Под тенью твоих чувств - Нетта Хайд

– наэлектризованная связь: его тело соприкасается с моим, его дыхание смешивается с моим, его глаза сливаются с моими. Но между нами нет полного соединения на уровне сущности. Он играет со мной, вдалбливая в меня откровенное признание о том, как глубоко он верит. А я играю в тишину.

– Хочешь? – шепот и нарочито медленное облизывание нижней губы, которое провоцирует мою грудную клетку вздыматься чаще.

Хочу…

– Нет, – едва нахожу воздух, чтобы выдохнуть короткую фразу.

Он останавливается. Его рот скользит к моей шее, вгрызается в нее и отпускает с мощным причмокиванием, которое ласкает мой слух и заставляет всех бабочек мира слететься в одну-единственную точку, где разгорается пожар – к низу живота.

– Отвечай правду.

– Те…Тео. Я хочу… хочу, чтобы ты не трогал меня, – это самое сложное, что мне приходилось говорить за последние годы жизни.

– Я просил правду. – Он возобновляет движения пальцами, доводит меня до грани и останавливается. Снова доводит и снова останавливается.

– Правду…

Хочу, чтобы он продолжал. Хочу, чтобы это не заканчивалось.

– …дай мне то, что хочет мое тело.

После моих слов любая активность с его стороны прекращается.

Тишина.

Никаких движений.

Только взгляд с издевкой протыкает радужку.

– Так… – говорит он и, достав ладонь из моих штанов, отходит на шаг назад, – …предсказуемо.

Не хочу думать о том, как я себя сейчас чувствую. Не хочу чувствовать себя так, как думаю.

– Очень жаль… Я думал, ты скажешь что-то поинтереснее. Полагал, что ты проявишь свою интеллектуальную сексуальность. Но она, видимо, закончилась в тот момент, когда ты раздвинула передо мной ноги.

По ощущениям происходящее напоминает медленное восхождение на самый устрашающий аттракцион. С нарастающим напряжением ты поднимаешься все выше, остро предчувствуя неизбежную кульминацию. А потом, без малейшего предупреждения, наступает резкий обрыв, и ты стремительно падаешь в бездну, лишенный любой защитной экипировки и опоры.

– Так я и не стремилась быть сексуальной в твоих глазах. Ни физически, ни эмоционально, ни интеллектуально.

Он отворачивается, отходит к своему телефону, лежащему на полу, и, подняв его, несколько секунд увлеченно клацает по экрану. А потом поднимает на меня равнодуший взгляд и говорит:

– Через три минуты за тобой приедет такси. Можешь идти. Проведи остаток своего выходного с пользой.

Итак, анализ произошедшего:

Я пришла к нему. Он трахнул меня пальцами. Я завуалировано призналась, что хочу кончить. Он остановился и теперь прогоняет меня. Я хочу громко орать. И у меня есть один-единственный вопрос: куда это делать?!

Я едва слышно вздыхаю, сдерживая под грудной клеткой зачатки истерического смеха. Застегиваю толстовку до самого горла, поднимаюсь на ноги и, вместо того чтобы уйти, иду к нему с четким намерением – сбить прилипшую корону к его голове и расстрелять его лицо его же оружием.

– Обязательно прислушаюсь к твоему совету, – произношу с прищуром, остановившись напротив него, – и потрахаюсь с тем, кто умеет доводить девушек до оргазма, а не глупо разбрасывается мнимыми обещаниями и боится переступить вычерченную в мозге черту.

Я отворачиваюсь от него, делаю несколько шагов и стопорюсь.

– Сходи к психиатру, придурок. А я… а я пойду: буду проявлять все виды своей сексуальности и отдавать каждый стон тому, кто умеет использовать не только тупые словечки, но и член. Увидимся завтра, – ухожу, выставив средний палец – если и играть, то ставить все на красное.

И, по всей видимости, что-то из моей реплики или действий было лишним…

Как только я собираюсь оставить его наедине с собственной гордыней, он подлетает ко мне. Его грудь вдавливается в мою спину, а дыхание становится горячим и резким.

Я вздрагиваю от неожиданности, когда его кулак с точностью и яростью вбивает один тяжелый, наполненный злостью удар по стене прямо у моей головы. Не двигаясь, перевожу взгляд на его руку – напряженные пальцы, вздутые вены и пульсация запястья.

Мне нужно немножко потерпеть.

– Говоришь, – его голос тянется рядом с моим ухом, губы нежно натирают кожу, – пойдешь с кем-то трахаться, Скарлетт?

Только глубокий вдох, привкус собственной крови на языке, сжатая рука в кулаке – и больше ничего. Это предел моих дозволенных эмоций.

– У тебя проблемы с распознаванием человеческой речи, бурундук? – оборачиваюсь и смотрю прямо в глаза, не давая ни единого промелькнувшего чувства. – Повторю: да, я пойду трахаться с кем-то. Какие-то проблемы?

– Презервативы дать?

– Без них ощущения лучше.

– Не надоело еще играть в игру, которую ты никогда не выиграешь? – спрашивает он, сжимая челюсть. – Не надоело…

– Нет. А тебе?

– Нисколько, – отрицательно качает головой.

– Я могу идти?

– Иди, но давай только без ЗПП9, окей?

– По этой части могут только у тебя быть проблемы, судя по количеству девушек, с которыми ты спал и продолжаешь спать. Не претендую на эту роль, но…

Я опускаю руки на его грудную клетку и медленно скольжу по торсу – не останавливаюсь, движусь дальше. Поддеваю пальцами резинку спортивных штанов, проникаю в боксеры и обхватываю твердый член ладонью.

– …но ты, кажется, сильно хочешь приплюсовать меня к этому списочку.

Провожу по всей длине, следя за его реакцией, а потом, сжав немного сильнее, вырываю из него вместо какого-то выпада, шумный выдох. Учащаю движение рукой, чувствуя, как сильно он напрягается.

Я вывожу его из себя. Я рискую. Понимаю, к чему могут привести мои действия, но не могу удержаться. Хочу поставить его на место. Ткнуть носом туда, куда он тычет меня почти каждый день.

Но нынешний Тео умеет переигрывать.

И сейчас он делает именно это.

Он кладет ладонь на поясницу, вбивая меня в свое тело, отчего я чувствую явное покалывание даже в сосках. Я не сопротивляюсь – не вижу в этом смысла: хочет меня – пусть попробует взять.

Но потом всему этому приходит конец. Он отстраняется, смотрит в глаза – трезво, без умысла. А я тяжело дышу, упираясь одной ладонью в его грудную клетку, чувствуя бешеное биение его сердца.

– Все-таки напрашиваешься на секс?

– Ага, сделаешь одолжение? – издевательски интересуюсь я.

– Нет. – Он тянется вдоль моей руки, перехватывает запястье и вытаскивает мою ладонь из своих боксеров.

– Тогда научись закрывать свой рот и прекрати строить из себя ублюдка, возомнившего, что его все хотят. Все хотят твои деньги, и только. Им плевать, что находится за ними. В прочем, так же, как и мне, – говорю я, надеясь превратить свои слова в патроны, которые выстрелят в его мозг – не убьют, но заставят задуматься. – Хочу тебя? Да, безумно. Но только поиметь на деньги, а потом свалить, как в прошлый раз.

Я смотрю