Гарольд Роббинс - Плоть и кровь

Дик защелкнул папку и запер в сейф как раз перед тем, как в кабинет заглянула Лейла. Последней его мыслью было позвонить Бейдру с утра пораньше.

— Что-нибудь случилось? — мигом догадалась Лейла. — Ты такой озабоченный.

— Нет, просто очень много работы, — Дик выдавил из себя улыбку. — Ну, что твои подружки?

Она улыбнулась в ответ.

— Они просто дурочки. В школе как будто были ничего, а сейчас, кажется, я их переросла. Только и разговоров, что о парнях.

Дик засмеялся.

— По-моему, это вполне естественно.

— Их больше ничего не интересует.

— А что интересует тебя?

Девушка перегнулась через письменный стол, так что их лица почти соприкоснулись.

— Трахаться с тобой, — сказала она.

ГЛАВА VI

Голос Бейдра в трубке звучал почти весело.

— Доброе утро, Дик.

— Доброе утро, шеф. Как там в горах?

— Просто изумительно. Дети в восторге. Вы бы посмотрели, как они катаются на лыжах — будто всю жизнь только этим и занимались.

— Я очень рад, — сказал Дик. — Мне нужно кое-что с вами обсудить. У вас включено засекречивающее устройство?

— Нет. Перезвоните мне через десять минут по другому телефону.

Дик положил трубку и проверил свой аппарат. Загорелась красная лампочка—он перешл на режим конфиденциальной связи. В свое время они специально обзавелись этой штукой, чтобы тот, кто подключится к их линии, услышал лишь цепочку нечленораздельных звуков.

Дик мысленно вернулся к событиям прошлого вечера. Афера с «Арабскими Куклами» становилась все подозрительнее. Высветилось новое обстоятельство: Лейла неожиданно выказала живой интерес к этой теме.

Она незаметно, исподволь направила разговор в нужное русло, действуя в обход, как свойственно арабам. Они лежали нагишом на его кровати и, отдыхая после любви, передавали друг другу сигарету. Дик слегка задремал.

— Интересно, сможем ли мы вот так же встречаться, когда вернется отец? — молвила девушка.

— Придумаем что-нибудь.

— Тебе будет некогда. Когда он где-нибудь поблизости, ты не принадлежишь себе. — Дик промолчал, и Лейла продолжила: — Иногда ты кажешься мне даже большим рабом, чем Джабир.

— Это не совсем так.

— Совсем, — отрезала она, и на глазах у нее выступили слезы.

— Эй, брось! — Дик ласково дотронулся до нее. Лейла положила голову ему на грудь.

— Прости. Просто я привязалась к тебе, только-только начала понимать, какой ты замечательный.

— Это ты замечательная.

— Я хочу тебе кое в чем признаться.

— Может не нужно?

Но она все-таки сказала.

— Ты первый настоящий мужчина в моей жизни. Все остальные были просто мальчишками. Я никогда не испытывала с ними ничего подобного.

Дик молчал и слушал.

— У тебя тоже так? Или ты чувствуешь с женой то же, что со мной?

Он вспомнил жену и сыновей, ждавших его за шесть тысяч миль отсюда, и почувствовал угрызения совести.

— Это удар ниже пояса.

— Прости, я настоящая дура. Больше не буду, — она, взяла у него сигарету. — Дай затянуться.

Кэрридж наблюдал за тем, как она глубоко вдохнула сладковатый аромат. После нескольких затяжек сигарета вернулась к нему. Он положил ее в пепельницу, опрокинул Лейлу на спину и навалился на нее. Она тихонько застонала, обеими руками сжав его лицо и слегка отодвинув от себя, чтобы лучше видеть.

— Клянусь Аллахом, как мне с тобой хорошо! Ты первый мужчина, который ласкал меня губами. Никто из тех мальчишек этого не делал. Но они были арабами. Арабские парни отвратительные любовники. Только и думают, что о своем удовольствии. Скажи, все американцы ведут себя так, как ты?

— Не знаю.

— Тебе приятно, когда я беру в рот?

Дик кивнул.

— Тогда пусти, — она обеими руками взяла его твердый пенис и пробежалась по нему губами. Потом подняла голову. — Он просто восхитительный. Толстый и прекрасный. Американский.

Дик рассмеялся.

— Не смейся, я серьезно. У всех моих арабских парней он был тощий и длинный.

Дик не стал возражать, что, возможно, парни еще не достигли расцвета.

— Ты была только с арабами?

— Нет. Однажды мне попался француз. Но было темно, и он так быстро кончил, что я не успела рассмотреть. — Она опустила глаза. — Мне будет недоставать твоего.

Ей вдруг пришло в голову что-то забавное.

— У меня дикая идея. Я видела в магазине таких резиновых манекенов в человеческий рост. Возьму и закажу манекен по твоему образу и подобию и стану держать у себя в спальне, чтобы надувать, когда ты будешь далеко.

— Ты с ума сошла.

— Держу пари, друзья из фирмы «Арабские Куклы» выполнят мой заказ.

В голове у Дика явственно прозвенел сигнал тревоги.

— Кажется, это не их профиль.

— Сделают для меня исключение. Эта компания принадлежит отцу Эссама Мафрада, он ближайший друг моего дедушки.

Мафрад был известным ливанским банкиром, связанным с «Аль Иквахом». То, что он был знаком с отцом ее матери, показалось Дику вполне правдоподобным. Ливанские банкиры привыкли держаться вместе. Однако следующий вопрос Лейлы показал, что это не простое совпадение.

Сев на постели и сделав вид, будто это только что пришло ей в голову, она спросила:

— Это не та компания, с которой отец не хочет сотрудничать?

Кэрридж сделал утвердительный жест головой.

— Не может быть. Они наши хорошие знакомые и будут страшно огорчены.

— Поговори с отцом. Думаю, если бы он это знал, то пересмотрел бы свое решение.

— Я не могу. Ты же знаешь отца. Он не выносит, когда ему указывают, что делать.

Дик молчал.

— А ты не можешь помочь? Разрешить перевозки?

— А как же, твой отец? Он мне голову оторвет.

— Ему незачем знать. Просто не показывай ему документы. У него столько дел, что он и не вспомнит.

— Нет, не могу.

— Почему? Ты же окажешь ему услугу. Наши семьи столько лет дружили, ты просто избавишь его от неприятностей.

— Это не в моей компетенции. Пойми — я не имею права.

— Ну, сделай это для меня. А если папа узнает, скажешь, что это я тебя попросила. Я только стараюсь избежать трений между нашими семьями.

— Мне очень жаль, — твердо произнес Дик.

Лейла рассвирепела. Она соскочила с кровати и выпрямилась.

— Ты обращаешься со мной, как с маленькой идиоткой. Достаточно взрослой, чтобы трахаться, а об остальном забудь, да?

— Эй, подожди минуточку, — примирительно сказал Дик. — Я ничего подобного не думаю. Я всегда считался с твоим мнением и теперь не сомневаюсь, что ты права, но просто это не входит в мою компетенцию. Однако я попробую. Завтра же передам твои слова отцу, и, я уверен, он разрешит эти перевозки.