Ее бешеные звери - Э. П. Бали

у входа в переулок, но застываем перед ним.

— Вырубите его, вы двое! — Ракель кричит у нас в головах.

Если Томас нападет на меня, я в конце концов справлюсь, но Сабрина — нет.

Я встаю перед подругой.

— Дерьмо, — бормочет Сабрина.

Томас делает шаг вперед, и с одного из его клыков на губу падает прозрачная капля яда. Он слизывает ее. Мое сердце громыхает где-то под грудиной.

Даже одна капля этого яда убьет Сабрину за считаные минуты. Генри и Черри предостерегающе вскрикивают, но Томас когда-то был бешеным змеем и до сих пор в какой-то степени им остается. Его ментальные щиты работают на полную мощность. От нимпинов здесь не будет толку.

— Аурелия Аквинасссссс.

От ненависти, которую я слышу в этом безжизненном голосе, у меня встают дыбом волосы. Я прочищаю горло и стараюсь говорить как можно более непринужденно.

— Эй, Томас, дай нам пройти.

— Отойди в сторону, анимус, — надменно говорит Сабрина.

Томас не шевелит ни единым мускулом, даже клыки не убирает. Он так похож на Тео, что у меня скручивает живот от сходства.

Металлический стол под яркими лампами.

На руках и запястьях бликуют обсидиановые кандалы.

Голос, испуганный и рыдающий от ужасающей боли.

— Пожалуйста, — выдыхает Тео. — Пожалуйста, мой король.

Мой собственный голос, пронзительный и хриплый от слез.

— Тео, прости меня!

Мои руки сжимаются в кулаки. Шрамы на животе горят. Я заслужила их, я, черт возьми, заслуживаю в десять раз больше боли.

— Лия! — Ракель кричит в моей голове.

Но я не могу. Я не могу ударить его. Я не могу причинить ему боль или сказать Генри сделать это. В прищуренных глазах Томаса только ненависть, и я заслуживаю ее до последней капли. Я…

Из ниоткуда за спиной Томаса появляется Ракель и сильно толкает его в лопатки. Томас испуганно вздыхает и падает на землю.

— Бегите! — кричит Ракель, как раз в тот момент, когда Томас издает это безумное шипение и, перекинувшись, исчезает в своей футболке и шортах. Сабрина первой выбегает из переулка и мчится к общежитию, Ракель и Стейси за ней. Но я не могу бежать. И я не бегу. Я выхожу из переулка и смотрю, как Томас на скорости сбрасывает с себя одежду. На его черной чешуе видны белые поперечные полосы, характерные для его вида, — уникальный узор. Однажды Тео показал мне свой узор, и я назвала его красивым. Отметины Томаса почти такие же. У меня наворачиваются слезы, пока я смотрю, как он ползет в сторону столовой.

Внезапная боль снова разрывает мое сердце.

Я понимаю, что это такое. Потому что боль, которую я испытала после смерти Тео, была велика, но она меркнет по сравнению с тем горем, которое я испытаю, если мой отец убьет Дикаря.

Чувство вины стискивает мое израненное сердце. И это ужасно сбивает с толку.

Когда я возвращаюсь в общежитие, анима и нимпины в ужасном состоянии.

— Он донесет на нас? — спрашивает Сабрина, пока Черри тихо щебечет ей на ухо.

Я помню ненависть в голосе Томаса, когда он произносил мое имя. Чистое отвращение на его лице. И поэтому я с полной уверенностью бормочу мрачное:

— Да.

Глава 51

Аурелия

— Что нам делать? Что нам делать! — Сабрина ходит взад-вперед между своей кроватью и кроватью Ракель, потирая руки, в то время как Стейси сидит за маленьким общим столом и быстро стучит пальцами по черной клавиатуре ноутбука Титуса.

Пять минут спустя в комнату входит Минни и закрывает за собой дверь. Ее карие глаза перебегают с одного на другого, а мы смотрим прямо на нее.

— Что вы натворили? — спрашивает она мрачным тоном, который я не привыкла слышать от своей лучшей подруги. — Я видела, как вы выбежали из зала.

Она кивает в сторону Ракель и Стейси. Несмотря на консилер, я все еще вижу синеватые мешки под глазами моей тигрицы на ее смуглой коже. Вижу напряжение в ее теле. Вижу, как дрожит ее нимпин, когда садится ей на плечо.

Ракель и Сабрина с виноватым видом стоят над ноутбуком Титуса, а я просто безвольно стою рядом.

— Мы поступили правильно, — глухо говорю я. — Правильно.

— Ну, пока мы разговаривали, я избавилась от обнаженки, — радостно говорит Стейси, доставая из ноутбука специальное хакерское устройство и явно чувствуя себя в своей стихии. — Я просто стерла его жесткий диск на всякий случай. Все равно там в основном была одна порнушка. Ты в безопасности, Мин.

Глаза моей тигрицы расширяются от ужаса, когда она узнает ноутбук.

— Не могу поверить, что вы это сделали, — еле слышно произносит она. Ее губы сжимаются в холодную, жесткую линию, но глаза блестят. Не думаю, что она понимает, что должна чувствовать, и, честно говоря, холодный ужас внизу моего живота в сочетании с облегчением от того, что наша работа выполнена, также сбивает меня с толку.

— Я не буду извиняться, Минни, — говорю я.

Даже мне самой мой голос кажется каким-то чужим.

Внезапно Юджин хлопает крыльями и издает громкий крик. Мы дружно оборачиваемся к нему.

Пять секунд спустя по лестнице общежития раздаются шаги в тяжелых ботинках.

— Ч-черт, — нервно произносит Ракель. — А-Анимусы п-приближаются.

Я хватаю Сабрину за руку, и от вида чистого ужаса в ее глазах во мне пробуждается та часть, что скрыта под здравым смыслом. Она широко распахивается, угрожая поглотить нас обеих. Моя анима рычит, желая защитить моих друзей, но прежде чем я успеваю трансформироваться, раздается громкий, тяжелый стук в дверь. Стук, от которого у меня дрожат кости.

Мы все просто пялимся в ту сторону.

К моему удивлению, Минни откашливается и направляется к двери. Тряхнув розовыми кудрями, она открывает ее.

В дверном проеме возвышаются четверо мужчин.

Йети с еще одним парнем-леопардом, и Клюв с другим анимусом-ястребом.

Лидеры орденов кошачьих и хищных птиц Академии.

— Аурелия, — раздраженно говорит Бик, — какого хрена ты наделала?

Выражение крайнего недовольства на его красивом лице подтверждает, что мы вляпались по полной. И то, что за нами пришла не Тереза. И не Лайл.

Однако бледные глаза Йети обращены только к Минни, и он хмуро смотрит на нее.

— Ты в этом замешана, Браслеты?

— Нет, — быстро отвечаю я. — Она понятия не имела.

— Замешана в чем? — спрашивает Сабрина, пристально глядя на меня.

Упс. Такой из меня преступник.

Йети смеряет нас обеих взглядом, от которого зверь поменьше мог бы съежиться. Его волнистые белые волосы распущены по плечам, и он проводит по ним рукой, словно действительно взволнован. Тигр указывает сначала на меня, затем на Сабрину.