Огонь в его ярости - Руби Диксон

видеть, как они заплетены в косу и ограничены. Это кажется неправильным.

«Ты сможешь расчесать их для меня позже, — обещает он. — А пока мы будем притворяться настолько человечными, насколько сможем».

Я изучаю его лицо. Я не знаю, отличный ли это план. Даже в «маскировке» Раст по-прежнему выглядит потусторонним. Его глаза закрыты солнечными очками, на голове кепка, а одежда, прикрывающая его тело, на самом деле не может скрыть того факта, что он пугающе большой и мускулистый. Это также не может скрыть тот факт, что ранней осенью он носит одежду с длинными рукавами, что нелепо для Техаса. Он не потеет. Его кожа странного медно-золотистого цвета, на которой, если присмотреться повнимательнее, есть узор.

И у него километры волос, клыки и толстые ногти. На первый взгляд он может сойти за человека, но любой, у кого есть хоть капля мозгов, сразу поймет, что он — другой.

«Если они поймут, тогда я изменю облик и защищу тебя, как должен, в своей боевой форме. Тебе нечего бояться».

Он, конечно, прав.

— Я просто не хочу ошибиться. — Я хочу, чтобы все прошло хорошо, потому что именно я стремлюсь помогать людям. Я чувствую, что это мой единственный шанс показать Расту, что люди не так ужасны, как он о них думает. Что мы не все вонючие ублюдки, разрушающие все вокруг. Что люди такие же вдумчивые и умные, как и его собственный народ. Мы просто другие.

«Ты можешь так говорить, но я в это не верю, — говорит он мне с весельем. — Я никогда не поверю, что кто-то, от кого пахнет так, словно он вывалился в собственном навозе, умен».

Я легонько шлепаю его по груди, потому что знаю, что он дразнит меня, а затем кладу голову ему на плечо. До главных ворот еще довольно далеко, и я устала.

— Мне жаль, что мой план не очень.

«Твой план прекрасен».

«Думаю, это было бы так, если бы я могла нормально ходить.

«С тобой все в порядке, — Раст посылает мне еще один из тех яростных ментальных взрывов, от которых у меня всегда стучат зубы. — У нас разные сильные стороны, вот и все».

«Я не уверена, что у меня есть какие-то сильные стороны».

«У тебя сердце добрее, чем у кого-либо, кого я когда-либо встречал», — сразу же говорит он мне.

Я польщена… пока я не вспоминаю, что он мало что помнит из прошлой жизни.

— Хммм.

«Может, я и не помню, но я знаю, что это правда. Ты добра до глубины души. Ты хочешь видеть только лучшее в тех, кто тебя окружает».

Я играю с его косой, очарованная тем, какая она толстая — больше моего запястья и такая же золотая, как кольца из ювелирного, с которыми я играла вчера.

— Может быть, потому, что меня окружают самые лучшие люди? Моя сестра замечательная, а ты самый заботливый, самый милый мужчина…

«Нет, — резко говорит он мне. — Я не принадлежу к числу хороших людей. Просто потому, что я хорошо отношусь к тебе, это не значит, что мое прошлое стерто, моя Эми».

В его голосе звучит такая уверенность, что я удивляюсь горячности его гнева. Он искренне считает себя плохим человеком. «Если бы ты был недобрым, стал бы ты таскать меня на руках несколько кварталов только потому, что у меня больная нога?»

«Если бы ты была моей парой? Да. Потому что твое влагалище сжимает мой член лучше, чем любая рука».

Я фыркаю.

— Лжец. Ты пытаешься казаться крутым, но мои… женские части тела не имеют ничего общего с тем, что ты гладил меня по голове, когда у меня болела голова.

Раст только хмыкает.

— Тебе меня не убедить, — весело говорю я ему. — Ты самый лучший. Не отрицай этого.

«Эми, мой огонь, у тебя короткая память. Ты забываешь, что я уничтожил другого дракона, который пытался заявить на тебя права? Украл тебя у твоих друзей и семьи?»

Я прижимаюсь к его груди, закрыв глаза.

— Да, но я хотела, чтобы меня украли. И он пытался встать между нашей любовью. Это все разные вещи.

«Я продал себя врагу в моем мире».

— Это была необходимость. Здесь люди тоже так делают. Ты не хотел, чтобы твоя семья голодала.

Он спокоен. Я могу сказать, что он мне не верит, но все в порядке. Такие вещи требуют времени. Может быть, когда-нибудь он увидит себя таким же удивительным, каким вижу его я.

А до тех пор я просто буду продолжать убеждать его в обратном.

Глава 23

Эми

В Форт-Шривпорте есть что-то такое, что кажется… необычным.

Мы приближаемся, и я не могу избавиться от чувства неловкости. На улицах, ведущих к форту, никого нет, и мне приходится напоминать себе, что они находятся в осаде дракона. Просто потому, что Форт Даллас кишел людьми через несколько минут после того, как был дан сигнал «все чисто», это не значит, что Форт-Шривпорт такой же. Но все же, там должны быть мусорщики или охотники, которые хотят вернуть добычу в город. Хоть кто-то.

Вместо этого здесь просто ужасно тихо.

Я прошу Раста опустить меня на землю, и мы, взявшись за руки, направляемся к железным воротам. Я могу сказать, что одежда натирает его всеми возможными способами, но он отказывается дергать за материал, полный решимости не выдать нас. Я также знаю, что он сам подбирает темп, чтобы его шаги соответствовали моим гораздо более медленным, и я ценю это. Это создает впечатление, что мы направляемся в их город, полные уверенности, настолько беззаботные, что неторопливо подходим к их двери.

Сами ворота не такие уж большие — около шести футов в высоту, из кованого железа, с надписью «Томпсоны», выгравированной на металле. Очевидно, это стояло перед чьей-то подъездной дорожкой, и их украли. Вместо автомобильной баррикады, которая была в Форт-Далласе, эта больше похожа на тюрьму. По периметру фасада здания проходит восьмифутовый забор из сетки-рабицы, вбитый в землю с помощью столбов и украшенный сверху колючей проволокой. Сама школа выглядит так, словно ее покрыли всевозможной металлической черепицей со всех мыслимых мест. Это лоскутное покрытие, кое-где усиленное случайными полурасплавленными стопками шин в стратегически важных углах здания.

Сквозь щели в заборе я могу заглянуть внутрь, и пока я наблюдаю, люди выходят из-под укрытия здания и направляются к выходу, волоча за собой фургоны и тележки на колесах. Почти весь огороженный двор покрыт металлическими навесами, и под ними все выглядит