Пандора - Дария Эссес

ее сжаться от желания почувствовать что-то большое и твердое. Схватившись за талию Бишопа, я задыхалась от нехватки кислорода, но отвечала на поцелуй с таким же напором, потому что вкус его губ стал моей новой зависимостью.

– Бишоп, мы не можем… – выдавила я, потянувшись к остаткам разума.

Не отрываясь от меня, он улыбнулся, и от этого движения я растаяла, как мороженое на солнце. Его ладони очертили мои ключицы, едва уловимо коснулись сосков и сжали грудь, вырвав из меня жалобный всхлип.

– Ты так думаешь?

Вдруг послышался звук рвущейся ткани. Я вскрикнула, когда Бишоп схватился за подол моего платья, с треском разорвал его и отбросил себе за спину. Я стояла перед ним в одних черных трусиках. На каблуках.

Подхватив мое тело на руки, он прижал меня к стене и тяжело выдохнул.

Его глаза приоткрылись.

Карий и светло-голубой.

– Я не смогу без тебя, понимаешь? Мне просто хотелось… хотелось побыть с тобой немного дольше. Не рушить то, что мы создали. Да, это неправильно и бесчестно, но я не мог иначе. Потому что всегда хотел тебя, Дарси. Только тебя.

И я сдалась.

Полностью и бесповоротно.

Потому что тоже хотела его. Всей душой хотела жестокого мужчину и сломленного мальчика, который оберегал меня сильнее, чем собственный отец.

– Первый и последний раз, – прошептала я, смотря в его удивительные глаза. – Наше время вышло, но мы можем сделать это первый и последний раз.

А потом мое сердце может разбиться.

Глава 26

Губы Бишопа ни на секунду не отрывались от моего тела, пока он нес меня в свою спальню. Шея, грудь, щеки – каждый дюйм воспламенялся под его греховным ртом, которым он делал такие вещи, что не снились мне даже во снах. Покусывал, зализывал языком, оставлял засосы.

Если бы он вогнал в мое сердце нож, я бы умерла в блаженстве – ведь даже смерть не заставила бы меня оторваться от его губ.

Обхватив ногами талию Бишопа, я покачнула бедрами и тихо застонала, когда его твердая длина надавила на клитор. Каблуки впились в спину, заставив его зашипеть. Мне так сильно хотелось почувствовать его внутри себя, что я была готова расплакаться.

Бишоп впился пальцами в мои ягодицы и прорычал:

– Хочешь мой член, маленькая шлюха? Тебе придется его заслужить.

Распахнув дверь ногой, он внес меня в затемненную комнату и бросил на кровать.

Его глаза горели безудержным пламенем, пока осматривали меня, обнаженную и распластавшуюся на черных простынях. Он не оценивал и не изучал меня – далеко нет.

Бишоп восхищался мной.

Смотрел на мое тело как на храм для поклонения.

– Черт. – Он провел языком по передним зубам. – Ты самая красивая женщина, которую я когда-либо видел. Разведи для меня бедра, детка. Покажи свою киску, которая скучает и плачет по мне.

Жар лизнул мои щеки и спустился вниз по шее. Почувствовав уверенность от его слов, я соблазнительно улыбнулась и развела бедра в стороны. Бишоп задержался взглядом на моих глазах, словно они магнетизировали его, затем опустился к моей сердцевине.

Из его горла вырвалось утробное рычание.

Он схватил меня за лодыжки и подтянул ближе к себе. Опустившись на колени перед кроватью, Бишоп склонил голову и вдохнул мой аромат.

– Это всё для меня?

Я прикусила нижнюю губу и кивнула.

– Для тебя.

– Хорошая, блядь, девочка.

Уже через мгновение трусики были отодвинуты в сторону. Его голова исчезла между моих бедер, а язык погрузился в горячую киску, которая скучала по нему так, будто он был ее хозяином.

Я закатила глаза от блаженного удовольствия и не сдержала протяжного стона. Спина выгнулась над кроватью, когда Бишоп стал вылизывать меня долгими, томными, скользящими движениями. Его большой палец задвигался по клитору, а два других медленно проникли внутрь, растягивая и подготавливая меня.

– М-м-м… Ты такая умница, любимая. Но тебе нужно постараться принять третий. Мой член уничтожит тебя, если мы не подготовимся.

Низ живота в предвкушении сжался, а боль между ног была такой жгучей, что я стала ерзать на его лице, напрочь забыв о приличиях.

Бишоп прихватил губами клитор и, слегка пососав его, втянул в свой влажный рот. Я вскрикнула и зарылась пальцами в его волосы, притянув ближе.

– Бишоп… Пожалуйста, я не могу… Мне нужно кончить…

Он усмехнулся и медленно ввел в меня третий палец.

Я ахнула, задрожав от чувства растяжения.

– Блядь, я успел забыть, какая ты вкусная, – промурчал он, смотря на меня опьяневшим взглядом. – Не нужен никакой секс, пока я ем твою киску. Поставь ноги на кровать и откройся мне.

Никогда не видела человека, который любил бы проводить время между моих бедер так сильно, как Бишоп. Раньше я думала, что мужчины в принципе не жалуют опускаться перед девушками на колени, но он делал это чаще, чем я могла мечтать.

Однако больше меня возбуждало то, что он сам получал от этого удовольствие. Его сверкающие глаза, хриплые стоны и твердый член, оттягивающий ткань штанов, были тому подтверждением.

Его глаза…

Боже, они меня уничтожат.

Я раскрылась еще шире, уперев пятки в край кровати, как он и приказал. Его взгляд наполнился собственническим блеском, когда он увидел клеймо, оставленное на внутренней стороне моего бедра. Задержавшись взглядом на покрасневших инициалах, Бишоп принялся пировать мной с новой силой, исследуя ладонями мои изгибы, будто навечно запечатлевая их в памяти.

Вдруг Бишоп резко поменял позу. Он поставил колено на кровать, перевернул меня на живот и подтянул ближе к центру. Любая мысль о феминизме испарилась из разума, потому что мне нравилось быть куклой в его сильных руках. Нравилось быть опороченной, грязной, безвольной. Нравилось чувствовать, а не думать.

Но теперь я буквально сидела на его лице, пока по внутренней стороне бедер стекала влага. Бишоп разорвал мои трусики и отбросил их в сторону. Это пустило по моим венам сомнения, и я попыталась отстраниться.

Вдруг ему неприятно? Вдруг мне нужно отплатить ему и доставить удовольствие?

Бишоп шлепнул меня по заднице.

– Не смей стесняться, Дарси. Покатайся на моем лице так, как совсем скоро покатаешься на члене.

– Господи, твой грязный язык, – выдохнула я, но послушано опустилась к его рту. – Тебе это точно нравится? Мне уже хорошо… Я могу отсосать тебе, если ты…

Он укусил меня за внутреннюю часть бедра, и я взвизгнула.

– Твое удовольствие – это мое удовольствие.

Бишоп обхватил одной рукой мою задницу и прижал к своему рту так,