Беда - Никки Мэй

верить, что они так защищали ее. Но ведь подруги должны были понимать, что услышать это от Изобель куда хуже.

— Мир тесен, — сказала Ронке, мечтая поскорее уйти.

— Но тут все логично, он всегда западал на девушек смешанной расы. — Изобель улыбалась. — Хотя кто ж знает, может, он изменился и решил остепениться.

— Уверена, все мы изменились за последние десять лет, — тихо пробормотала Ронке.

— Ну, я просто рада, что ты на этот счет спокойна. Еще чаю?

Ронке всю неделю думала об Изобель и Кайоде. Постоянно прокручивала тот разговор в голове. Продолжала подталкивать Кайоде к объяснениям. Убеждала себя, что Сими и Бу заботились о ней, а не насмехались.

— Разве плохо, когда у тебя есть типаж? — спросила она Рафу.

Она сидела в квартире Рафы и Луки на испанском кресле — желтом, с двумя красными подушками. Лука занял белое итальянское кресло, подушки были зеленая и красная[104]. Рафа растянулся у его ног на полу. Ронке потягивала красное вино и радовалась, что устроилась на испанском кресле, ведь белая обивка — это не очень разумно.

— Типаж чего? — спросил Рафа.

— Ну знаешь, когда тебе нравятся только азиаты. Или голубоглазые блондины. Или девушки смешанной расы.

— Для меня главное — характер. Человек должен быть добрым. И веселым. Красота скорее бонус, — заявил Лука, похлопав Рафу по плечу.

Ронке радовалась за них и все же немного завидовала. Рафа и Лука уже девять месяцев вместе — на три месяца меньше, чем она с Кайоде. Но они живут вместе, покупают всё вместе. Просто чудо, что они нашли эту квартиру. Хм, возможно, Кайоде согласится рассмотреть район Митчем? Тогда они смогут позволить себе небольшой дом, а не квартиру. С садом. И парковкой во дворе. И до центра всего полчаса. Нужно еще посмотреть, какие там школы.

У Рафы и Луки даже счет в банке общий. Ронке представила: карточка, на которой написано «Кайоде Кинг и Ронке Тинубу». Или лучше: «Кайоде и Ронке Кинг».

«Ты себя обманываешь…» — так сказала Сими.

Парни еще не успели купить всю необходимую мебель, поэтому ужин проходил на ковре. Салями, сыр, оливки, жареный перец, миндаль, артишоки в оливковом масле и восхитительная фокачча с розмарином. Хорошо, что Ронке надела джинсы с высокой посадкой и длинный свободный топ. Если съесть еще чуть-чуть, придется расстегивать пуговицу. Ронке взяла новый кусочек лепешки. Как вкусно! А в Митчеме есть шикарный гастроном.

— А если парень встречается только с девушками смешанной расы? Это странно?

— Почему странно? Ты встречаешься только с нигерийцами, — возразил Рафа. — Ты же не странная. Ну, может, чуть-чуть.

— Неправда. Кофи — ганец. А Бойега — британец.

— Ой, ладно болтать, у него родители нигерийцы.

— Примерно так и сказала Изобель. А еще вежливо сообщила, что трахалась с моим парнем, большое ей за это спасибо, — проворчала Ронке и подняла бокал. — Из-за нее я теперь думаю, что Кайоде со мной только из-за цвета кожи.

— Вот стервоза! Дело не в цвете кожи. Или в какой-то другой черте. Тебе, например, могут всю жизнь нравиться мужчины с волосатой грудью. — Рафа пощекотал грудь Луки. — Но если выяснится, что он мудак, ты же не останешься с ним только потому, что у него волосатая грудь? Ты понравилась Кайоде сразу, как только он тебя увидел. Я же все видел, помнишь? Он влюбился в тебя, а не в цвет твоей кожи. В тебя!

— Я просто хочу, чтобы все это рассказал мне он. Или Бу. Или Сими. Слышать такое от Изобель — просто ужасно! Я чувствовала себя полной дурой.

— А он тебе вообще что-нибудь рассказал? — спросил Рафа, передавая Ронке сырную тарелку.

— Немного, — ответила Ронке и помотала головой. — Он не хочет об этом говорить. Только упомянул, что это была просто интрижка. А когда я надавила, только и пробормотал, что от нее одни беды. А, и еще что она мужеподобная. Но на самом деле это не так.

Ронке промолчала, что тот разговор закончился ссорой. Она спросила Кайоде, почему он ничего ей не рассказал. Ладно, не спросила, а громко потребовала объяснений. У нее было полное право расстраиваться.

— Да что тут такого, — возмутился он, — это случилось сто лет назад. И ничего не значило.

Ронке только сильнее разозлилась.

— Ты прекрасно понимаешь, что должен был сказать мне! — закричала она.

— Может, оставим уже эту тему? — Кайоде встал с дивана и принялся бродить по ее маленькой гостиной.

— Нет! Ты должен понять, как унизительно было слышать такое от нее! А еще мне пришлось притвориться, что я в курсе!

— Просто я думал, что Сими или Бу тебе уже донесли. Твои подруги всегда рады меня в чем-то уличить. Они же думают, что я для тебя недостаточно хорош. — Он остановился и зло посмотрел на Ронке. — А я предупреждал, чтобы ты держалась от Изобель подальше.

— Ну теперь-то я понимаю почему. — Ронке потерла глаза и снова взглянула на Кайоде. — Она тебе все еще нравится?

— Да хватит уже! Тупость какая-то! — вышел из себя Кайоде. — Я не выношу ее! Она как мужик — одни кости, мышцы да вены!

Ронке такой ответ устроил, но она все равно не могла это так легко оставить.

— Все твои бывшие девушки смешанной расы?

— Я же сказал: она не была моей девушкой. Просто секс. И даже не очень хороший!

Ронке хотела докопаться до истины, но Кайоде защищался и уклонялся от ответов. И чем больше она давила, тем агрессивнее он отвечал. В конце концов Ронке сдалась.

Она подумывала расспросить Йетти. Но как начать разговор о бывших Кайоде и при этом не выглядеть психопаткой? А что, если большинство — или все — его бывшие смешанной расы? Сама Ронке встречалась лишь с черными парнями. Если встречаться только с девушками смешанной расы плохо, тогда, получается, и встречаться только с черными парнями плохо.

Ронке уговаривала себя забыть об этой ерунде. Но у нее не выходило… Почему ей кажется, что Изобель над ней насмехалась? И почему Кайоде так ее ненавидит?

Последние недели Изобель просто бредила новым нигерийским фьюжн-рестораном Кам Чоп в районе Мэйфер. Ронке с ужасом ждала этого вечера — Изобель ей видеть совершенно не хотелось. Но она не могла отказаться, чтобы не выглядеть грубиянкой. А еще ей не хотелось ругаться с Сими и Бу, ведь ссориться с ними — это все равно, что ссориться с самой собой.

Шеф-повар этого ресторана, скандинав, получил звезду «Мишлен», а его