Роузи Кукла - С милой рай и в шалаше

— Так… — Тянет он. — Вот теперь все рассказывай по порядку. Итак, я спал, и ты…

— Я встала в туалет… Нет! Прости! Она меня вызвала…

— Как это? Я не слышал…

— Да поскреблась она.

— Как это поскреблась, куда, как?

— А ты не нервничай так! Ты знаешь, и я так вот решила, что вот и у тебя сейчас экзамен…

— Как это?

— А вот так! Если я все по–честному, и ты поймешь, не осудишь, то я за тебя с радостью замуж. То есть ты моим мужем станешь, а если… Ну, решай… У тебя еще есть время…. Так мне дальше рассказывать или ты …

— Нет! Я слушаю. Давай… Ты знаешь, я скажу тебе, что меня еще так никто и никогда не экзаменовал. Ты первая! Хотя я столько экзаменов сдавал и в аспирантуру, и на кандидатский минимум… Ну, что же, интересно, как я этот экзамен пройду….

— А тебе, он что, сильно нужен? — Сказала и во все глаза на него. Встретились взглядом, и он…. Он улыбнулся мне!

— Знаешь, мне ведь трудно быть объективным, я ведь тоже к тебе с чувствами и мне все нравилось… И особенно эта твоя готовность, мне всю себя до капельки и без обязательств каких — либо…Ты вот что, не отрывайся, иди ко мне…

— Что? Ты хочешь, чтобы я была в тебе и….

— Да! Хочу!

— Но так же не получится! Как я так смогу, лежа под тобой, и говорить тебе такое о своих….

— Нет! Почему это лежа? Сидя!

— Как это? Ты что придумал?

— А вот так. — Потом мы мостимся, он поясняет, что мы с ним, сидя в позе какой–то, как у монахов, индусов. При этом я сяду к нему лицом, и … сами понимаете, как и на чем я буду сидеть, а он будет смотреть мне в глаза и,… сами понимаете, чем он будет во мне упираться и куда.

— И что? Чего ты добиваешься? Что будет, ведь я не смогу быстро рассказать. А если он …

— Вот, вот, так и проверяются чувства… Если он выскользнет, то и я следом…за ним, а если нет… то тогда ты так и будешь раз в неделю, как на духу, так, наверное…

— Нет, не … Ну какой же он дух, он вполне себе материальный и он…. — Говорю, присаживаясь и прилаживаясь…. — Да! Самый настоящий, как там у них он называется?

— Лингам!

— Линган? Нет? Ах, лингам! Ну вот! Вот он какой, оказывается любознательный и ему так и надо во все встрять и влезть этому лингаму….

— Итак? Ну и как?

— Ой, мне кажется, я как та Шахерезада, так и буду тебе целую жизнь рассказывать, сидя на..

— Да, да! А что? Разве не хочется? Не то слово! Еще как, так может мы сначала, а потом я уже…тогда все расскажу тебе….

— Нет. Ты чувствуешь, он…

— Да, слабеет, ой, мамочки… Мне что, что надо, а вдруг он возьмет и…

— Так, давай срочно про любовницу, я слушаю, пока он….

— А он, как только ты сказал про нее, то он как–то не такой стал, он…

— Так, зубы не заговаривать! Живо, а то…итак, я спал, она поскреблась, и ты к ней? Так?

— Ну да! Понимаешь она со мной с детства так… Ой, а он….

— Так, быстро о том, как вы с ней в детстве…. Чем вы там занимались и как?

Ну что вам сказать? Пока я ему все рассказала, он так и слушал внимательно, даже не испустил дух. Так и стоял и все слушал, и слушал, мой самый правдивый в мире рассказ, этот милый мой лингамчик моего мужчины…. Вот как — то!

Потом я так каждый раз! Как только какие проблемы, то я раз-и сижу, правду ему говорю… Только вот что скажу. С того самого момента я не ведусь ни на какие пальцы и вам вот не советую… Главное, выбрать позу такую с советом и так ему о себе рассказать, сидя тесно, прижавшись в глаза смотреть,…. чтобы как у Шахерезады было. И сказки ведь, но и как в жизни ведь, по правде.

Да что там, а прожить вместе, как в сказке,…сидя вместе….

Только одни совет! Честно и вместе, а то, как станете говорить, так он раз — и ускользнет от вашей неправды и скуки, и не только от,… но и из вашей жизни, вот!

Кораблекрушение

— Али. — Представляется он. — Али Эль — Махмуд. Учился в Союзе. Рад снова встретиться.

— Слава Аллаху, что русские!

— Почему?

— Да потому что, если бы вы были Янки, то они бы, — кивком головы на понурых пассажиров, что сидели, скучившись на корточках, — они бы вас не пощадили.

— Как это?

— Да на прошлой недели… Ну, да ладно! Так, где вы говорите ваша яхта?

Я веду его к месту нашей высадки. Я и рада и почему–то грустно, тревожно, так как Али ничего не знает и даже не слышал о терпящих бедствие русских в этом районе. Так что мы на твердой земле уже и к тому же с провожатым, а как же наши мужики?

Все произошло как в сказке о царе Султане, когда мать и дитя выбросило на берег, так же, как и нас с Милкой. Только у них там обошлось без страхов, они даже ноги не замочили, а у нас фактически второе кораблекрушение.

После нескольких десятков часов, а скольких мы уже и счет потеряли, только отмеряли время днями и ночами, мы наконец–то в темноте увидели темную массу, которая надвигалась угрожающе и услышали шум волн, что бились о берег. Мы еще не успели опомниться, как яхта, вернее, то, что от нее осталось, со стуком ударилась чем–то о дно и тут же повалилась на бок, черпая воду. Удар был такой, что мы его не ожидали, думали, что до берега еще метров сто, а так оно и было. Только мы совсем забыли о шверте. Это такой киль выдвижной, что выпускался под днище нашей яхты в море для повышения остойчивости. Правильнее было бы сказать, не яхты, а швертбота. Это потому, что у нашей лодки в днище выдвигался киль, шверт — по–морскому. Иначе бы яхта с такими парусами перевернулась бы в море на волне, да без киля. В море он выпущен и его убирали, чтобы плыть по каналам, неглубоким бухтам и речкам, да швартоваться к берегу в мелководных бухтах. Для этого шверт с помощью специального подъемника поднимался, потому яхта могла свободно подходить близко к берегу или причалу, а тут. Все механизмы сломаны, к тому же мы и понятия не имели, что у нас под яхтой что–то торчит. Потому этот удар для нас прозвучал, как удар с неба: неожиданно и резко:

— Крах! Бум…м…м!

— А…а….а! — Заорала Милка, хватаясь за меня и мы с ней слетаем с нашей полки, валимся, ударяясь больно о детали корпуса и нашей разрушенной каюты. В следующее мгновение нас приподнимает волна и вместе с движением вперед тут же снова удар.

— Крах!

Яхту повалило на бок и тут же врывается вода! Много воды!

— Тонем! — Успевает прокричать Милка.

Я не успеваю сообразить, как уже вся в воде, и меня несет куда–то, больно ударяя ногами и телом о яхту, о камни. Страшно! Ужасно страшно! К тому же почти полная темнота и вода. Много воды! Всюду, я барахтаюсь, задыхаюсь….Накрывает с головой! Еле успела схватить воздух, наполовину с соленой водой. Следом чувствую, как меня поднимает волна и потащила, понесла быстро. Я гребу, вырвалась из темной глубины! Мгновенно различаю в темноте, а может от страха, я вижу, как мне кажется в темноте, что меня несет к берегу, мимо бурунов с пеной. Тут же, накрывает волной снова с головой, потом больно ударяюсь ногой, она онемела. Ну все, думаю, что это конец. Такая мысль мелькнула. А жаль! Жаль, что вот так, в каком–то море, в чьей–то воде чужой, не своей, тонуть. Тону ведь! Уже хлебнула прилично, до кашля, еще раз… Ну все! Мелькнуло, сейчас пойду ко дну! И тут же мысль, словно выстрел: а как же мои мечты, как же детки, которых не нарожала!!!