Сводные, (не) любимые - Эльвира Осетина

машину. И второе — дроу что-то сделал с собой и… взорвался!

— Твою ж мать! — злобно рыкнул Тимофей, лежа на мне и недовольно морщась. — Опять спина!

— Ты меня задавишь! — прошептала я.

— Извини, — ответил мужчина, тут же откатился в сторону и, встав на ноги, начал крутиться и осматривать себе спину.

А я тут же опустила взгляд на то место, где лежал дроу, лишь бы не показать, насколько смутила меня его близость и то, что я вновь ощутила там… внизу живота.

Ох, Амельсета, что же это такое? Я совсем с ума сошла… или он все-таки мой истинный? В этом всё дело?

Но… я думала, что мой истинный будет эльфом, а не… животным.

Я поморщилась, стараясь отогнать от себя глупые размышления, пролетевшие в моей голове со скоростью света, и сосредоточилась на дроу. Точнее, на том, что от него осталось.

Хорошая новость — от него ничего не осталось.

Плохая новость — он нам уже ничего не расскажет. И… да, как он это сделал?

— О черт, я весь в его кишках, — недовольно протянул Тимофей, пытаясь счистить с себя кровь и ошметки плоти, при этом брезгливо морщась.

— Как он это сделал? — Из-за машины вышел Никита и почему-то потребовал ответа от меня, и этот момент меня очень сильно разозлил.

Задолбали они тут голыми передо мной ходить! Я, между прочим, еще до сих пор девственница!

— А мне откуда знать? — вызверилась я на мужчину.

— Вообще-то ты у нас эксперт по дроу, а не я, — хмыкнул он в ответ, даже не замечая моей злости, и перевел на брата сочувствующий взгляд.

— Я не эксперт по дроу! — недовольно выпалила я. — Всё, что знала, я вам рассказала. И как он взорвался, я в душе не ебу.

— Ой, фу, не матерись только. Терпеть не могу, когда такие красотки начинают матами разговаривать, — вдруг решил поучить меня этикету Тимофей и, не дав мне хоть как-то реабилитироваться и ответить, перевел взгляд на брата. — Машину этого психа будем обыскивать?

Никита скептически посмотрел на искореженную тачку дроу.

— Не уверен, что есть смысл там рыться… Вдруг там еще какие-нибудь сюрпризы будут.

— Ну да, тоже верно, — протянул Тимофей и, повернув голову, посмотрел куда-то вглубь леса. — Я слышу, тут вроде ручей недалеко есть, пойдем туда, я хочу смыть эти кишки с себя. И одеться.

И без промедления направился в лес, даже на меня не посмотрев, отчего-то вызвав в моей душе легкую обиду.

Так и хотелось крикнуть ему вслед: «А как же я?»

Я растерянно захлопала ресницами на удаляющегося мужчину, пытаясь справиться с накатившими на меня эмоциями, но взгляд прикипел к его тылу.

Раны на спине Тимофея и правда уже все затянулись, только она у него была, мягко говоря, грязная. И всё равно это не отменяло грации, с которой он шел, и того, как красиво играли его мышцы, перекатываясь под кожей.

— Ага, — кивнул Никита, закидывая на плечо две сумки, которые ранее вытащил из своей машины, и, посмотрев на меня, спросил, не скрывая иронии в голосе: — Тая, ты так и будешь слюни ронять на голый зад Тима? Или с нами пойдешь?

Я аж вспыхнула от негодования и смущения и зачем-то начала оправдываться:

— Да я на спину его смотрела! Удивилась, что так быстро раны исчезли!

— Ну да, ну да, — сально ухмыльнулся мужчина и добавил: — Ну так что, Таечка? Идешь или будешь своих дружков дожидаться?

— Гр-р-р-р, — зарычала я от злости и процедила: — Меня зовут Та-и-си-я!

— Ну как хочешь, жди своих, а мы пошли, — пожал плечами Никита и, отвернувшись, направился вслед за братом.

— Конечно, иду! Я же не совсем дура, — зло выплюнула я, и хотя мне эта идея совершенно не нравилась, но, поправив на плече рюкзак, который чудом умудрился уцелеть в этой заварушке, пошла следом за мужчинами.

Все-таки Тимофей меня уже два раза своим телом закрыл.

Красивым мощным телом…

А уж что-что, но ценить подобные моменты я умею. И не только потому, что он, возможно, мой истинный.

Я перевела взгляд на второго мужчину, на его подтянутые ягодицы, словно скульптором вылепленные мощные мышцы ног и спины, и сглотнула набежавшую слюну.

Ох, Альмесета, дай мне силы не истечь слюнями по этим двум идеальным и несносным качкам.

Пока шли, я задумчиво изучала то одного, то второго мужчину и чувствовала влечение почему-то к обоим.

И эта странность меня слегка охладила.

Ну не может же быть у меня двух истинных?

Что, если это простая физиология?

Два красивых мужика, и тут я, — такая вся девственница тридцатипятилетняя (кому скажи — засмеют). К тому же тестостероном и мужественностью от них прет за километр. Да и эта мощная энергетика звериная.

Скорее всего, в этом все дело! Да!

А мне надо просто дать одному из них и успокоиться.

И сразу двух зайцев поймаю: и девственности наконец-то лишусь, и узнаю, что такое секс.

Или всё же подождать своего настоящего истинного?

Вдруг я себя не сохраню для него, а он потом на меня обижаться будет?

А он будет себя для меня хранить?

Ну ведь тупо же…

Вдруг я его встречу, когда мне тысяча лет исполнится? Мама говорила, что эльфы истинных порой и в таком возрасте встречали. А до этого, чтобы не скучно было, вполне себе временные пары создавали. Правда, бездетные. Ну не ходить же мне тысячу лет девственницей?

Но опять же, они оба — животные.

Фу, вообще, всё это глупые мысли.

Я, наверное, голову себе разбила и стресс сильный перенесла, все-таки не каждый день встречаю врагов, которых уже начала считать мифом и сказкой, вот меня и прет сейчас. Уверена, как только рана полностью затянется, я приду в себя и окажусь в безопасном месте, мне будет стыдно даже вспоминать такое!

Пока я пыталась мысленно решить извечную классическую дилемму, которая занимала почти все девичьи головы в интернате: «Дать или не дать? И кому из них?» (а я еще смеялась над ними) — мы наконец-то дошли до ручья, и Тимофей принялся себя отмывать.

А Никита из сумок, что нес собой, начал доставать одежду, причем военного образца.

Я тоже подошла к воде и, зачерпнув её, попыталась отмыть лицо, а то его уже начало стягивать