Северный ветер - Александрия Уорвик

Вздыхаю, поворачиваюсь обратно. Степень моего внешнего спокойствия поражает воображение.

– Да?

– Я не позволю жителям Невмовора проникнуть в мой дом…

– Они не проникают. Их пригласили.

Все еще спокойна.

– Как бы то ни было, им здесь не рады. Тебе придется отослать их обратно…

Отчаяние короля проявляется в резких жестах, которые он сам даже не замечает. Зрелище довольно забавное. Но также и тревожное. Ведь когда Борей не держит себя в руках, его силы опасным образом рвутся на волю.

Стопка готовых венков уже ждет, когда их повесят. Схватив верхний, я карабкаюсь по приставленной к стене лестнице к гвоздю, который вбила заранее. Прилаживаю на него украшение, а Борей тем временем придерживает лестницу. Он совершенно не осознает, что несмотря на попытки помешать моим планам, сам же в них и помогает.

– Ты моя жена, – продолжает он, – и мое слово – закон.

Прикусываю щеку, чтобы не расхохотаться. Да он же безобиден, право слово. Как котеночек.

– Что ж, – отзываюсь я, как только беру себя в руки, – сегодня это ты мой муж, а я главная. – Стоя на вершине лестницы, я в кои-то веки смотрю на него сверху вниз. Чувство пьянит. – Я все равно продолжу. Можешь мешать, но сделаешь себе же хуже, потому что я обещаю, я заставлю тебя пожалеть. А теперь подай молоток. Или пеняй на себя.

Сердитый взгляд короля схлестывается с моим. Думает, я отведу глаза первой. Он что, меня совсем не знает?

В конце концов Борей протягивает мне молоток. И остаток дня больше не жалуется.

Три дня. И близко недостаточно, чтобы изгнать мрачные тени из этой заброшенной развалины-цитадели, но я еще никогда не избегала вызова. Как только бальный зал преображается, каждый метр блестит и сияет, а все пространство искусно обставлено столами и стульями и задрапировано тканью, я устремляю усилия на обеденный зал, холл, восточную и западную гостиные. Король стужи наблюдает за метаморфозой своего дома, колеблясь на грани враждебности и впадая поочередно то в ужас, то в ярость. Как только подворачивается возможность, я заманиваю Борея в одно, два, три дела, поскольку обнаруживаю, что это неплохо отвлекает его от перемен. Огромная винтовая лестница очищена от пыли, дубовые перила обернуты полупрозрачной тканью. Еще парочка последних штрихов – и все будет безупречно.

В настоящее время Борей вешает гобелен, который я притащила из кладовки в холле. Молоток ударяется о что-то мягкое – полагаю, о руку. Раздается полное брани шипение. Король спускается по лестнице, продолжая тихо рычать проклятия.

– Дай-ка посмотрю, – говорю я.

Борей с настороженным видом прижимает кисть к груди.

Я раздраженно вздыхаю:

– Хочу убедиться, что ничего не сломано.

– Кто сказал, что ты не доломаешь мне пальцы, лишь бы что-то доказать?

– Ну, придется довериться.

Едва слова слетают с губ, я хочу забрать их обратно. Сказать подобное – ошибка. Глаза Борея темнеют.

Довериться.

Меня подпихивает в спину легкий ветерок. Теплый, как ни странно. Он толкает меня вперед, прямиком в высоченного короля, и что-то тяжелое ложится на изгиб позвоночника – его ладонь на моей пояснице.

– Сам знаешь, что можешь, – шепчу я. – Довериться мне.

Слова непохожи на ложь. За минувшие дни Эджвуд отдалился. Элора тоже. С тех пор, как мы виделись с Зефиром, утекли недели. Как бы то ни было, я больше не уверена, что мне нужен снотворный настой.

У короля дергается кадык.

– Жена…

– Рен, – поправляю я, хоть и мягко.

Его большой палец скользит по нижним позвонкам, вдавливается в мягкую кожу.

– Рен. Взаимодействие с другими дается мне очень нелегко, – чуть громче шепота.

Я не могу отвести взгляд от его губ.

– Со мной ты общаешься прекрасно, – выдыхаю я.

Борей касается моего подбородка, надавливает, чтобы я приоткрыла рот, обнажая зубы. Жест странный и завораживающий, размеренное движение ладони вверх по моей спине – тоже.

– Ты другая.

– Это как?

Ладонь вновь скользит вниз, останавливается почти у самых ягодиц. По коже пробегают мурашки, по телу прокатывается жар, собираясь меж бедер. Будь я умнее, уже бы отстранилась. Но я уже усвоила, что когда дело касается моего муженька, я по большей части дура.

– Ты своевольная, – сердито, будто самая мысль об этом ему неприятна.

Он сжимает мою талию, притягивая меня ближе.

Я фыркаю:

– А ты умеешь вскружить женщине голову, знаешь ли.

– Это был комплимент.

– Как скажешь.

– Своевольная, – повторяет Борей, – бесстрашная и храбрая. Никогда еще не встречал такую, как ты.

Его глаза горят с таким пылом, что это меня пугает – даже когда некая сломанная часть меня, которая считает себя недостойной подобных слов, тушуется.

– Я никогда не встречал того, кто бросил бы мне вызов и тем самым заставил бы узреть то, что лежит за гранью моего видения. Никогда не встречал того, кто так просто проникал бы мне под кожу.

Борей вдыхает так глубоко, будто наполняет легкие моим запахом.

Своевольная. А может, и в самом деле комплимент. Пожалуй, приму.

– Ты слышала о Макариосе? – спрашивает король, прочистив горло.

Качаю головой. Он отстраняется, и я говорю себе, что это хорошо. Гобелен позабыт напрочь.

– Мертвые земли – сложное царство. Невмовор – лишь одна его грань. Еще есть Луга, куда отправляются души, не совершившие ни преступлений, ни достойных деяний. Там их ждет мирная жизнь, пусть и малость скучная. Затем есть Бездна, куда отправляются лишь по-настоящему полные скверны души, включая моих предков.

– Звучит очаровательно, – примерно как опухоль. – Что это? Ты упоминал ее раньше, но я не совсем понимаю, как она выглядит.

– Пустота. Пропасть. Расселина в земле. – Борей проводит большим и указательным пальцами по уголкам рта. – По сути она расположена под Мертвыми землями. Это место, где боги и люди несут вечное наказание, ежели обрекли себя на подобную участь своими поступками.

– А ты тогда почему не там? Разве ты не помог свергнуть собственных родителей?

Когда воцаряется тишина, я отпускаю желание надавить, чтобы Борей быстрее ответил. Даю ему время подумать, ведь если бы мы поменялись местами и я готовилась сделать нечто пугающее, например, снести одну из стен, которые вокруг себя возвела, мне хотелось бы знать, что я в безопасности.

– Меня и братьев пощадили, – наконец произносит король, – потому что мы помогли перевороту увенчаться успехом. Однако новые боги не верили, что мы останемся им преданы. Потому нас одолели и изгнали.

– И тебя отправили сюда?

– Мы тянули жребий. Мне не повезло унаследовать Мертвые земли, – его усмешка привлекает мое внимание к изгибам верхней губы.

– А Макариос? Что там? – спрашиваю я, жаждая узнать больше.

– Макариос – место, которого здесь не должно быть, и все же оно процветает. Словами не объяснить. Нужно прочувствовать. – И теперь Борей колеблется, затаив дыхание. – Я хотел бы тебе показать, что Мертвые земли пусть и мрачны, но таят величайшую способность дарить свет. И ничто не сияет ярче, чем Макариос.

Глава 30

Макариос лежит в трех днях езды верхом от цитадели, однако