Роузи Кукла - С милой рай и в шалаше

— Слушай, не болтай! Делай свое дело… Мне приятно, мне хорошо, особенно когда ты так нежно пальчиком ведешь по бороздке…

— И мне приятно, я…

— Не ври, не надо…Делай хотя бы то, что я у тебя еле выпросила… Так! Хорошо! А теперь потрогай! Ой! Еще!..

Потом я вожусь с ней, вернее, у нее трогаю там, тяну и делаю то, что она просит… А ей все мало и мало и она все новые придумывает мне испытания в своем теле…

И вот странно? Пока я вожусь с ней и делаю, что она просит, я даже на время забываю о нем, а почему я с ней! Она меня что же? Отвлекла? Да! Но и не только…

А ведь что–то еще появилось при этом… А что? Пытаюсь в себе разобраться, ответить. Но мысли мои начинают путаться, логика нарушаться. Нет, наверное я устала, и это оттого… А тело? Ее тело, оно что? Да, что? И тут я с изумлением почувствовала, что…

Да, что? И вот уже сбивая меня во всем, я прислушиваюсь только к ее голосу…

А она начинает говорить, и я, обнимая ее сначала осторожно, с каждым разом трогая ее тело нежнее, слушаю, и меня это все начинает…

Да, что же это? Что! Я же этого не хотела, я хотела другого… Я хотела его тела, а тут ее тело…

Мама! Да что это со мной? Что? Почему я вдруг прислушиваюсь к ее словам, и они в меня словно гвозди противные, острые, так и впиваются, норовят ранить, зацепиться во мне словно стрелы отравленные…

— Ты не знаешь, забыла… Я знаю… А ведь это впервые ты со мной за последнее время… Последний раз у нас… Ты хоть вспомнила? Ну что ты молчишь? Конечно, куда там! Тебе и не вспомнить, ты тут же забыла…Ты вообще все забыла… А я? Спроси меня о чем–то, что было у меня с тобой? Спроси! Только не банальность, а какую–то деталь, мелочь приятную! Скажи мне, в каком ты была тогда платье? А я? Вот то–то! Ты и вспомнить не можешь, я знаю… И даже не пытайся! Не вспомнишь, а знаешь почему?

— Ну и почему?

— Вот видишь, ты даже спросить меня не можешь по–человечески, а все с упреком…Ну, да ну? Между прочим, не отвлекайся, гладь! Я сказала, гладь! Ну вот, так–то… А теперь вот что, не хотела тебе говорить, но придется признаться…

— Признаться? И в чем же?

— А ты крепче меня прижимай и делай так… Нет, не так! Нежнее, особенно там, кончиком пальчика… Так… так…Нежнее… Только не говори мне, что устала или не получается… Как раз получается, очень ведь хорошо получается у тебе… со мной… Нет, не скажу так. Пока только у тебя или у меня, но пока что не у нас! Вот как! Может потом я так и скажу… Но потом, не сейчас… А ты слушай и потихонечку пальчиком… играйся, играйся…

Ну, скажи мне, как это так? Потому что ты любишься с ним, а со мной играешься? А? Ну скажи? И скажи мне, чем ты отличаешься от меня? А? Ведь какая еще такая б….. разрешит вот так с собой играть? А? Я тебя спрашиваю? Ответь? Молчишь? А знаешь почему? Не догадываешься? Нет! Не догадываешься,…я чувствую… и мне тебе надо будет разжевывать все …. А жаль, я так надеялась, что ты меня поймешь и до всего сама….

— Что сама? О чем я должна была догадаться? Ну, знаешь, одни загадки!

— Вот, вот… С тобой, нет, со мной у тебя одни загадки, да еще одолжения. Нет! Не одолжения, а какие–то хитрющие комбинации… Ты что же, правда подумала, что ты меня обманешь? Что, отдаваясь мне, ты себя и его спасаешь? А ты не останавливайся, продолжай, делай, что я тебя прошу… Пока прошу, а то ведь я… Ты знаешь, как я могу… Вот так, так, продолжай… Пожалуй и я для таких глупых и тупых… Да, да! Именно так! Для глупых и тупых поясню… А ты гладь. Я казала, гладь! Б….!

Ну же! Нежнее или я сейчас точно всю твою звезду выверну наизнанку вместе с заумными твоими хитростями… Эх ты! Ты кого хотела обмануть, кого перехитрить? Запомни, бабу, которая любит, не одна сучка не перехитрит! И знаешь почему?

Что ты головой мотаешь? Ну что? Что? Причем тут любимая? А то, что узнаешь, скажу потом. А вот про бабу, которая любит, я скажу, потому что это меня касается… Что? Не веришь, что я на такое способна?

Ну дура! Да! Ты, ты! Ты не только дура, но и ничего не видишь вокруг! Тебе бы одни их…. так бы и видеть! Нет, не видеть, так бы их и пихать в себя с утра до ночи! Что не так? Не нравится? А ты вот что, послушай! Полезно будет, особенно таким авантюристкам… А то, что задумала? Что? Да не ври, не ври! У тебя ведь на морде написано, что ты задумала… Эх, ты? Ты… ты… И вдруг заплакала. Вот это да!

Она всхлипывает, а я ее держу руками, причем пальцы мои у нее между ног так и застыли. Ничего не могу понять? О чем это она? Что хочет сказать?

Но тут сама ощутила, что неспроста это все… И разговор ее, и поведение ее… Это что? Неужели ревнует меня?…. Да! — Оттого даже поперхнулась, закашлялась…

— Что? — Это она в полоборота, сидя у меня между ног и телом своим при этом ко мне прижалась сильнее. Причем я чувствую в ее теле невидимое напряжение и дрожь, чувствую, что это что–то такое сильное исходит от нее.

— Ты что, заболела? Ты вся прямо горишь! У тебя что? Тебе холодно, ты прямо дрожишь…

А потом… Потом сама не поняла, как это так случилось…

Может ее глаза? А может такая близость взаимная и то, что тела такие наши скользкие, горячие, женские, но… Мы слились… Боже! Что же я делаю…

Трое в одной постели

Вальдемар входит как раз тогда, когда мы меняемся местами и потому со стороны ничего невозможно понять, чем же мы тут занимаемся, тем более спросонья. Он зашел, и я сразу же упираюсь глазами в его петушок, что спокойно висит и болтается.

— А я думаю, что это за голоса из ванной? А вы что же, решили ночью помыться? Или вы?..

— Ну да! — Говорит спокойно Милочка. — Ты как всегда прозорлив, ты видишь, как две лес…

— А… — Тянет он. То–то я слышу, что кто–то плескается, но тихо, а это оказывается у меня две рыбки приплыли и купаются. Правда, не золотые, а простые, как в сказочке. А мне можно с вами? А? Рыбки! Раз вы говорите, что вы не они, то мне можно на что–то надеяться… Можно?

— Не знаю, пока что мне не на что было надеяться. Все безнадежно было. — Говорит Милочка, тут же подплывая к нему.

— Ну и что тут у нас? Смотрите, какая штучка! А если я ее…. — Говорит так нагло и бесстыдно.

Я не успеваю опомниться, как она раз и хватает то, что перед самым ее носом болтается. Причем, все это происходит прямо у меня на глазах!

Вот же! Ну как это можно назвать? Только что со мной, даже еще не остыла, можно сказать, а тут? Да что это я? Какое, мне дело до них? Что мне делать дальше? Смотреть, или ну ее и его заодно… Раз она так с ним, то я свободна! Ну да! А раз она с ним, то и я могу к нему, своему Коленьке… Так?

Я тут же словно спохватываюсь и резко, может быть сильнее, чем надо отворачиваюсь, но она тут же меня хватает за руку и что–то мычит. Рот же занят!