На горизонте – твоя любовь - Нетта Хайд

в ее сообщении. По пути мы почти не разговариваем. Тея увлеченно смотрит в окно, изучая здания, мимо которых проезжаем, а я сконцентрирован на дороге.

Возможно, стоило бы обсудить наши планы, поговорить о том, как себя вести, и обсудить допустимые телесные ограничения. Но вместо этого между нами воцаряется тишина – лучшее решение, если мы не хотим раньше времени поссориться, сорвать криками свадьбу Санни и улететь обратно в Лос-Анджелес.

Остановив машину на территории трехэтажного дома с потрясающим окружающим пейзажем зеленых растений и цветов, я открываю для Теи дверь и, протянув ладонь, помогаю выйти.

Поднимаясь по ступенькам, я чувствую, как ее рука слегка смещается, а пальцы переплетаются с моими, создавая прочный замок. Решаю игнорировать это. Все идет как надо. Будто это обычное действие, которое мы повторяем ежедневно.

– Вы вернулись, – радостно произносит Санни, встречая нас.

– Да, мы слишком быстро справились с делами, – говорит Тея, мило улыбаясь.

– Ангел, ну что ты, наши дела только начинаются, – кладу ладонь на ее талию и прижимаю к себе.

– Какие вы милые, я не могу, – говорит Санни, ее голос дрожит, а глаза наполняются слезами, которые начинают литься потоком. Я поражен этим внезапным переходом.

– Санни, ты в порядке? – с беспокойством спрашивает Тея, слегка отстранившись от моего плеча.

– Да, все хорошо. Просто эмоции взяли верх, – объясняет она, вытирая слезы и заменяя их улыбкой. – Тея, ты не могла бы помочь мне на кухне? Подготовка к свадьбе меня просто измотала.

– Конечно, пойдем, – соглашается Тея, вопросительно смотря на меня и удаляясь следом за Санни.

«Я как бы тоже не понимаю, что с ее поведением, Тея».

– Хантер, третий этаж, комната слева, – кричит Санни, выглянув из кухни.

По указанию Санни, я поднимаюсь на третий этаж и открываю дверь слева. И что я вижу… Санни вконец сошла с ума. Она серьезно думает, что это нормально и красиво? Одна огромная кровать с белоснежными простынями, украшенная лепестками бордовых роз.

Наверное, Тея очень «обрадуется», увидев эту потрясающую картину, и скажет мне спать на балконе или на полу. Хотя, зная ее, она может психануть и сама там лечь.

Спустившись обратно, я сразу отправляюсь на улицу и замечаю жениха Санни в зоне отдыха. Подойдя ближе, я сажусь на соседний стул, достаю из кармана пачку сигарет и тут же подкуриваю.

– Я знаю про Макса, – начинает он, и я нервно сжимаю челюсти при упоминании первого мужа Санни. – Мне очень жаль, что с ним такое произошло, и я надеюсь, что ты нормально относишься к тому, что я сейчас с Санни.

– Тебе не кажется странным говорить мне такое? Это решение прежде всего ваше. Я рад, что Санни смогла жить дальше и встретила тебя. Она выглядит… счастливой, – говорю и делаю очередную затяжку.

– Хантер, я люблю ее, – признается он, придвигаясь ближе и опуская локти на колени. – Как бы банально это ни звучало, но люблю больше жизни. Когда я встретил ее, то понял, что она – мой источник жизни, благодаря которому я дышу. Она – нечто такое, без чего я не представляю ни дня. Надеюсь, для нее я играю такую же роль в жизни.

– Иначе она бы не вышла за тебя, – подтверждаю я, затушив сигарету на середине.

Откинувшись на спинку стула и вглядываясь в сад, я анализирую его слова, проецируя их на наши с Теей отношения. Для меня она – такой же источник жизни. Мой кислород и моя зависимость.

Но кто я для нее? Идиот, который всеми возможными способами пытается ее заполучить? Заполучить ту, кто, возможно, не хочет быть со мной после всего.

Все ли я делаю правильно? Может, стоит на самом деле сдаться и отпустить ее, позволив жить дальше? Без меня. Со своим мужем. Строить семью и быть любимой. Что для меня важнее: несчастная Тея рядом или счастливая, но не со мной?

Надо перестать быть эгоистом.

Я хочу для нее счастья, и если этим «счастьем» не являюсь, то мне придется смириться и жить без нее.

– Хантер, ты здесь? – произносит Джереми, выводя меня из тяжелых размышлений.

– Что? – переспрашиваю я, повернув голову в его сторону.

– Я спросил, давно ли вы вместе с Теей?

– Чуть больше года.

«Почти… если отнять девять месяцев ее исчезновения и моего запоя».

– Вау, а кажется, что гораздо больше, – смеется он, запустив пальцы в свои волосы.

– Так и есть, любовь творит с людьми невероятные вещи, – несу какую-то чушь, за которую Тея уже точно вмазала бы мне. Да и я сам дико хочу сделать это сейчас.

– Согласен.

– Джереми, ты опять это сделал?! – гневно выпаливает Санни, стремительно направляясь в нашу сторону.

– Что сделал, солнышко? – спрашивает он, играя с ее именем, и поворачивается к ней.

– Заставил меня скучать по тебе. – Она становится за ним, кладет руки на его плечи и целует его в затылок.

«Вот такое чувство испытывают люди, когда им неловко из-за излишне милой сцены?»

Я мог бы продолжать чувствовать себя так и дальше, если бы ко мне не подошла Тея. Она обходит стул, на котором я сижу, и воспроизводит мой сон из самолета.

Тея усаживается на мои бедра. Нет, на член, который, кажется, готов реагировать на любое ее движение. Она дважды… дважды поднимается и снова садится, но я списываю это на то, что ей, видимо, до этого было просто неудобно.

Моя рука уверенно скользит под ее локтем и опускается на ее ногу.

– Кажется, здесь слишком ванильно, – шепчет Тея, наклонившись к моему уху.

– Тошнит? – ухмыляюсь и спрашиваю ее чуть громче, чем следовало бы. – Мятных конфет у меня с собой нет.

Вопрос заставляет Тею поперхнуться, хотя она ничего в этот момент не пьет и не ест. Она замирает, словно окаменев: перестает дышать, будто ей только что сообщили, что мир исчез, а мы остались единственными на планете, кто может продолжить человеческий род.

На ее лице сменяется целая палитра эмоций – от шока и недоверия до легкой паники и проблеска ужаса. Дыхание учащается, ее взгляд уходит в пустоту.

– Тоже? – удивленно переспрашивает Джереми, нарушая тягучую тишину. Он поднимается со стула, смотрит на свою невесту с явным недоумением.

Санни, поняв, что ее слова могли быть неправильно истолкованы, прикрывает рот рукой, нервно переводя взгляд на него.

– Ой… Не так я хотела сказать. Вот совсем не так, – ее голос звучит растерянно, глаза начинают блестеть от подступивших слез.

Теперь причина ее недавней странности, поведения и разговоров становится очевидной – все объясняется гормонами. И всеми этими