Щит Спэрроу (ЛП) - Перри Девни

Черт, это будет больно.

Он сделал три прыжка и взлетел в воздух, ударившись о лестницу с такой силой, что его тело запуталось в веревке.

Я услышала треск прежде, чем почувствовала его. Левая сторона лестницы сорвалась с крючка на балконе, и веревка оборвалась. Затем мы начали падать, съезжая по тому, что осталось от лестницы, и я обхватила ее ногами в отчаянной попытке замедлить наше падение.

Это не было свободным падением, но было близко к этому. Удар о землю был таким резким, что у меня подогнулись колени, и я отлетела назад, из легких вырвался весь воздух, когда я шлепнулась в грязь.

Мое зрение затуманилось, и на мгновение я была уверена, что слышу голос Иззака. Бог Смерти приветствует меня в аду.

Одесса.

Никогда еще мое имя не звучало так сладко.

Вот только нечеткие очертания лица заострились, а перед глазами прояснились. И все это вернулось ко мне в мгновение ока.

Мальчик лежал у меня на груди. Мое тело смягчило его падение, но ему все равно было больно. Он заскулил, когда я приподнялась на локте.

За моей разрушенной лестницей я увидела пару фиолетовых глаз.

Таркин упал после этого прыжка, и кора с одного из деревьев покрыла его чешую. Но он устоял на ногах.

И был готов убить меня.

Мой желудок сжался. Бежать было некуда. Спасения не было.

Поэтому я навалилась на мальчика сверху, прикрывая его своим телом. Затем я закрыла глаза, надеясь, что к тому времени, как монстр покончит с моей плотью, подоспеет помощь, чтобы спасти Марко.

Рычание таркина было единственным, что я могла расслышать, не обращая внимания на шум крови в ушах. Я затаила дыхание, ожидая. Но когти и зубы так и не вонзились в мою плоть. Все, что я услышала, было рычание и прикосновение ветра к моим волосам.

А потом ничего.

Мирная тишина.

Карина, Богиня Мира, приветствовала меня в своей тени.

Хотя я сомневалась, что Карина была в ботинках.

Рядом со мной появилась пара ботинок, потертых и забрызганных. Затем меня подняли с земли, вместе с мальчиком, которого я все еще держала на руках, и усадили на колени. Руки и глаза Стража блуждали по моему телу, ища повреждения, когда он опустился на колени рядом со мной.

— Где ты ранена? — его голос был отчаянным.

— Я в порядке. — Мы были живы. Я вздохнула, обнимая мальчика.

Позже, я уверена, что мои руки и ноги будут болеть как никогда раньше. Но пока мы были живы. Спасибо Стражу.

Он взял мое лицо в ладони, прижавшись своим лбом к моему. Его большой палец провел по моей щеке, и по коже побежали мурашки.

— Ты в порядке.

Он успокаивал меня? Или себя?

— Я в порядке.

Он отстранился, все еще держа мое лицо в своих ладонях. Продолжая водить по нему большим пальцем. Я не хотела, чтобы это прекращалось, но, когда из-за деревьев донеслись крики, он отпустил меня.

Я повернулась, оглянулась через плечо. И увидела, что на меня смотрят безжизненные глаза таркина.

Фиолетовый цвет уже начал сменяться молочно-белым.

Страж присел на корточки.

— Черт возьми, ты так безрассудна, женщина. Неужели твоя жизнь ничего для тебя не значит?

— Только не тогда, когда жизни невинных детей в опасности.

Он провел рукой по лицу.

Мы оба знали, что он поступил бы так же.

— Марко. — Подбежала женщина, выхватила мальчика из моих рук и прижала его к груди.

Девочка в домике на дереве закричала:

— Мама.

— Спасибо вам, — всхлипнула женщина. — Спасибо.

Я не была уверена, обращалась ли она ко мне или к Стражу, поэтому слабо улыбнулась и попыталась встать.

Страж поднялся первым, положив руку мне на локоть, пока я стояла на трясущихся ногах, не уверенная, хочется мне плакать, кричать или смеяться.

Таркин лежал рубиново-красной грудой в пяти футах от него, меч Стража торчал у него из ребер. Вокруг лезвия сочилась кровь.

Гнилостная, темно-зеленая.

Но прежде чем я успела подойти поближе, по моей коже пробежали мурашки, а по рукам поползли пауки.

Я вздрогнула и посмотрел в сторону общего зала.

И встретилась с бездонным взглядом Верховного жреца Востеров. Казалось, он всегда появлялся в самые неподходящие моменты. Выходя из укрытия, которое он называл домом, чтобы сделать этот дерьмовый день еще хуже.

Я подняла голову к небу, закрыв глаза.

Я была окружена монстрами.

Тридцать семь

Страх, вызванный нападением таркина, ослабевал, и мое тело начало отключаться. Я чувствовала слабость в ногах, неуверенность в шагах. Руки покалывало, а голова кружилась. И добавление магии Востеров не помогало.

Верховный Жрец стоял рядом со Стражем, пока они осматривали мертвого таркина. Магия Востера лишила меня последних сил.

Как Страж это выдерживал? Мне потребовались последние силы, чтобы не съежиться.

Тиллия вышла из-за деревьев, направляясь со стороны общинного центра. Она бросила быстрый взгляд на Стража и Верховного жреца, когда подошла ко мне, положив руку мне на плечо.

— Одесса, я слышала, что ты сделала. С тобой все в порядке?

— Да, — солгала я. — Я в порядке.

Если «в порядке» означало «через несколько секунд я буду кричать, плакать или и то, и другое».

Все, чего я хотела, — это забраться в постель. Страж послал солдата за новой веревочной лестницей и шестами, которые они использовали для крепления к балконам домиков на деревьях, но это заняло целую вечность. Так что на данный момент я была в тупике, жалея, что была не с Эви, а стояла здесь с трупом таркина.

После нападения Страж поднялся по собственной лестнице, а затем перепрыгнул через пространство между нашими балконами, чтобы позаботиться о девочках. Сестра Марко спустилась вниз и воссоединилась со своей матерью. Эви отвели в его домик на дереве и оставили с тремя охранниками присматривать за ней, пока он не закончит с Востером.

Сколько еще им нужно было тыкать в монстра? Он был мертв. Разве они не могли сжечь тело и покончить с этим?

Востер сказал что-то, что мог слышать только Страж. Затем они оба ушли, и я, наконец, смогла дышать. Это было похоже на пар, выходящий из бани, когда открыли окна. Когда магический укол исчез, мое тело покачнулось.

— Я отведу тебя в лазарет. — Тиллия взяла меня под руку, и когда она потянула меня за собой, я была не в силах сопротивляться.

— Но с Эви…

— Все в порядке. С ней трое охранников. Они не выпустят ее из домика на дереве, пока Страж сам не придет их сменить.

— Я не хочу идти в лазарет. — Не успели эти слова слететь с моих губ, как новая волна головокружения накрыла меня с такой силой, что я покачнулась. — Ладно. Может, мне стоит пойти в лазарет?

Тиллия усмехнулась.

— Думаешь?

Тиллия была у моей постели, когда я проснулась, все еще в тумане, но уже не такая уставшая.

— Как долго я спала? — спросила я, приподнимаясь на стуле.

— Недолго.

Солнечный свет струился сквозь окна лазарета, яркий, как будто был еще полдень.

— Лучше? — спросила она.

— Намного.

— После такого испуга я бы тоже потеряла сознание. То, что ты сделала для этих детей, было…

— Безрассудно. — Я украла слово Стража.

Она похлопала меня по руке.

— Я собиралась сказать «храбро».

Никто никогда раньше не называл меня храброй.

— Что эти дети делали одни в разгар нападения?

— Все дети играли в общем саду, когда прозвучал сигнал тревоги. Их мать работала с Мэриэтт. Там было два таркина — самец и самка. Самец преградил ей путь, чтобы она не смогла вернуться. Затем они отделились от остальных и убежали прятаться. Никто из нас не знал, что там была самка. Мы все были слишком заняты, пытаясь загнать самца в угол.

— Сколько человек погибло? — спросила я, но на самом деле не хотела получать ответ.

— Пятеро солдат из Эллдера. Три человека в Трео.

Я с трудом сглотнула.