Пандора - Дария Эссес

Я облегченно выдохнула. Слава богу, между нами не было никаких родственных связей. Казалось немного неловким заниматься сексом со своим двоюродным, ради всего святого, братом.

– Да, я бы тоже об этом знала. Но всё равно жутко. Такая похожая история: двое мужчин, одна женщина, противостояние между богатой и бедной сторонами города. Интересно, кого на самом деле любила мама? Или обоих?

Бишоп фыркнул и посмотрел на меня насмешливым взглядом.

– Ты пересмотрела «Дневники вампира»?

Я чуть ли не завизжала на весь дом:

– Ты что, знаешь этот сериал?!

– Татум заставила смотреть, но меня хватило на одну серию.

– Ты смеешься? Самое интересное начинается со следующих сезонов, когда Елена… Блядь, их даже зовут одинаково… А может Лиза Джейн Смит специально так сделала? – Я тихо выругалась, но решила подумать над этим позже. – В общем, нужно дождаться, когда Елена выберет Деймона.

Бишоп выгнул бровь.

– Стефан не в твоем вкусе?

– Совершенно нет. Но не бойся: ты больше похож на Деймона.

– Обнадеживает.

Мы просидели в тишине несколько долгих минут, размышляя над тем, что только что узнали. И что нам предстояло узнать. Ведь эта история окутана таким же мраком, как история Круга Данте, а в Таннери-Хиллс правду знают лишь мертвецы, покоящиеся на промозглом кладбище.

Нужно будет рассказать об этом Лени, Алексу и Джереми. Может, Алекс сможет нарыть какую-то информацию, учитывая, насколько он хорош в поисках. Я бы могла напрямую спросить у отца, но…

Расскажет ли он мне правду? Не опасно ли это?

Гребаные вопросы без ответов.

– Как думаешь, твой отец знает, где может быть моя мама? – прошептала я. – Если она… если она всё еще…

– Не продолжай, – спокойно прервал меня Бишоп. – Честно, без понятия. Мы можем попробовать узнать, но мой отец – не тот человек, который так просто отвечает на вопросы.

Я понимающе кивнула.

Мой взгляд устремился к окну, за которым вились крупные хлопья снега. Еще в прошлом году я даже представить не могла, что буду втянута в историю многолетней давности, которая повлияет и на мою жизнь. Что за короткое время я пройду через похищение, столкнусь с тайным обществом, отдам свое сердце опасному мужчине, который может раздавить его одним движением руки.

Что же ждет нас дальше?

И сколько еще секретов хранит этот город?

***

Занеся над дверью сжатый кулак, я на мгновение замерла.

Затем несколько раз постучала.

– Входи.

По его голосу я сразу же поняла: что-то не так.

Отец сидел за массивным деревянным столом, склонившись над бутылкой виски. В его кабинете витал запах алкоголя, а тяжелые бордовые шторы не пропускали ни луча света, погружая пространство в почти кромешную темноту. Лишь торшер, стоящий около стола, подсвечивал осунувшееся лицо отца и ковер, с которого уже стерли мою кровь.

– Я хотела поговорить, но если ты не в состоянии, могу зайти завтра.

– Нет-нет… – махнув рукой, пробормотал он осипшим голосом. – Я в порядке. Мы в порядке. Конечно, проходи.

Тяжело сглотнув, я прикрыла дверь, подошла к столу и присела напротив него в кожаное кресло.

После разговора с Бишопом я сопротивлялась этой встрече две недели, но пришла к выводу, что не смогу оставить всё, что узнала, без честного разговора. Мне нужны были ответы, которые мог дать только отец.

– Сегодня ее день рождения, – невесело хмыкнул он, пока его пустой взгляд скользил по рамке с фотографией на столе. – Сорок два года. Обычно возраст старит людей, но с каждым днем Ви становилась только красивее.

На его губах появилась слабая улыбка, от которой мое сердце болезненно сжалось.

– Никогда не видел таких женщин. И больше не увижу.

Голос отца охрип от алкоголя, но он проговаривал каждое слово с удивительной четкостью. Правда, впервые его волосы не были идеально уложены, а морщины на лице проступили сильнее, будто он постарел на десяток лет.

– Ты пытался найти ее? – тихо спросила я.

– Каждый чертов день, – прошептал он так сломлено, что мне стало трудно дышать. – Она просто исчезла со всеми вещами, будто ее никогда не существовало. Наши общие фотографии, ее любимые духи, цветы, которые я дарил ей каждый вторник, потому что по вторникам она занималась в балетном зале. Всё пропало, Дарси. Каждый ее кусочек.

Я помнила это. Когда проснулась, побежала в их спальню, но нашла в ней только отца, смотрящего отстраненным взглядом на место, где раньше стояли ее любимые туфли. С металлическими пряжками и острым носком. Я часто примеряла их, пытаясь казаться такой же взрослой и крутой, как мама.

Но от следующего признания отца я напрочь лишилась дара речи.

– Я думал, что покончу с собой.

Втянув носом воздух, я встретилась с заплывшими темными глазами. Сердце заныло от жалости и желания обнять сидящего напротив мужчину, который стал лишь оболочкой прежнего себя, но я осталась сидеть на месте. Пришлось переплести пальцы, чтобы не броситься успокаивать отца, хотя обида на него продолжала разъедать мою грудь.

– Ви была смыслом моей жизни. Я поднялся по карьерной лестнице, отремонтировал этот дом, построил сад только ради нее. Потому что ничто другое не приносило мне радость. Лишь ее улыбка. Лишь ее смех.

Отец медленно взял в руки рамку с фотографией и погладил стекло кончиками пальцев. Когда он положил ее на стол, я увидела знакомое лицо и тут же отвернулась, не давая едва затянувшейся ране вновь закровоточить.

Мы с мамой правда были похожи. Ее чернильные волосы спускались ниже талии, завитые в крупные голливудские локоны, а голубые глаза светились счастьем, пока она сжимала в руках букет пионов – ее любимых цветов. Их подарил ей папа, когда она выиграла в каком-то танцевальном конкурсе.

Я скучала.

Так сильно, что было проще даже не вспоминать ее имя.

Отец поднял взгляд и посмотрел на меня. Впервые я видела, чтобы на глубине его глаз плескалось столько обезоруживающей боли и душевных терзаний, которые буквально убивали его изнутри.

– Меня останавливала лишь одна мысль. – Он медленно прикрыл глаза. – Родная дочь, которая останется сиротой, если я уйду.

Хотя я и так осталась сиротой. Потому что в тот день у меня отняли не только мать, но и отца. Я не стала говорить об этом – бесполезно, особенно когда он в таком состоянии.

Следующие слова, которые я собиралась произнести, могли поставить мою жизнь под угрозу. Однако каким бы монстром ни был отец, я не верила, что он навредит собственной дочери сильнее, чем уже навредил.

– Как думаешь, ее могли забрать?

Выдержав короткую паузу, он