Бабочка огня - Маша Ловыгина

class="p1">Таисья поручилась за меня, и я не могла ее подвести. Конечно, сговорились мы на том, что я стану отдавать ей тридцать процентов от зарплаты, но, поверьте, это была ничтожная плата за молчание и покой. Сейчас мне просто необходимо было какое-то время продержаться, отоспаться наконец...

На Ольге был красивый пеньюар из голубого шелка, сквозь который просвечивала атласная сорочка с роскошными кружевами. Белокурое «каре» обрамляло ее лицо – чуть тяжеловатое и отекшее. Уж кто-кто, а я знала, как это бывает, если хлестать спиртное каждый божий день с самого утра.

«Ты бы еще огурцами обложилась, – подумала я, скрыв усмешку, когда заметила использованную маску на столике. – Тут маски и кремы не помогут».

В своей прошлой жизни я видела достаточно, чтобы делать подобные выводы, а в этой научилась скрывать свое истинные чувства, так что Ольга ничего не поймет и уж тем более не устыдится своих пороков.

Запотевшая открытая бутылка белого вина стояла тут же. Девять утра...

Скользнув взглядом по настенным часам, я опять опускаю глаза и тихо вздыхаю, ожидая, когда хозяйка дома соизволит наконец продолжить.

– Что ты умеешь делать?

– Все! – Слова вырываются сами собой, и я тут же поправляюсь: – Я готова делать все, что вы скажете. И готова научиться всему, чего по какой-то причине еще не знаю.

– Я могу нанять вышколенную прислугу из агентства, – лениво произносит она обколотыми гелем губами, а у меня возникает вполне резонный вопрос: почему же тогда ты этого не сделала?

Ольга отхлебывает глоток ледяного вина, а я непроизвольно сглатываю, потому что ужасно хочу пить. Мне пришлось тащиться от электрички до коттеджного поселка пешком. Таисья позвонила и велела быть, потому что «у хозяйки сегодня хорошее настроение». Деньги на билет я взяла из шкатулки в ее квартире и записала расходы в блокнот, который лежал рядом. Таисья вносит в него все траты.

По дороге я едва не попала под мотоцикл, какой-то хмырь чуть не сбил меня и сам не угодил в канаву. Хорошо, что я была уже на развилке и свернула от греха. Я не хотела ни с кем ссориться и выяснять отношения.

– Раньше я тоже в домах прибирала, никто не жаловался. Хвалили даже, – эту фразу я проговариваю с типичной «деревенской» интонацией. Мол, почто барыня обижаете?

– М-м-м... – татуированные брови Ольги чуть приподнялись, но лоб при этом остался совершенно гладким. В него закачано столько ботокса, что само движение бровями для Ольги уже победа.

Мысль о том, что она может потребовать рекомендательные письма или телефоны моих бывших хозяев, заставляет меня оцепенеть. Однако я приказываю себе успокоиться. Я проскочу. Такие люди, как Ольга, не считают своим долгом запоминать тех, кто подает им тапочки или ночной горшок. Главное, получить здоровую рабочую силу и сэкономить на ней.

– Я буду хорошо работать. Вы не пожалеете. – Робко улыбаюсь и опускаю глаза в пол.

– Ну... – Ольга хмыкает и снова подносит бокал к покрытым розовым блеском губам-пельменям. – Ладно. Паспорт давай, служба безопасности проверит. И детектор пройдешь. Вдруг ты воровка?

Мои щеки вспыхивают, словно я возмущена ее предположением. Но из песни слов не выкинешь – откуда бы этой холеной дамочке знать, что я действительно воровка, вольно или невольно, какая теперь разница?

– Мне нужна няня, – продолжает хозяйка. – Еще горничная.

– Или? – уточняю я, не совсем улавливая перспективы.

– И, – Ольга передернула плечами и взглянула на часы. – Ладно, посмотрим.

– Сейчас? – Я даже не надеялась, что мне не придется возвращаться в город. – Может быть, тогда вы расскажете о моих обязанностях и посмотрите в деле? Дом такой огромный, даже не знаю, как вы умудряетесь держать его на высочайшем уровне и при этом быть такой невероятно красивой.

Лесть... густая и липкая, будто смола. Я готова лить ее ведрами на голову той, что сидит сейчас передо мной, словно турецкая княжна. Мне до зарезу нужно здесь остаться. Важно только одно – я должна спрятаться в этом доме и неважно в каком качестве, лишь бы потянуть время, схорониться, как говаривал мой дед, чтобы Артур сбился со следа. И как только я почувствую, как стянутая вокруг моей шеи петля ослабевает, я вывернусь, заберу младшую сестру Таньку из детского дома и начну нормальную жизнь. Ради этого я готова на все. Абсолютно на все, как бы странно это ни звучало.

Ольга развалилась в кресле и закинула ногу на ногу. До этого в ее теле чувствовалось едва заметное напряжение, но мои слова убедили ее в том, что перед ней всего лишь несчастное забитое создание, которое не в состоянии скрыть восхищения перед ней, ее шмотками и обстановкой. Мое унылое, без тени косметики лицо, наивный взгляд и заплетенные в тугие косы волосы –демонстрация зависимости, врожденного раболепия и готовности выполнить любой приказ.

– Будешь жить в доме, – Ольга прищурилась, разглядывая меня. – Питаться на кухне. Зарплата фиксированная, в рублях. Двадцать пять тысяч.

Это было ровно в половину меньше того, что полагалось за работу няни. А если учесть еще и обязанности горничной, то...

– Уборка комнат, глажка белья и стирка, – перечислила Ольга.

– А...

– Для детей, – поморщилась она.

– Поняла, – выдохнула я. Не то чтобы роль Золушки писалась не для меня, просто хотелось бы быть уверенной в том, что я справлюсь.

Ольга кивнула, выливая остатки вина в бокал.

– Комната няни рядом с детской. Пойдем, я покажу.

Ольга двинулась из «приемного зала», пошатываясь на тонких шпильках, а я последовала за ней, глядя, как острые каблуки продавливают толстый ворс белого ковра.

В хозяйке этого огромного дома, наполненного роскошной мебелью и вычурными вещами, я видела пресытившееся животное, не ведающее страха. Ну еще бы, я нисколько не сомневалась в том, что по периметру дом нашпигован камерами, как венский кекс изюмом. Мне же необходимо было стать незаметной тенью, чтобы продержаться какое-то время и в подходящий для меня момент свалить отсюда. Но для начала мне нужны были хоть какие-то деньги.

Детская комната оказалась на втором этаже. Или на третьем? Снаружи дом будто собран из блоков, и окна находятся на разной высоте. Ничего, пока это не должно занимать мой мозг, все со временем прояснится.

За дверью было тихо. Я даже подумала, что в комнате никого нет. Возможно, дети ушли на прогулку, а их мать, залив