Папина дочка (СИ) - Салах Алайна

— Мы с Каролиной расстались, — покачнувшись в кресле, Марк поднимает глаза. — Вчера, после того как от тебя уехали. Она всё закончила. Сказала, что в Абу-Даби поняла: наши отношения — это не то.

— Ясно, — вот и всё, что я могу сказать.

Если бы речь шла не о ней, а о какой-то другой девушке, я бы хлопнул Марка по плечу и напомнил, что вместе они были всего пару месяцев, и что в его жизни непременно появится новая девушка, и скорее всего не одна. Но речь идёт именно о Каролине, а потому я бессилен в утешениях. Ложь не стоит усугублять.

— Больше ничего не скажешь? — нахмурившись, Марк смотрит себе на руки.

— А нужно?

Он молчит, продолжая хмуриться. Я же убеждаю себя, что он достаточно взрослый, чтобы справиться с открывшейся правдой и внять моим объяснениям. Одно ясно: как бы аккуратно я ни преподносил ему новость о романе с его бывшей девушкой, легко и спокойно он её не примет.

— Сможешь ответить мне на один вопрос? — Марк поднимает глаза и смотрит так цепко и так пронзительно, что в груди тревожно колет. — Каролина изменилась после возвращения из Абу-Даби. Я ещё в аэропорту заметил, что она была без настроения и избегала меня. Вчера мы приехали к тебе с пиццей, и она тоже вела себя странно, будто переживала или злилась на тебя. А на обратном пути решила со мной расстаться. Мне сложно такое спрашивать…

Кадык на его шее дёргается, словно Марку трудно вытолкнуть нужные слова.

— …но и не спросить не могу. Дело ведь в тебе?

67

— Что ты имеешь в виду? — медленно переспрашиваю, собираясь с мыслями. Догадки Марка застали меня врасплох.

— Я имею в виду, что между вами что-то произошло в Абу-Даби… — сын резко вскидывает руки. — Думаю, ты сам понимаешь, о чём идёт речь. Просто ответь, прав я или нет. И ради бога, не держи меня идиота… Я ведь не слепой.

— Я никогда не держал тебя за идиота. Надеюсь, что ты и сам об этом знаешь. — Я машинально поднимаюсь из кресла и обхожу стол. — Этот разговор в любом случае состоялся, поэтому я скажу всё, как есть. Между мной и Каролиной действительно есть связь. Никакого заговора за твоей спиной, разумеется, не было. Всё произошло в буквальном смысле в день нашего отъезда.

— Ты… — Марк растерянно моргает, выглядя так, словно всерьёз такой вариант развития ситуации не рассматривал. — Охренеть… То есть это правда.

— Меньше всего на свете мне бы хотелось, чтобы наши интересы в вопросах личной жизни когда-либо пересекались. И, разумеется, я ничего такого не планировал. Так уж вышло.

— То есть ты хочешь сказать, что между вами полыхнуло в последний день? — Марк вскидывает голову, смеряя меня презрительно-возмущённым взглядом. — Кто я, по-твоему? Наивный мальчик?

— Разумеется, чувства не возникли на пустом месте, — терпеливо поясняю я, решив держать себя в руках в ответ даже на самые несправедливые обвинения. — Но я всегда находил в себе силы их контролировать и всегда старался держаться подальше.

— Держался подальше так старательно, что пригласил её с собой в Абу-Даби?!

— Напомню, что это ты пришёл ко мне с просьбой помочь Каролине. И я уж точно не имел намерений переходить тебе дорогу. Ты мой единственный сын, и я всегда ставил твои интересы выше своих.

— Но, видимо, не в этот раз, — язвит он, снова глядя мимо меня. — Ты и Каролина? Серьёзно? Когда в интернете появились вульгарные заголовки о том, что она твоя любовница, я вообще не принял это всерьёз. Думал: ну что за глупости… Папа же её в два раза старше…

— Я тебя никто не обманывал, — чеканю я, не желая оправдываться за существенную разницу в возрасте и сплетни прессы. — Я бы и дальше продолжал держаться в стороне, если бы не несчастный случай. Думаю, Каролина тебе рассказала о столкновении с гидроциклом. Тогда, из-за страха, что она утонет, я потерял над собой контроль, и стало окончательно ясно, что влечение взаимно.

Грудная клетка Марка напряжённо раздувается, ладони сжимаются раз за разом.

— Ты с ней спал?

— Марк…

— Она была девственницей! — зло рявкает он. — Ты с ней спал?!

Я беру секундную паузу и прикрываю глаза, чтобы не дать водовороту эмоций утащить себя на дно. Марк шокирован и расстроен. Я старше, опытнее, на мне больше ответственности. Именно мне придётся очертить границы дозволенного в этом разговоре, каким бы виноватым я себя ни ощущал.

— Я никогда не обсуждал с тобой свою личную жизнь и сейчас тоже не буду. У меня есть к Каролине чувства — это всё, что тебе требуется знать. Если бы я не понимал, что всё серьёзно, — я бы ни за что не стал рисковать твоим доверием.

— Допустим, у тебя есть к ней чувства, — выплёвывает сын. — А у неё к тебе?

— Если ты думаешь, что я вероломно соблазнил Каролину в твоё отсутствие, то ошибаешься. Если бы мои чувства были безответны, я бы нашёл в себе силы и дальше держаться в стороне.

— Немного же вам оказалось надо. Вы же виделись здесь всего пару раз и неделю в Абу-Даби.

— И неделю на курорте.

— На курорте, — напряжённо повторяет Марк, дёргая ногой. — Ну да. Тогда всё и началось. Поэтому она меня френдзонила.

— На курорте ничего не было. Каролина мне нравилась, но я и в мыслях не допускал сближения. Она казалась мне слишком молодой, и к тому же нравилась тебе.

По кабинету разносится натянутый смех.

— Поэтому ты решил сделать ход после того, как я стал с ней встречаться. И я почти уверен, что вы с ней спали… Блядь… Надо же, а… — Марк запускает ладони себе в волосы и трясёт головой. — Отец увёл у меня девушку.

— Ты всерьёз так считаешь? Что я увёл Каролину?

— Неважно, как ты это себе объясняешь. В моих глазах и в глазах окружающих всё выглядит именно так.

Будто не в силах продолжать разговор, он резко вскакивает. Кулаки сжаты, покрасневшие глаза влажно сверкают.

— Всю жизнь ты был моим самым близким человеком. Тем, на кого я равнялся и кому всегда подражал…

— Я всего лишь человек. Живой, и потому неидеальный. — В порыве обнять и успокоить я делаю шаг к нему, но Марк моментально отшатывается.

— Я доверял тебе как себе, — продолжает он, явно меня не слыша. — У меня никого не было ближе… Фред даже рядом не стоял. Знаешь, как я сейчас себя чувствую? Будто меня лишили веры… Я просто не знаю, как теперь смотреть на тебя и как доверять…

— Марк…

Он разворачивается, агрессивно трет глаза тыльной стороной ладони и быстро идёт ко входу. Оглушительный хлопок двери отзывается в груди вспышкой боли, смешанной с паникой.

До этого дня у нас никогда не было конфликтов. Были мелкие ссоры, которые решались сразу и на месте. Марк никогда не бросался обвинениями и никогда не уходил.

Я упираюсь ладонями в стол и пытаюсь привести сбившееся дыхание в порядок. Ну а чего я ещё ждал от этого разговора? Что в какой-то момент Марк примет мои объяснения и пожелает нам с Каролиной счастья? Разумеется, ему больно. И разумеется, он винит во всём меня. И едва ли слова могут что-то исправить.

Остаётся только дать ему время и утешать себя тем, что за двадцать лет отцовства я многое делал правильно.

68

Каролина

Я подъезжаю к дому и паркуюсь на автопилоте. Воодушевляющий трек, который я случайно услышала по радио, играет в ушах даже после того, как двигатель стихает.

Пусть всё будет так, как ты захочешь, Пусть твои глаза, как прежде, горят. Я опять с тобой сегодня этой ночью, Ну а впрочем, следующей ночью, если захочешь, я опять у тебя.

Сияя улыбкой, я захлопываю дверь «Мерседеса» и торопливо иду к крыльцу. Быстро переодеться, перехватить что-нибудь съедобное и рвануть в университет.

Из кухни доносится постукивание ложки о фарфор и запах кофейных зёрен. Папа едва ли может быть дома в это время — значит, это мама. Решив, что будет справедливо лично объяснить ей своё отсутствие, я меняю маршрут и иду прямиком на кухню.