Эдуард Володарский - Террористка Иванова

— Ты чего мне тюльку гонишь, майор? — продолжал улыбаться Муравьев. — Сколько ты в майорах ходишь? Уже лет пять, наверное? Смотри, еще лет пять ходить придется.

— Да я хоть десять еще прохожу, но такую тварь приведу к общему знаменателю! — Пилюгин пошел на Муравьева, сжав кулаки. — Почему собака без намордника, еще раз тебя спрашиваю?

— Да пошел ты, придурок, — процедил сквозь зубы Муравьев и хотел было шагнуть к привязанной собаке, но Пилюгин успел схватить его за руку, рванул к себе и нанес сокрушительный удар в челюсть. Муравьев рухнул навзничь.

— Это тебе за оскорбление при исполнении… — пробормотал Пилюгин, но в следующую секунду на него бросился Заур, и завязалась нешуточная драка.

Подойти к ним близко и разнять Полина боялась — уж очень остервенело дрались мужики. Собака рвалась с поводка и лаяла. На пиджаке Заура оторвался рукав, и, пока он пытался сбросить пиджак, Пилюгин успел атаковать его — два мощных удара в лицо и живот свалили охранника на асфальт. Пилюгин навалился на него сверху, выдернул из подмышечной кобуры пистолет, потом подошел к сидящему на земле Муравьеву. Он плевался кровью и, держась рукой за щеку, мычал:

— Ты ответишь, майор, за все ответишь…

Пилюгин, нагнувшись, похлопал его по бокам и обнаружил под пиджаком кобуру. Вынул пистолет, сунул его под нос Муравьеву:

— У твоего холуя разрешение на пушку, наверное, есть, а у тебя, я точно знаю, нету. Так вот, я тебя за эту пушку урою, сука! Уголовную статью напомнить?

— Ответишь… еще пожалеешь… — хрипел Муравьев.

— Лежи, тварь! — и Пилюгин в ярости пнул его ногой. А подбежавшему с пачкой протоколов лейтенанту сказал: — Давай, составляй протокол на собаку. А я сейчас своих людей вызову — у них оружие было, — Пилюгин протянул пистолеты лейтенанту и набрал номер по мобильному: — Тимонин, ты? Давай ко мне по-быстрому! Записывай адрес. Тут двоих субчиков в СИЗО проводить надо будет…

— Никто тебя здесь не тронет, — говорил Тулегенов, сидя в больничной палате. — Тебя круглосуточно охраняют.

— Вы их не знаете, — отвечал лежавший на кровати Сичкин. — Они меня точно убьют… у них свои законы…

— Брось, Сичкин, не паникуй зря, — успокаивал Тулегенов. — Ты говоришь, бывал там?

— Бывал. Но дороги не видел, в крытой «газели» сидел.

— Они разговаривали между собой? Может, что слышал? Места, где проезжали, не называли? — допытывался Тулегенов.

— Они больше по-китайски говорили… по-русски мало… А места… Калужское шоссе называли… мы вроде по нему ехали… про поворот говорили… Красная Пахра, кажется… Точно, он так и сказал водителю — за Красной Пахрой… вот не помню, сколько… три или четыре километра… кажется, три… или нет, четыре…

— Ты не путаешь, Сичкин? Точно Красная Пахра?

— Вроде так…

— Сколько раз ты туда ездил?

— Один раз… там в лесу какой-то заброшенный цех… все разбито, заросло… а вокруг лес… глухой лес… — напрягая память, отрывисто выговаривал Сичкин. — Я помогал коробки с фейерверками грузить. Китайцы их выносили откуда-то, а я в «газель» грузил… Темно уже было, фонари светили. Потом вышел еще один китаец, показал на меня и что-то спросил по-китайски. Ему ответили, но он остался недоволен, что-то еще сказал и ушел…

— Что ж ты раньше-то про все это молчал, урод? — зло спросил Тулегенов.

— Я же говорю, боялся… я и сейчас боюсь…

— Вижу. Даже трясешься весь, как с похмелья! — Тулегенов встал и пошел из палаты.

Пилюгин и Полина стояли в стороне и молча смотрели, как лейтенант Тимонин и двое милиционеров погрузили в «уазик» Муравьева и Заура. Участковый спросил:

— А с этим зверем что мне делать?

— Подержи у себя до вечера. К вечеру кто-нибудь придет. Уж охранник этот… Заур — точно появится. А пса не бойся — он еще щенок добрый. Из него этот урод пока не успел людоеда сделать, — сказал Пилюгин и посмотрел на Полину. — Ну, пойдем, что ли?

Едва они прошли с десяток метров, как в кармане у Пилюгина замурлыкал мобильник.

— Пилюгин слушает. Да. На сегодня, на двадцать один ноль ноль? Кто ОМОН вызывал? Тулегенов? Предупреждать надо, черт бы вас драл! Деятели! Да, сейчас еду! — Пилюгин виновато посмотрел на Полину: — Извини. Начальство дело назначило, а меня не предупредили. Надо ехать. Хотел поговорить — и не поговорили…

— Поезжай. Я соберу кое-что и к тебе поеду.

— Я поздно вернусь. Извини… — развел руками Пилюгин и заспешил к машине.

Валера Чистов из кабины своего джипа наблюдал за тем, как уехал «уазик», как Пилюгин попрощался с Полиной и тоже уехал на своей машине, как Полина пошла к подъезду своего дома. Он закурил новую сигарету, задумался, потом вдруг резко отбросил окурок и побежал к подъезду, в котором скрылась Полина.

Дверь в квартиру Полины была приоткрыта. Валерий неслышно вошел и тихо щелкнул замком.

Машина с оперативниками и два небольших автобуса с омоновцами катили по шоссе. Уже начинало темнеть. Сверкали фарами встречные автомобили, по обочинам горели разноцветные рекламы строительных рынков, супермаркетов, ресторанов и кафе. Потом пошли загородные дачные поселки с домами-дворцами — настоящие имения.

— Ну и хоромы… — со вздохом произнес Тулегенов. — И сколько же такой домина стоит?

— В среднем лимона полтора-два, — бодро ответил Голубев.

— Рублей? — недоверчиво переспросил Тулегенов.

— Зеленых, товарищ. Два лимона доллариков!

— Не слабо… Много-то как, смотри — целые поселки. И кто ж в них живет-то? — искренне недоумевал Тулегенов.

— Да мы по количеству миллионеров на второе место в мире вышли! Ты что, журнал «Форбс» не читаешь? — вскинулся Голубев. — Мы и в области балета, и в космосе первые, и скоро по количеству миллионеров будем первые! Везде будем!

Все рассмеялись, и только Пилюгин, сидевший впереди, сказал раздраженно:

— Вы кончите трепаться? Слушать противно…

И все послушно умолкли.

— И когда же суд? — тихо спрашивал Валерий, глядя, как Полина складывает вещи в матерчатую спортивную сумку.

— Не знаю… скоро… Дело закончено. Тебя, наверное, интересует, выдала я тебя или нет? Не выдала, не переживай, — отрывисто, не глядя на Валерия, отвечала Полина.

— Тебе же из-за этого больший срок навесят… — он помолчал и вдруг спросил: — А ты что, в этого майора серьезно втюхалась?

— Как ты сказал? Втюхалась? — она усмехнулась. — Я теперь, Валера, уже никогда ни в кого не втюхаюсь… впрочем, не знаю…

— Втюхалась… — усмехнулся Валерий. — Сейчас к нему поедешь?

— Надо же помочь — грудной ребенок ухода требует, — Полина достала из буфета банку кофе, пачку чая тоже бросила в сумку.