На горизонте – твоя любовь - Нетта Хайд

надеясь найти Хантера на трассе. Мне крайне любопытно, какие дела могли появиться у него в полночь, да еще и в Афинах. Что-то здесь явно не так, и я очень хочу в этом разобраться. К тому же не хочется одной томиться на огромной кровати и вспоминать ночи, проведенные с ним, зная, что он мог бы быть рядом.

Преодолев несколько миль, я, по невероятному совпадению или везению, замечаю знакомую машину и держу дистанцию, следуя за ней. Он сворачивает налево на перекрестке, и я следую за ним, видя, как он паркуется напротив огромного здания, окруженного металлическими решетками.

Я жду некоторое время, пока он не уходит во двор и не скрывается за дверьми. Осторожно пробираясь по гравийной дорожке, я вглядываюсь в ухоженные клумбы и раскидистые деревья, окружающие здание. Каждое окно, обрамленное изящной лепниной, притягивает мой взгляд, словно за ними есть что-то, что мне недозволенно видеть.

Подойдя ближе, я замечаю блеклую вывеску на решетке – «Ветер счастья». Смотрю на нее, пока мое внимание не отвлекает шорох и громкий мужской голос:

– Здравствуйте, мисс, вы к кому?

Обернувшись, вижу перед собой охранника. Его темная одежда, кепка, фонарик, направленный мне в лицо, заставляют меня слегка напрячься.

– Доброй ночи, – говорю я, фокусируя взгляд на его лице. – Я с парнем, который только что вошел в здание. Просто мне срочно нужно было в туалет, а он не дождался меня, – расстроенно пожимаю плечами.

Он внимательно смотрит на меня, будто пытаясь уловить ложь в моих словах. И неудивительно – я сама себе не поверила бы. Слишком уж подозрительно выгляжу и еще более странно веду себя.

Его фонарик скользит сначала по моему телу, а затем задерживается на лице. Тогда он лезет в задний карман, достает устройство связи и прикладывает его к губам.

– Тут девушка пришла. Ведет себя неоднозначно, – говорит он.

– Да ладно вам, что я уже успела сделать? – шепчу тихо, опуская взгляд на свои кроссовки.

Он меня не слышит.

– Говорит, что пришла с мистером Каттанео. Что прикажете делать? – повторяет он.

Я морщусь, услышав это официальное обращение.

– Одну секунду, – раздается ответ.

Охранник переводит взгляд на меня. Он явно мне не верит, и это сквозит в каждом его движении.

– Так кто вы такая? Кем мистеру Каттанео приходитесь? – пристально разглядывает он.

– Я… его жена, – спокойно отвечаю, демонстрируя кольцо на безымянном пальце. – И настоятельно советую вам пропустить меня внутрь, если не хотите лишних проблем с моим мужем.

Затаив дыхание, я смотрю на него, ожидая хотя бы намек на панику или удивление. Но… ничего. Только холодный скепсис. Он сразу понимает, что я вру.

– Никос, она ведь сказала, что со мной. Не надо устраивать сцен, пропусти, – вдруг звучит знакомый низкий голос за спиной мужчины.

Возникшее напряжение между охранником и мной мгновенно уходит в никуда. Хантер быстрым и уверенным шагом направляется к нам. Но в его взгляде – раздражение. В его движениях – злость. И это все из-за меня.

– Прошу прощения, Мистер Каттанео, но вы ясно велели никого не впускать, – оправдывается охранник, повернувшись к нему.

– Это моя жена. Она сказала об этом. Пропусти ее, – холодно заявляет Хантер, даже не посмотрев в мою сторону.

Охранник, хмурясь, бросает на меня последний, полный сомнения взгляд. Затем нехотя пропускает меня.

– Спасибо большое, – сдержанно благодарю его и спешу следом за Хантером.

Но он будто не замечает меня. Игнорирует, упрямо глядя куда-то вдаль.

Я должна бы радоваться: меня пропустили, и у меня есть шанс узнать его тайну. Должна бы…

Какого черта я вообще поехала за ним? Лежала бы себе в кровати и радовалась, что он ушел. Но нет же, в мою больную голову пришла не менее больная идея лезть туда, где мне стопроцентно не рады. Идиотка…

Будет слишком глупо, если я сейчас просто развернусь и уйду? Может, отвлечь его чем-то и сбежать? Дура…

И вот я стою перед ним, ожидая услышать колкости в свой адрес, но он лишь смотрит на меня непроницаемым взглядом. Его руки аккуратно поднимают капюшон, снова натягивая его на мою голову.

– Ты решила заболеть? – спрашивает он, осторожно касаясь моих влажных волос и заправляет их за уши, как будто боится сделать что-то не так.

– Тебя волнует мое здоровье? – интересуюсь я, не скрывая сарказма в голосе.

Он на мгновение фиксирует взгляд на мне и затем твердо говорит:

– Да, волнует. Если ты еще не поняла, меня беспокоит все, что связано с тобой. – Его пальцы едва касаются моих щек, но мимолетная нежность быстро исчезает, сменяясь жесткостью его тона: – Но какого хрена ты приехала сюда?

Этот резкий поворот сбивает меня с толку, но я пытаюсь держаться спокойно, хотя внутри все начинает кипеть.

– Тебе правду или то, что хочешь услышать?

– Говори оба варианта, будь добра.

– Безумно соскучилась, переживала за тебя и было интересно, куда ты исчез посреди ночи. – Я выдерживаю паузу, наслаждаясь его нахмуренным взглядом. – Что из этого правда, а что ложь, решай сам. Но дам подсказку: это не первый вариант.

– Я догадался, – хладнокровно отвечает он.

– Почему ты здесь? Что это за место?

– Это не должно тебя волновать, – жестко отрезает он, как будто ставит точку. Но я не сдаюсь.

– Тею – нет, а твою жену – очень даже волнует, – снова вру, желая узнать, что связывает Хантера с этим местом. – Так рассказывай, Хантер, что заставило тебя променять ночь со мной на это?

Он на мгновение замирает, словно обдумывает мой выпад, и его лицо медленно меняется: сначала появляется удивление, затем насмешка.

– Я не это имела в виду, – спешно добавляю я, поняв, что ляпнула что-то двусмысленное.

– Прозвучало так, как будто именно это.

– Не увиливай, – пытаюсь вернуть разговор в прежнее русло. – Что ты здесь делаешь?

– Тебя это так заботит? Так интересует? – Под слоем привыкшего сарказма проявляется что-то болезненное, заставляющее жалеть о своем любопытстве. – Хочешь залезть в мою голову, посидеть и понаблюдать за моими мертвыми тараканами, женушка? – Он перехватывает мои слова прежде, чем я успеваю возразить.

Его взгляд, острый и напряженный, врезается в меня. В нем нет привычных игр.

В этот раз передо мной стоит человек, готовый показать нечто тщательно скрываемое. Это как предупреждение: «посмотри, если осмелишься». Его глаза полны дикой злости, но, кажется, что часть этой злости не на меня, а на саму жизнь и ту часть его души, которую он долгие годы прятал за крепким замком.

– Пойдем, покажу. – Он внезапно хватает меня за руку, и я не успеваю даже рот открыть, чтобы что-то