Земля воров - Карина Халле

— Наверное? — Говорю я. — Я не знаю, чего ожидать.

— Может, это и к лучшему, — отвечает Андор.

По правде говоря, я нервничаю. Я бы никогда не призналась в этом, особенно перед Видаром, который всегда был для меня сварливой загадкой, настолько, что я подсознательно хочу заслужить его уважение. Однако Андор сам все понимает, поэтому держит меня за руку и сжимает пальцы.

— Это очень хорошо, — говорит Видар, мельком взглянув на наши руки, прежде чем повернуться к двери. — Тебе нужно быть максимально открытой.

— Андор, — строгий голос Торстена раздается из конца коридора.

Я оборачиваюсь и вижу его у лаборатории Штайнера, он машет Андору, чтобы тот подошел.

Андор вздыхает, расправляет плечи, еще раз сжимает мою руку и уходит. Он и так не собирался оставаться в комнате со мной и Видаром — Сэй Белак настаивает, чтобы туда допускались только искренние верующие, — но даже несмотря на это, мне неприятно, что он оставляет меня.

Я на мгновение встречаюсь взглядом с Торстеном, и он слегка кивает мне. Это гораздо большее признание, чем я получала за последние несколько недель, и я приму его только потому, что полное игнорирование меня нервирует. Как будто я призрак в комнате. Андор сказал мне, что его отец был впечатлен тем, что я собираюсь встретиться с Мастером Истины, поскольку это то, что делают только он и Видар, а остальные члены семьи воздерживаются. Я думала, что он, возможно, посчитает меня недостойной, но, похоже, это не так.

Вероятно, это еще одна причина, по которой Андор предложил мне это сделать — чтобы завоевать расположение его отца.

Не то чтобы меня это волновало. Я ненавижу его отца, а его дядю — еще больше. Но я не могу жить в замке, где человек, стоящий у власти, хочет моей смерти, особенно когда этот человек — отец моего возлюбленного. Я ненавижу оглядываться через плечо каждый раз, когда иду по коридорам. Я чувствую себя такой ничтожной, когда он обращается ко всем за столом, кроме меня, и, хотя я нахожусь под защитой Андора — а также Леми и моих собственных умений, — знаю, что Андора тяготит такое напряжение между мной и его отцом, даже если причина в нем.

Поэтому я киваю его отцу в ответ. Он на мгновение встречается со мной взглядом, и в его глазах нет ни капли доброты. Но на данный момент этого достаточно.

Из комнаты доносится негромкий звук гонга, и я поворачиваюсь как раз в тот момент, когда открывается дверь и из нее вырывается серый дым. Появляется Сэй Белак, как будто он все это время стоял перед нами.

— Я так рад, что ты наконец приняла свою истину, — говорит Мастер Истины, соединяя кисти, но не как в молитве, поскольку его длинные тонкие пальцы остаются согнутыми. Его глаза, похожие на золотые шары, смотрят прямо на меня, и я чувствую, что меня видят насквозь. Не могу сказать, что это приятное ощущение. — Иногда смерть заставляет нас осознать то, что мы всегда знали. Входите.

Он отходит в сторону и жестом приглашает нас войти, его длинная серая мантия струится под его рукой, как поток воды.

Видар, как настоящий джентльмен, предлагает мне войти первой, но я слегка качаю головой. Мне все равно, что он видит мой страх. Он войдет первым.

Он бросает на меня ободряющий взгляд, что в его случае означает просто менее хмурый, и входит в заполненное дымом помещение. Я на мгновение замираю, последнее мгновение наслаждаясь безопасностью коридора, прежде чем выпрямляю плечи и вхожу внутрь.

— Не нужно задерживать дыхание, — говорит Сэй Белак, закрывая за мной дверь. Дым здесь густой, я едва вижу фигуру Видара, его темную одежду, он просто движущаяся тень в другом конце комнаты рядом с красными бархатными гобеленами. — Дым тебе поможет. Вдохни его.

Я сжимаю челюсти, мое тело сопротивляется идее вдыхать дым, пока меня не охватывает паника от недостатка кислорода и я больше не могу терпеть.

Я судорожно вдыхаю дым и с удивлением обнаруживаю, что он прохладный и ароматный, как будто я пью воду, ароматизированную различными травами и цветами.

— Вот так, — говорит Сэй Белак, пересекая комнату, его волнистые рыжие волосы почти сливаются с гобеленом. — Проходи, присаживайся.

Я наблюдаю, как он садится на одну из трех подушек с золотыми кисточками, расположенных вокруг очага, источника дыма. Только это не совсем очаг, а скорее большое, широкое блюдо из золота, с куском чего-то воскового и коричневого посередине, где танцуют и мерцают языки пламени.

Две подушки находятся напротив Мастера Истины, Видар садится на одну из них, скрестив ноги, и кивает мне, чтобы я сделала то же самое.

Я в платье, поэтому подбираю его сбоку и сажусь на подушку, поджав под себя ноги. Я плохо справляюсь с ролью леди, но пребывание здесь, в Штормглене, убедило меня, что я должна хотя бы пытаться.

— Что это? — спрашиваю я, глядя на горящее коричневое вещество. — Ладан?

— Особая смола, которую собирают с некоторых деревьев в этой местности, — отвечает Видар. — Штайнер берет ее и обрабатывает так, чтобы она могла гореть часами. Это наркотик.

— И я вдыхаю этот наркотик? — спрашиваю я, внезапно почувствовав клаустрофобию в полутемной, наполненной дымом комнате.

— Это не навредит тебе, просто поможет быть открытой, — говорит Сэй Белак. — Ты почувствуешь эффект через некоторое время. Пожалуйста, расслабься, леди Айр. Я даже отсюда слышу, как колотится твое сердце.

Тот факт, что он слышит мое учащенное сердцебиение, только ухудшает ситуацию, но я заставляю себя успокоиться. Последнее, чего я хочу, — это выбежать из комнаты, потому что не могу справиться с небольшим количеством вещества, изменяющего сознание, хотя, полагаю, это было бы вполне оправданно.

— Леди Айр, пожалуйста, расскажи богиням, почему ты здесь, — говорит Сэй Белак, и, видимо, заметив смятение на моем лице, быстро добавляет: — А если ты не обладаешь верой, то скажи мне, и я передам сообщение.

Я делаю глубокий вдох. Прохладный дым наполняет мои легкие и, кажется, проясняет мой разум, как будто сдувая паутину. Он избавляет от лжи, раскрывает все, что я хотела бы скрыть. Я чувствую, как он выталкивает из меня правду.

— Я… скорблю, — говорю я просто, хотя это не так. Я хочу объяснить подробнее, но не могу. Мой подбородок начинает дрожать, слова застревают в горле.

— Это очевидно всему миру, — говорит Сэй Белак. — Я сожалею о кончине твоей тети. Я не буду докучать тебе банальностями о ее духе и