Ида Кайзер - Возможная Жизнь

-О них? – я повернулся в тот самый момент, когда блондин что-то крикнул девушке, стоящей спиной ко мне. Я смотрел и видел, как резко менялось выражение на его лице. В одно мгновение сердитое и полыхающее гневом, а в другое – полное раскаяния и сожаления. Это было так очевидно – его чувства к ней, что я даже не мог поверить в это. Я думал, что он просто игрок, отличный манипулятор, забавляющийся женщинами любого возраста и сорта. Ведь я помнил, как в тот день, когда он уходил, высокомерно забавляясь моей яростью, женщина, что была с ним, побежала следом, умоляя его не бросать ее. Но даже ее рыдания не остановили его. Не уверен, какой была бы моя реакция, окажись я в подобной ситуации, но уж точно меня не оставили бы равнодушным чьи-то искренние слезы. А когда я случайно наткнулся на статью в одном из журналов Мари, в которой говорилось о здешнем бизнесмене и его крупном пожертвовании для больницы, у меня закрались определенные подозрения на счет того, кем был этот парень. Ведь на фото рядом с тем бизнесменом в обнимку стояла та самая женщина, являющаяся его супругой. 

Но вся эта история становилась немного запутанной, если принимать в расчет девушку, стоящую напротив него.

Зачем была нужна другая женщина? Зачем он устроил тот спектакль, в котором я невольно стал участником? Кем в действительности был этот парень? Каковы были его мотивы? – вопросы вихрем крутились в моей голове, и я не находил ответов, ровно до тех пор, пока он сам не заметил меня.

Глава 2

Вернон

Все-таки забавно, как жизнь меняется в одно мгновение. Еще секунду назад мне было безразлично до тех двоих. Немного любопытно, не более. Но теперь, когда я вижу его оборонительную позицию для защиты девушки только от одного моего взгляда, я понимаю, насколько уязвленным он может быть. Уязвленным мною!

Растянув губы в хищном оскале, я чувствую, как адреналин разливается по моим венам. Это непревзойденное чувство, которое делает мою жизнь не такой пресной, полностью управляет мной. Последние годы я делал все, для того, чтобы продолжать испытывать его. Гнался за ним как ненормальный, лишь бы спасаться в том взрыве эмоций, которые помогали мне не думать и не вспоминать.

-Кто такая? – сверля спину удаляющейся брюнетки, которая смотрелась достаточно скромно на фоне своего обожателя, я начал прокручивать возможные варианты, которыми она могла так привязать к себе парня, способного на то же самое с любой другой, даже более интересной женщиной.

Хотя я и не видел ее лица, но успел отметить все достоинства фигуры. Стройная, с бесконечно длинными ровными ногами и крепкой подтянутой попкой  – это все, что я мог сказать, оценивая мельком со стороны. Но вот ростом она была повыше окружающих ее студенток – не меньше пяти и девяти футов. Всего лишь на дюйм или два ниже меня! Одень каблуки, и уже мне пришлось бы смотреть на нее снизу вверх.

Но одежда ее была слишком простой и дешевой в сравнении с тем, что было надето на блондине: узкие джинсы, куртка-блузон светло-кофейного оттенка и ботинки-дезерты в тон ей. Никаких брендовых вещей и аксессуаров. И это отсутствие создавало сильную дисгармонию в их внешнем облике, заставляя задаваться вопросами: «Неужели он не мог принарядить ее под стать себе? Или же спускал все «заработанное» исключительно на себя?»

Да, выглядел он как пижон, но очень интеллигентный пижон. В этом платиновом блондине было много лоска и элегантности, что никак не сочеталось с моим стилем. Этакий джентльмен, знающий назубок все правила этикета – вот кем он мне представлялся. Но также он был искусителем, способным завлекать в свои сети женщин совершенно из разных слоев общества, положения и возраста.

«Не имеющий границ» - так бы я охарактеризовал его.

Возраст колебался от двадцати пяти до двадцати восьми лет. Серьезный, зрелый, собранный – он не позволит себя одурачить или водить за нос. Но еще ему можно было приписать излишнюю самонадеянность и некоторую отчаянность поступков. 

Смог бы он вызвать у меня симпатию, при других обстоятельствах? Не думаю. Всем своим существом он пробуждал во мне какой-то внутренний протест, раздражение, агрессию и злость.

-Кристин Адерли? Даже не думай! – я окинул его вопросительно-сомнительным взглядом.

-Вер, она не похожа на всех остальных. Держится особняком, и кроме профессоров ни с кем не разговаривает. В смысле, все это немного пугает. То, как она зависит от Лео, и как он защищает ее ото всех, словно цербер. Почему нельзя просто общаться? Мы же не съедим ее. Да, она очень красива, но…

-Значит, сам делает, все что вздумается, а ее держит под жестким контролем?  Интересно.

-Что ты имеешь в виду, под «делает что вздумается»?

-Трахается на стороне.

-Но они не встречаются, если ты к этому ведешь.

-Что? Ты его лицо видишь? Он же готов задушить меня, если я сделаю в ее сторону хотя бы шаг. А какими глазами он на нее смотрел? Это любовь, Роб.

-Я не говорю, что это. Я лишь сказал, что они не встречаются. И это его собственные слова.

-Блондина?

-Да. Рассказывали, что еще во времена, когда Лео учился на магистра, он сильно напился на одной вечеринки. Его не слабо развезло, и, будучи в неадекватном состоянии, он начал говорить несвязные вещи. Словно не может касаться любимой девушки, что всегда видит тех, кто, как выразился, изуродовали совершенство. Честно, я ничего не понял, но это звучит жутко. Я хочу сказать, что они оба странные, когда дело доходит друг до друга.

-Не многовато ли загадочности?

-Может быть. Но в любом случае тебе стоит опасаться их обоих. Лео очень обеспеченный человек, и его работа… Ты можешь создать себе много проблем.

-Проблемы говоришь? И кем же у нас он работает? – если честно, мне мало верилось в слова моего друга. Все это больше походило на детскую страшилку, которой пугают наивных детей. Какие-то тайны, сплетни, догадки. Человек всегда остается просто человеком. Что он может мне сделать? Какой реальный вред способен принести? И в том случае, не заберу ли я большее у него самого?

-Личным помощником судьи Кларка.

-Кого? – переспросил я, находясь немного в растерянном состоянии.

Я ошибся! Этот парень не был тем, кто выкачивал деньги, трахая замужних женщин. Он был, черт возьми, образованным госслужащим со степенью и толстым кошельком! И как бы сильно мне не хотелось этого признавать, бесился я не из-за кого-то поцелуя, хотя это и было одно из самых отвратительных моих воспоминаний. Нет, забыть я не мог ему его снисходительного взгляда, которым он смотрел на меня тогда. Это было словно насмешка тому, кем я являлся.