькали черные точки. Я пыталась заземлиться, найти опору, уцепиться за что-то физическое. Пыталась вспомнить, кем была сегодня утром. Или вчера вечером.

Сколько времени я здесь провела?

Так спокойно.

Так тепло.

Так тихо.

Кэмерон резко вытащил мою голову из ведра. Я закашлялась, судорожно глотая воздух.

– За тебя нам заплатят много денег, красотка, – усмехнулся Кэмерон и погладил меня по волосам. – Посмотрим, какая семья выберет тебя на аукционе. Папочка Ричард даже не узнает, что его милую дочурку будут трахать у него под носом.

Заглянув в его крысиные глаза, я в отвращении скривилась и прохрипела:

– Надеюсь, Бишоп отрежет тебе член и заставит подавиться им.

– Какой острый язычок. Всегда мечтал попробовать его на вкус.

Нет.

Я закричала до хрипа в горле, когда Кэмерон впился в мои губы противным поцелуем. Тошнота скрутила внутренности в тугой узел, и я резко укусила его за губу, отчего рот заполнился кровью. Липкое чувство окутало сердце, как старая жвачка, прилепленная к школьной парте.

Никто не смел целовать меня.

Только Бишоп Картрайт.

Кэмерон зашипел от боли и отстранился, а я, собрав на языке слюну, со всей ненавистью плюнула в него.

Алая жидкость заскользила по свирепому лицу. Странно, что прежде он казался мне симпатичным. Я не замечала морщины на его лбу, которые появились из-за того, что он злобно хмурился. Не замечала потрескавшихся губ, синяков под глазами и дрожи в его руках. Не замечала, каким гнилым он был внутри.

– Я уничтожу тебя, сука, – прорычал Кэмерон.

В этот раз он не стал держать меня под водой.

Хлесткая пощечина пришлась на правую сторону лица. Кровь заскользила к подбородку, и я задохнулась от боли в челюсти. Вот только Кэмерон не знал, что это не первый раз, когда меня бьют. Не первый и, возможно, не последний.

– Только не убивай ее, – послышался голос Кирби. – Она нам еще пригодится.

Я прикрыла глаза и сделала успокаивающий вдох.

Они не сломают меня.

***

– Господи, как это вкусно, – простонала я, откусив кусочек бургера. – Но помидоры всё портят.

– Отдай мне.

Я вытащила виновника из горячей булочки и протянула через плечо Бишопу. Не отрываясь от телевизора, он прихватил его зубами и проглотил. Хоть бы прожевал, дурак.

Его ладони поглаживали мою задницу, покоящуюся на его коленях, пока я одной рукой переписывала домашнее задание Леонор, а второй впихивала в себя самую вкусную еду на свете.

– Черт, почему Трис такая глупая? – пробормотал он. – Как она может верить этому старику? Понятно же, что он хочет использовать ее. Лучше бы послушалась Фора.

– Тогда бы этого фильма не существовало, гений.

Он шлепнул меня по ягодице, вызвав у меня недовольный визг.

– Будешь умничать, и я перестану доедать за тобой помидоры, – пригрозил Бишоп, наградив меня прищуренным взглядом. – И на неделю лишу тебя оргазмов.

Я ахнула.

– Ты этого не сделаешь.

– Испытай меня.

В его глазах пылал такой огонь, будто он уже выиграл меня. Это в Бишопе раздражало и заводило больше всего – его стальная, непоколебимая уверенность, из-за которой я чувствовала себя в безопасности. Но сейчас он был самовлюбленным мудаком, которого стоило поставить на место.

Поднявшись с кровати, я подавила ухмылку и отползла подальше от Бишопа. Его