Отказная жена Феникса или Карьера дерзкой попаданки - Антонина Циль

часто проявляются символичные признаки былого слияния: чешуя, огненные крылья, вертикальные зрачки в глазах, даже хвосты. Мне нужно поговорить со своим учителем. Он стар, но еще присутствует в гнезде. Думаю, завтра он будет на твоей стороне.

Теперь куда ни взгляни — повсюду кипела работа. Матушка и Дерси приняли под свое руководство новых слуг. В доме запахло свежей древесиной, краской и обойным клеем. Остававшиеся забитыми окна нарядили в новые рамы и застеклили.

Вечером Вивиен и Гидеон отбывали в дом лэньяры Бариар, тетушки феникса. Уже стемнело, когда я провожала гостей до точки портала.

— Гидди, — заявила вдруг Вивиен, — оставь нас, пожалуйста, на несколько минут одних. Я хочу кое-что сказать Эвери.

Я насторожилась. Уже привыкла к тому, что все высказывания экзальтированной девчонки превращались в выпады. Но Вивиен с неожиданной нежностью обняла меня и зашептала в ухо:

— Будь осторожна, Эвери. Не доверяй никому. Они все готовы тебе предать. И главное, ни в коем случае не доверяй моей матери. Она всегда мечтала, чтобы я вышла замуж за Гидеона. А для меня он как брат. Прости меня за мои шалости – хотелось проверить, точно ли ты все еще любишь моего кузена.

— Я все еще люблю твоего кузена, — спокойно сообщила я.

— Пусть боги вас благословят, — зачастила Вивиен. — Но не подпускай мою маму близко. Она... страшный человек. Это я прислала тебе тот мемо-обскур.

— С мотыльком? — изумилась я.

— Да. Не спрашивай, как я его раздобыла.

— Постой, ты хочешь сказать, что твоя мама...

— Я ничего не хочу сказать. И не могу. Она все-таки моя мама. Знаешь, какого страха я натерпелась в детстве? Но я не желаю тебе зла. Справедливость должна восторжествовать, каждый должен получить по заслугам. До встречи, Эвери. До скорой встречи.

— Увидимся, — ошеломленно выдавила я.

Гидеон и его кузина исчезли в портале. Сияние погасло, я осталась одна в темноте.

Врет, — сообщил голос в голове.

— Мелисса?

Лиса неспешно вышла из-под сосновых лап. Уселась в снегу, лизнула лапку.

Врет. Не во всем. В основном. Насчет скорой встречи – это правда, не врет.

— Но... как?

Вайз. Я. Слышу ложь.

— Ты решила вернуться? Зачем? С чего вдруг решила меня предупредить?

Обдумала слова. Ты не хотела меня убивать. Ты лечила. Лгала ради меня. Кое-что нашла. Мой подарок людям. Вам. Возьмешь меня к себе?

— Конечно.

Измени слова. Фамильяр. Я. Твой.

Я покачала головой:

— Мелисса, ты прекрасно знаешь, что стала моим симбионтом в тот самый момент, когда впервые со мной заговорила. Я предлагаю тебе такие же условия, как другим вайзам, живущим на острове: дом, еду, хорошее обращение.

Лиса довольно фыркнула.

Лучше, чем со всеми остальными. Со мной.

— А вот поощрять наглость я не обещаю, — подняла бровь я.

Вы ведь это искали? Разве вы это не искали? Я нашла. Тайное место. Плохо пахнет. Пахнет как твои лекарства. Кровь и шерсть, вода живая и мертвая. Все старое. Много лет.

— Лаборатория? — ахнула я.

Отведу. Но я всегда рядом с тобой. Преданно любить не говорю. Договор. Ты и я. Я твой вайз. Плохо без человека. Тоска. Начала забывать, как говорить.

— Не понравилось быть свободной? — прищурившись, подколола я лису.

Охотиться, — заявила Мелисса, —трудно. Скучно. Зубы болят. Детеныши иглоспина? Нужны? Знаю, где лежка. Большая самка. Вредная.Морок.

— Это такая тварь со стеклянными шипами? — уточнила я, вздрогнув и рефлекторно шарахнувшись от густого ряда сосен. — Ксандр будет в восторге. Но сначала ты должна принять ванну. Воняешь.

Мелисса поскребла себя за ухом, демонстрируя, что от купания не откажется. Остаток вечера я провела, вычесывая блох из ее шерсти. Впрочем, магическая сыворотка справилась с ними быстро и заодно придала меху Мелиссы мягкости и шелковистости.

Потом пришлось вскрыть последние пузырьки с лекарствами. Ничего, будет лаборатория – дела наладятся.

Мы с Мелиссой заключили устный договор. Никакого вреда друг другу. Обо всем договариваться.

Магия подтвердила нашу договоренность. Нет, новой ледяной цепи на моем запястье не появилось. И старые-то исчезли – после общения с Галэном и запечатления Серпа с Луной. Но на тыльной стороне руки проступил знак, похожий на лисий силуэт, а у Мелиссы по шерсти пробежали сине-зеленые искры. И еще мой кулон внезапно потеплел.

Всем не терпелось узнать, как мы с Мелиссой помирились. Но мы обе так устали, что только огрызались (Мелисса – в буквальном смысле). Мой мозг пропустил через себя столько ментальной речи, что готов был закипеть. Лиса тоже утомилась. Купая ее, я заметила торчавшие ребра и несколько свежих шрамов. Дикая природа острова не была благосклонна к моему фамильяру.

Много нечисти, — заметила лиса, растянувшись у камина в моей спальне. —Умная нечисть. Вы. Создали. Род твоего самца. Приучите – детеныши будут вам служить.

— Покажешь лежку иглоспинов?

И нору водяного дракона. Много нечисти. Невкусная. Опасная. Боится людей. Не боится лис.

— Зубы?

Зубы.

— Вот и хорошо, что ты вернулась, — заключила я.

Я написала письмо Гидеону. Рассказала о Мелиссе правду. Он ответил, что после собрания в Гнезде будем искать лабораторию. И пожелал мне теплой и спокойной ночи. Птенчик мой.

* * *

— … и признает раскрывшиеся факты возмутительными и незаконными, — заключил пожилой феникс, лэн Лойт Люминор, председатель собрания. — Посему с лэньяры Эвери Люминор, урожденной Роули, снимаются все обвинения в недостойном ее имени поведении.

Деревянный молоточек стукнул по столу. Галэн, битый час до хрипоты вещавший с кафедры, с облегчением выдохнул.

Представители гнезда пытались возложить всю вину на него, но я выступила с эмоциональной речью. Актер – несчастный, непризнанный бедный гений, в силу человеческой слабости поддавшийся искушению, не подозревая о последствиях. С кем не бывает? И вообще, он будущий зять лэна Селердейна, губернатора Тиндерга. А злодей – вернее, злодейка – таинственная дама под маской.

К сожалению, рассказать о роли Дуарта Скелла я не могла. Что у меня было? Догадка? Люминоры и прочие представители Гнезда с важным видом изучили присланный мне мемо-обскур, но никто в упор не заметил сходства хозяина мотылька с сидящим в первом ряду, закинувшим ногу на ногу, улыбающимся Скеллом. Эти глаза... Нет, я не могла ошибиться!

Далее выступил Гидеон. Он успел переговорить со своим учителем, не стал упоминать появившиеся крылья, а просто сказал:

— Боги увидели мою ошибку и не позволили нашим аурам разорваться. Я хотел