Отказная жена Феникса или Карьера дерзкой попаданки - Антонина Циль

— Дела семейные, — ответила я. — Ты просто гуляешь, или есть, что сказать?

Гидеон усмехнулся:

— Пришел сообщить, что остаюсь еще на день?

— Мог и не говорить. Вивиен поделилась новостью. Все счастливы.

Люминор помолчал:

— Устала?

— У меня сенсорный перегруз. Лица, разговоры, многозадачность… Не напрягайся. Это так… проблемы девушки из другого мира, трудности перевода.

— Какой он, твой мир?

Я поплотнее закуталась в шубу. Гидеон стоял неподвижно, его темный силуэт резко выделялся на фоне заснеженной крыши. На волосах играло ленивое пламя. Автоподогрев? Завидую.

Я закрыла глаза, позволяя воспоминаниям всплыть в голове:

— Там... нет магии. Но есть технологии, которые для вас были бы волшебством. Мы летаем в металлических птицах – самолетах, говорим с людьми за тысячи километров через маленькие коробочки – телефоны. Знания всего мира у нас в кармане. Строим дома, касающиеся облаков. Поднимаемся в небо, в космос, где нет воздуха. Собираемся осваивать другие планеты.

— И миры?

— Тут мы несколько… отстаем. Пока не знаем, что можно путешествовать через Сферы.

Гидеон хмыкнул:

— Звучит как сказка.

— Сказка со своими демонами, — я устало прикрыла глаза. — Мы загрязняем свою планету, воюем за ресурсы, теряем человечность в погоне за прогрессом. И пифий у нас нет.

Порыв ветра поднял белые пряди на спине:

— А что тебе больше всего нравилось… дома?

— Интернет, — ответила я не задумываясь. — Это как огромная библиотека. Много чуши и лжи, зато можно видеть, что происходит под водой в океанах. Правда, океаны мы тоже загрязнили.

Гидеон задумчиво провел пальцем по морде горгульи. У той уже блестел нос:

— И ты скучаешь?

Я посмотрела на звезды, которых в моем мире в городах почти не было видно.

— Иногда. Но здесь... здесь все настоящее. Магия, опасность, чувства. Там я была просто очередной девушкой в толпе. Здесь я – это я. Несмотря ни на что. Я могу… влиять.

Кэрос выглянул из-за туч, освещая профиль Гидеона серебристым светом.

— А что было бы, если бы ты могла вернуться?

Этот вопрос повис между нами, сковав дыхание. Я медленно выдохнула:

— Я бы осталась. В моем мире меня никто не любил. А здесь… здесь Габби, Дерси, Луна и Амелина. — «И ты», — но этого я не сказала. — Я чувствую, что ответственна за них. Только одно меня мучает. Мне жаль Эвери. Чувство вины сильнее убежденности, что все произошло не по моей вине… Ничего не могу с собой поделать.

— А я? — небрежно поинтересовался феникс. — Ты осталась бы ради меня?

Он мысли подслушивает? Что мне ответить? Правду или…

— Хотя я сам знаю. Осталась бы. Ты ведь не можешь меня отпустить. Любишь. Я твое наказание. Ты обо мне мечтала, но получила лишь в этом мире.

— Я… Откуда?!

— Ты проговорилась, во сне.

— Что?! Ты прокрался в мою спальню?! Мне не приснилось?! Крылья! У тебя были крылья!

— Покажу, если будешь хорошо себя вести. И…

— Перестану цапаться с тобой?! Да нико…!

— Нет, это мне как раз нравится.

Я почувствовала, как руки покрываются льдом. Застать меня врасплох и заставить

— Пойдем, — вдруг сказал Гидеон, протягивая руку. — Ты замерзла. Эта накидка никуда не годится. А об Эвери не тревожься. Пифия сказала, она жива в твоем мире. Победила болезнь. Наверное, летает на ваших… самолетах и изучает интернет. Уверен, в обиду моя бывшая жена себя не даст.

Я застыла, раскрыв рот, и машинально приняла руку Гидеона. Его ладонь была… теплой. И его огонь вдруг согрел меня.

Глава 27

На следующий день, когда я спустилась на кухню, там хозяйничала Амелина. Она уставилась на меня, невнятно поздоровавшись, словно искала в моем лице какие-то изменения, и я взглядом потребовала объяснений:

— Эвери, — смущенно сказала мама. — Лэн Гидеон… юная лэнья Вивиен…

— Они решили остаться еще на один день. Гидеон вызвался помочь мне на дознании.

— Это замечательная новость. Однако... однако...

— Матушка, говорите. Что-то не так?

— Я видела, как Гидеон выходил из твоей спальни. Вчера после полуночи, — призналась, наконец, Амелина шепотом.

— А, это... ничего такого. Гидди просто подоткнул мне одеяло, — вздохнула я. — И ничего больше. Совсем.

И это было абсолютной правдой.

— Почему? — спросила я, когда Гидеон уложил меня в кровать и накрыл теплым одеялом.

Он обернулся от двери.

— Почему сейчас? — повторила я вопрос. — Ты не хотел даже говорить со мной. Что изменилось?

— Все, — ответил бывший муж. — С того момента, как я почувствовал, что ты не ты. Я полюбил Эвери за красоту, но ее холодная душа меня отталкивала. А ты... Я думал о тебе каждую секунду. Отосла , но тянулся душой. Ненавидел, но пытался продлить те минуты, когда ты была рядом. Я сопротивлялся. Убеждал себя, что это новая ловушка. Но увидел тебя на крыше, такую уставшую и одинокую странницу, заблудившуюся среди Сфер, и не смог больше играть в равнодушие. Просто понял, что ты во мне нуждаешься. А я нуждаюсь в тебе. Ты меня простишь? Позволишь все исправить?

— Я никогда на тебя не обижалась. Понимала, что тоже исправляю зло, причиненное другим человеком... и просто цеплялась за жизнь. Но тебе придется кое-что признать.

— Что? — нахмурился Гидеон.

— Что пари я практически выиграла. Ну... признаюсь, немного читерствовала... так у нас говорят, если есть козыри в рукаве. Но это такие мелочи.

Люминор развел руками. Его глаза смеялись.

— Ты победила. Но ты тоже кое-что мне пообещай.

— Что?

— Что не станешь пытаться своими силами справиться с благословениями богов. И желаниями тех, кто правит на этой земле от их лица.

— Ты о...?

— О твоем даре.

— Я обещаю, — приподнявшись на локте, серьезно кивнула я.

Об этом Амелине я не сказала. Как и о том, сколько всего осталось несказанным, но понятным.

Мы с Амелиной переглянулись. Взгляд у нее был сочувствующий.

— У вас такие... высокие отношения, — осторожно сказала она. — Редко когда расставшиеся супруги так трогательно заботятся друг о друге. Особенно...

— … мужья, выгнавшие жен из дома, — фыркнув, договорила я. — Но тут имеется проблемка. Дело в том, что у нас с Гидеоном до сих пор общая аура.