Папина дочка (СИ) - Салах Алайна

— Каролина, — ладонь Александра накрывает мою. — Ты меня слышишь? Со своей стороны ты сделала всё, что требовалось. Больше ничего не нужно. Теперь моя очередь.

Внутри идёт борьба между тем, как я привыкла действовать, и необходимостью считаться с его просьбой. Видимо, нужно признать тот факт, что у меня пока нет опыта родительства, и в случае Марка Александр лучше знает, как поступить. Надо допускать, что всё не так просто, как представляется мне в голове, и одного красноречивого объяснения будет недостаточно. Если я хочу построить доверительные отношения с Александром, мне нужно к нему прислушиваться.

— Хорошо, — наконец выговариваю я. — А я тогда на днях поговорю с папой. Могу поспорить, что проблем не возникнет.

На лице Александра появляется слабая улыбка.

— Буду рад, если так. Но спорить, пожалуй, не буду… — его взгляд соскальзывает с моего лица и опускается на грудь, не прикрытую одеялом.

Огненные всполохи в его глазах красноречиво выдают его мысли, и это моментально находит отклик в моём теле. Низ живота окатывает горячим.

— Я красивая? — переспрашиваю я, заёрзав бёдрами.

— Очень, — хрипло соглашается Александр и опускает ладонь к паху.

Пульс нарастает, отдаваясь барабанным боем в груди и висках. Как же легко быть раскованной и соблазнительной, когда твой мужчина смотрит на тебя с таким восхищением.

Немного помедлив, я откидываю одеяло в сторону и старательнее развожу бёдра, давая ему в деталях разглядеть свою позу лотоса.

— А так? Как думаешь?

Я вижу, как расширяются его зрачки, как рука обхватывает набухший член и совершает движение вверх-вниз. Кровь плотно приливает к лицу и ушам, рождая гул.

— А так ты просто богиня. — Александр перехватывает мою руку и рывком тянет меня к себе.

Мои бёдра оказываются на его животе, напряжённый член упирается в ягодицы.

Задохнувшись от прилива возбуждения, я обхватываю его пальцами и направляю в себя. Влаги внутри меня так много, что он беспрепятственно проскальзывает внутрь, заставляя задыхаться от ощущения тугой наполненности.

Сфокусировавшись на мне затуманенным взглядом, Александр обхватывает мои бёдра, приподнимает вверх и толкается вглубь. Грудь подскакивает в такт этому движению, рот распахивается в несдержанном крике.

Как же хорошо… Какое же это счастье — заниматься сексом с любимым человеком. Все остальные сложности на этом фоне кажутся такой ерундой.

66

Александр

Кофемашина привычно жужжит, отплёвывая коричневые струи в чашку. На часах уже половина девятого. Столь поздний подъём я не позволяю себе даже на отдыхе, не говоря уже о разгаре рабочей недели. Но ничего удивительного: на сон ушло от силы часов четыре — пять.

— Доброе утро! — уютно-тягуче раздаётся сзади.

Я оборачиваюсь к Каролине. Стоит заспанная, прислонившись плечом к стене. В моей футболке.

— Доброе утро, — взгляд невольно задерживается на её загорелых щиколотках и вишнёвом педикюре. — Сделать тебе кофе?

— Буду очень тебе признательна.

Блаженно зажмурившись от лучей солнца, неизвестно откуда взявшегося посреди промозглого ноября, она садится за стол и подпирает ладонью щёку. Выглядит это так естественно и мило, что я не могу ей не залюбоваться.

— Через час у меня совещание, поэтому на полноценный завтрак с тобой времени, к сожалению, нет, — поясняю я, ставя в лоток вторую чашку. — Ты оставайся. Прими душ. В холодильнике есть всё для бутербродов.

— Нет-нет, я тоже поеду. — Каролина энергично мотает головой. — На первую лекцию я уже опаздываю, но на вторую обязана успеть.

Ироничная усмешка сочится из меня, и приходится отвернуться, чтобы её спрятать.

Каролина опаздывает на лекции.

Тренд на молодых любовниц среди приятелей и бизнес-партнёров я никогда не понимал и не одобрял. Видимо, не зря говорят: не суди — и не судим будешь. Вот и приплыли.

— Спаси-ибо, — Каролина притягивает к себе чашку и шумно вдыхает. — М-м-м, как вкусно пахнет. Жаль, я телефон наверху оставила. Такое бы атмосферное фото получилось бы.

И словно испугавшись, что идея фотографии может мне не понравиться, торопливо поясняет:

— Я бы не стала никуда выкладывать, не думай. Это для себя, как воспоминание. Просто всё так красиво: утро, кофе, панорамное окно и солнце. И я такая счастливая.

Я отмечаю, что сейчас она точно такая же, какой я встретил её на курорте. Мечтательная, открытая, свободно говорящая обо всём, что думает и чувствует. Тогда я подозревал её в наигранности, но сейчас окончательно поверил: она действительно такая. Очень искренняя и тёплая. Редкой красоты человек.

— Ты так на меня смотришь, — замечает она из-за чашки с кофе. — Смешно выгляжу спросонья?

Улыбнувшись, я качаю головой.

— Выглядишь очень милой. Пообедаешь со мной сегодня?

Я предлагаю это, даже не подумав, когда сумею вырваться: после резонансного выходного дня моё расписание наверняка трещит по швам. Просто решаю, что время на обед с ней непременно найду. Потому что ей будет приятно, и потому что мне так хочется.

Реакция Каролины не заставляет себя ждать: глаза начинают радостно блестеть, улыбка раздвигает губы.

— Пообедаю с удовольствием. А когда?

— Думаю, ближе к двум. Получится?

— В два часа будет идеально.

Через двадцать минут мы стоим во дворе напротив друг друга. Надо отдать Каролине должное: при необходимости она умеет собираться очень быстро и при этом выглядеть на сто баллов.

— Жаль, что я не могу тебя отвезти, — я киваю на её «Мерседес», из выхлопной трубы которого вырываются клубы пара.

— Но мы же обязательно это наверстаем?

С этими словами Каролина делает быстрый шаг ко мне и замирает, давая понять, что остальное я должен сделать сам.

— Я позвоню, — обещаю я, перед тем как притянуть её к себе и коснуться губ. Время катастрофически поджимает, но я позволяю поцелую углубиться. Хочется достойно завершить это утро и увезти часть её солнечного тепла с собой.

Совещание заканчивается ближе к полудню. Обсуждения ситуации со срывами сроков по «Агрострою» перетекают в череду незапланированных внушений. Для менеджеров проекта сорванные дедлайны — это всего лишь часть рабочей рутины, для меня, как для главы компании, — серьёзные репутационные риски.

Очутившись в тишине кабинета, я ослабляю галстук и прошу Лизу принести порцию двойного эспрессо. Уже через полчаса назначена онлайн-встреча с главным архитектором Будвы по согласованию будущего фасада, а в телефоне до сих пор висит восемь неотвеченных вызовов, минимум три из которых требуют ответного звонка.

Но даже несмотря на это, картинам минувшей ночи и сегодняшнего утра время от времени удаётся прорываться сквозь убористую завесу дел.

Каролина, лежащая на моей кровати абсолютно голая и с раздвинутыми ногами. Каролина, мечущаяся по простыням в оргазме. Она же, сидящая перед чашкой с кофе и рассуждающая о том, какая бы отличная получилась фотография, будь у неё под рукой смартфон.

Её вчерашнее появление стало слишком ярким и запоминающим, чтобы суметь отложить воспоминания до более подходящего момента.

Поблагодарив Лизу за кофе, я беру в руки телефон:

«Обед в два часа в силе. Если по кухне нет предпочтений, приглашаю тебя в "Луи"».

Стоит только нажать клавишу «отправить», как дверь без предупреждения распахивается, и на пороге появляется Марк.

— Привет, пап. Извини, забыл постучать. Можно?

Выглядит он помятым и невыспавшимся, чего до этого дня себе не позволял. Грудь неприятно распирает. Это из-за расставания с Каролиной он так расстроен.

Судя по покрасневшим глазам и концентрации туалетной воды, после их разговора он не удержался от похода в бар.

— Присаживайся. Кофе будешь? Выглядишь неважно.

— И чувствую себя так же.

Как отец, я обязан спросить, что случилось, выслушать, возможно, дать совет. Но каждый из перечисленных пунктов сейчас не подходит. Потому что я прекрасно знаю, что происходит с моим сыном, и советы точно давать не в праве.