Под тенью твоих чувств - Нетта Хайд

– А может, тебе стоит порадоваться тому, что я прихожу к тебе?

– Задолбал меня, идиот, – шепотом выдаю ему порцию своего заключения и прикусываю язык.

– Бесишь меня, неадекватная, – отвечает он зеркально.

Словесная перестрелка, попытка занять пространство, выжать друг из друга все, что только можно.

– Так отстань! – срываюсь на крик, желая закончить этот бесконечный диалог.

– Не могу!

Не могу… как будто он только что признался в зависимости.

– Чего ты добиваешься? – устало интересуюсь я, понимая, что он не отвалит от меня.

Его взгляд скользит по моему лицу, задерживается на уголке рта, а потом шепот стреляет по телу:

– Хочешь, чтобы я снова тебя поцеловал?

Он опускает руку к моей талии, расчетливо проводя прикосновением по коже. Пальцы останавливаются у резинки брюк, не проникая под ткань, но твердая уверенность его движения выдает его намерение сильнее слов.

– Я вызываю у тебя отвращение, – бросаюсь фактом, который он мне сообщил ранее.

– Потерплю, – произносит он, слегка качнув головой. – Хочешь?

– Нет, – ровное, четкое, безапелляционное.

– Скай, – ухмыляется он, – твое «нет» слишком наигранно звучит, – и вот он опускает свои губы на мои, но я резко отворачиваю голову в сторону.

Не хочу. Не хочу этот поцелуй. Не хочу его. Не…

…хочу.

– Так даже лучше, – хмыкает он.

Его рот обхватывает мою кожу с таким напором, будто он хочет не просто подарить будоражащие ощущения этой кратковременной близости, а сожрать кусок моей плоти.

Губы и зубы работают вместе – сначала легкие, исследующие прикосновения, затем более твердые, прокладывающие след, от которого в груди загорается тревожное, неладное тепло. Я закрываю глаза и затаиваю дыхание в легких, напрягаю все мышцы, чтобы сохранить контроль.

Его язык скользит по поверхности, оставляя за собой влажную дорожку. Каждое движение заставляет воображение вновь и вновь дорисовывать невозможные сцены. Влажные следы расползаются по коже, потом – резкое прикусывание, смешивающее боль и возбуждение.

Уверенная рука Тео обвивает талию, сжимает, поднимается выше. Ладонь опускается на мою грудь, а губы скользят к ключице, повторяя то же, что только что делал с шеей – сначала поцелуй, затем прикус, тянущееся и тяжелеющее дыхание.

Я знаю, зачем он это делает. Я знаю…

Он останавливается, обдувая помеченные собой участки жарким дыханием, а я открываю глаза и смотрю в стену пустым взглядом, стараясь выбраться из воспоминаний, когда он делал такое ради моего удовольствия, чтобы показать, что я – его мышь.

Его пальцы обхватывают мои скулы, и в этом прикосновении нет мягкости – только требование внимания. Я подчиняюсь, взгляд медленно возвращается к его лицу. Смотрю в его потемневшие, напряженные глаза – всего две секунды, и его губы все-таки вступают в жадный контакт с моими.

Настойчивое вторжение его языка в мой рот, и вся словесная перепалка, которая была между нами всего пару минут назад, теперь кажется каким-то неадекватным стилем прелюдии, разогревом, падением в объятия неправильных решений.

Поцелуй далек от нежности, только властное проникновение, будто он помешан на том, чтобы выжать из меня реакцию на свои действия. И я на грани того, чтобы дать ее ему. И не только реакцию…

Внутри меня одновременно рвется отторжение и тянущее притяжение к нему. Влажные отметины, запах кожи и дыхание смешивается, оставляя горячее ощущение: между «не хочу» и «хочу» не такая уж и глубокая пропасть. Мои глупые желания – не отвечать, не давать ему шанс, не сдаваться – тянутся именно туда. И все-таки я решаю вступить в эту партию, где победителем должен остаться он, но только если я этого захочу.

Мое колено немного приподнимается, и бедро встречает то, что я меньше всего хотела бы сейчас почувствовать. Он возбужден – настолько, что это видно не только по явному намеку, упирающемуся в мою ногу, но и по остальным невербальным признакам. И эта вспышка возбуждения случилась явно не потому, что он представил на моем месте одну из любительниц его члена, а потому что ее вызвала я.

Это должно сыграть мне на руку.

На руку…

Раскрыв ладонь, я просовываю вспотевшие пальцы между нашими телами, провожу по его напряженной грудной клетке, плавно скользя все ниже и ниже, пока не достигаю того, что так же уверенно, как и владелец этой штуки, намекает на свое существование.

Я не использую нежные ласки, они тут ни к чему, я просто сильно сжимаю твердый член рукой сквозь ткань его брюк – внизу, а сверху вгрызаюсь в его нижнюю губу, желая сомкнуть зубы и оставить ему такой же видимый след-напоминание о себе.

– Еще хоть раз твой рот осмелится сделать что-то со мной – я оторву твой член, – грозно выдыхаю в его рот. – Задумайся: стоит ли лишать женщин такого удовольствия. Мне-то плевать, а вот тебе потом проблематично будет даже сходить в туалет.

– Пустые обещания, – шепчет он, снова опускаясь и снова целуя меня так дико и яростно, будто моя угроза для него пустой звук. – Ты столько раз мне угрожала подобным образом, но ни язык, ни член, ни мозг от этого не пострадали.

– В этот раз я реализую каждую, не беспокойся, – отвечаю, продолжая держать сжатую ладонь на самом важном атрибуте, по его мнению.

– Нравится то, что ты сейчас чувствуешь, Скарлетт Скай? – интересуется он, оставляя влажный поцелуй на моем подбородке. – Нравится угрожать мне? – теперь на щеке. – Нравится трогать то, что никогда не окажется внутри тебя? – теперь легкое прикосновение к обезвоженным губам, и финальный вопрос, после которого я реально хочу залезть в его трусы и травмировать его хотя бы на пару дней – пусть отдохнет от беспорядочных связей. – Нравится знать, что я трахаю всех, кроме тебя?

– Да как-то все-равно, знаешь, – отвечаю, поджав губы. – Не сильно впечатляет то, что я и так знаю.

Я упираюсь второй рукой в его грудь и толкаю от себя, но тяжелое тело не сдвигается, лишь сильнее прижимаясь ко мне.

– Если ты удовлетворил свои потребности, то встань, уйди и оставь меня в покое. Хотя бы на остаток сегодняшнего дня.

– Увы, пока что я могу обещать тебе исключительно беспокойство, – произносит он, поднимая ладонь и чересчур нежно убирая с моего лба упавшую прядь. – Я все еще не удовлетворен. Я не наигрался.

– Окей, поиграешь завтра, – сдаюсь я. – Сейчас слезь с меня, мне нужно идти.

– Куда? – спрашивает он, заинтересованно склоняя голову.

– Пойду куплю себе таблетки от тошноты. Слезь с меня и иди полежи на ком-то другом или кому-нибудь другому, – снова пытаюсь оттолкнуть его от себя, и