Земля воров (ЛП) - Халле Карина

— Хотя она сражается со Штайнером, — добавляю я, когда Бринла выбивает меч из его рук. — Даже ты победила бы Штайнера.

— Эй, — раздраженно говорит Солла, а затем вытирает руки, покрытые грязью из сада, о мой рукав.

Я стряхиваю грязь.

— Использование твоих умственных способностей не считается. Ты не можешь использовать телекинез против дракона.

— Откуда ты знаешь? — спрашивает она с вызовом. — Ты когда-нибудь пробовал?

— Нет. И тебе тоже никогда не удастся попробовать.

— А что, если я тоже хочу стать воровкой яиц?

Я бросаю на сестру суровый взгляд.

— Я тебе не позволю. Твое место здесь, в Штормглене. Кто-то должен управлять поместьем, а Маргарель не будет жить вечно.

— Пока Бринла здесь, в доме будет две хозяйки, — говорит она. Мне не нравится дразнящий взгляд в ее глазах, и то, как она улыбается.

— Бринла — это…

— Пленница, я знаю. — Она протяжно вздыхает, а затем прислоняется головой к моему плечу. — Я просто никогда не видела, чтобы с пленницей так хорошо обращались. Она носит мои платья, спит в самой красивой гостевой комнате, ужинает с нами, ей шьют одежду на заказ, у нее есть пес, с которым обращаются лучше, чем с дедушкой, когда он приезжает в гости. Она здесь всего десять дней, а кажется, что была здесь всегда. Не говоря уже о том, как ты на нее смотришь.

Я отталкиваю ее.

— Что ты имеешь в виду, как я на нее смотрю?

— Это отвратительно, — говорит она, поджимая губы для пущей выразительности.

— Не строй из себя дурочку, — говорю я, касаясь ладонью ее лица и отталкивая. — Возвращайся в свой сад и займись делами. Мне кажется, у тебя заканчиваются развлечения.

Она делает вид, что сопротивляется, размазывая грязь по моему лицу, пока я не отодвигаю ее достаточно далеко. Затем она, хихикая, убегает в свой сад, который тянется вдоль стен внутреннего двора.

Смеясь, я вытираю грязь с бороды. Я снова перевожу взгляд на Бринлу и замечаю, что она смотрит на меня с выражением, которое редко бывает на ее лице. На лбу появилась морщина, а во взгляде — странная тоска. Это длится всего секунду, прежде чем Штайнер использует ее рассеянность и бьет мечом по плечу.

— Ты бы умерла, — говорит Штайнер. — Будь внимательнее.

Бринла качает головой, выглядя слегка расстроенной, затем внезапно опускается на руки в положении для отжиманий и бьет ногой по лодыжкам Штайнера, сбивая моего младшего брата с ног.

— Нет, это ты был бы мертв, — говорит она, возвышаясь над ним и отряхивая ладони.

Затем она протягивает ему руку и помогает встать на ноги, хотя я знаю, что моему брату не нужна помощь. Последние десять дней мы наблюдали за Бринлой, ожидая, не проявятся ли у нее способности после приема суэна, но она не изменилась, осталась прежней.

— Еще раз? — спрашивает Бринла, размахивая своим деревянным мечом, как будто может разрубить его надвое.

Штайнер качает головой, потирая задницу в том месте, на которое упал.

— Думаю, мне нужен перерыв. Андор, не хочешь заменить меня? — спрашивает он.

— Я без доспехов, — говорю я, разводя руками, но все равно иду к ним. — Опасаюсь, что она убьет меня.

— Тебе придется рискнуть, — сладко говорит она, а Штайнер бросает мне свой меч.

Я ловлю его в воздухе, даже не глядя на него. Ладно, может быть, я немного выпендриваюсь.

— Ты же знаешь, я люблю рисковать, — говорю я.

— Удачи, — бормочет Штайнер, уходя, и гравий хрустит под его ботинками. — Пойду посмотрю, вернулась ли Мун в гнездо.

При упоминании о его белой вороне лицо Бринлы омрачается.

Я пользуюсь моментом и наношу удар, касаясь ее другого плеча клинком.

— Вот, ты снова умерла.

Она бросает на меня страдальческий, и одновременно раздраженный взгляд.

— Эй, — говорю я, стараясь удержать ее внимание. — Мун скоро вернется. Полет отсюда до Земли изгнанников занимает четыре дня. Вероятно, еще один день уйдет на поиски твоей тети в подземном городе, а потом четыре дня на обратный путь.

— Это девять дней.

— И сегодня десятый. Птице мог понадобиться отдых. — Я делаю выпад, чтобы снова коснуться ее, но на этот раз она действует быстро. Она ловко поднимает свой меч и почти выбивает мой из рук.

— А! — вскрикиваю я, ухмыляясь. — Вот так. Покажи себя.

— Тебе не понравится, если я это сделаю, — говорит она с улыбкой, и я снова наношу удар. Она рычит, уворачиваются, ее ноги двигаются плавно, и я не могу до нее дотянуться. Затем она отбивает мой меч, не давая мне нанести удар с другой стороны.

— Ты думаешь, я не переживу, если прольется немного крови? — говорю я, отступая назад и не отрывая взгляда от ее теплых карих глаз, чтобы она не могла предсказать мой следующий шаг. Самая простая ошибка — позволить глазам выдать твой план.

— Я полагаю, ты можешь просто исцелить себя, не так ли? — спрашивает она.

— На самом деле, нет, — говорю я, уклоняясь от ее широкого удара. — Мои способности так не действуют.

— А как они действуют? — спрашивает она, пытаясь полоснуть меня по шее. Я вовремя блокирую ее меч.

— Ты так интересуешься исцелением, — говорю я. Она то и дело спрашивает меня об этом, но я не очень охотно отвечаю. Уверен, однажды она все узнает. Удивлен, что мой дядя еще не рассказал о моей неудаче за обеденным столом.

— Может, у меня есть скрытый мотив, — тихо говорит она, блокируя удар.

— Например?

Она смотрит на меня, открывает рот, как будто хочет что-то сказать. В ее глазах идет война, и это не та война, в которой сражаются на мечах. Затем она качает головой и с рыком бросается на меня, почти вонзая свой меч в мое сердце, но в последний момент отступает.

Я задерживаю дыхание, чувствуя, как острый кончик меча проникает в мою рубашку и колет кожу. Хотя он вырезан из дерева, я не сомневаюсь, что она убила бы меня, если бы нанесла удар со всей силы.

Она с трудом сглатывает и смотрит на меня широко раскрытыми глазами.

— Прости. — Она резко убирает меч и поворачивается ко мне спиной, качая головой и уперев руки в бедра.

— Не извиняйся, — говорю я ей вслед, когда она отходит на несколько шагов. Я смотрю на Соллу, которая стоит в своем саду, пристально наблюдая за нами из-за куста бузины. Она пожимает плечами. Тем временем Леми, который дремал на солнце у подножия фонтана, поднимает голову и с беспокойством смотрит на Бринлу.

Я иду за ней.

— Ты в порядке? — спрашиваю я, стараясь говорить мягко.

Я хочу протянуть руку и положить на ее плечо, но боюсь, что она оттолкнет меня.

— Я в порядке, — отвечает она, медленно поворачиваясь ко мне. Она морщится, проводя тыльной стороной ладони по лбу. — Просто устала.

Ну конечно. Дело не в этом. Тем не менее, я говорю ей:

— Возможно, мы слишком сильно тебя нагружаем. Тебе нужно отдохнуть. Я забываю, что ты не…

— Одна из вас? — резко перебивает она меня.

Я делаю шаг к ней, сдерживая желание взять за руку, хотя бы на мгновение.

— Поверь мне, это благословение, то, что ты не одна из нас.

В ее глазах снова появляется взгляд, словно у нее что-то на уме. Почему она не может просто сказать? Я бы сошел с ума, если бы мне пришлось держать свои чувства в себе.

— На днях, — говорит она тихим голосом, бросая взгляд на Соллу, которая снова опустила голову и подрезает маленькое деревце, — когда ты сказал, что не уверен, можешь ли лечить болезни? Ты когда-нибудь пробовал? Кто-нибудь из твоей семьи обращался к тебе с болями в спине или головной болью от похмелья?

У меня перехватывает горло, и я с трудом сглатываю стыд.

— Нет. Никто не обращался.

— Правда? — спрашивает она, и в ее глазах появляется надежда. Мне не нравится этот взгляд.

— Правда, — говорю я ей. И на то есть веская причина.

— Тогда откуда ты знаешь, что не можешь? — спрашивает она, глядя на меня одновременно умоляющим и пристальным взглядом. — Послушай, я видела, что ты сделал с Леми. Я не знаю, был ли он действительно мертв, когда дракон придавил его, но видела, как ты его исцелил. Просто тогда я этого не знала. Если ты можешь сделать это…