Убийство Принца Оборотня - Клэр Сагер

В театре воцарилась гробовая тишина.

Я выдержала позу и пристальный взгляд Сефера. Его грудь вздымалась, как будто это он только что устроил лучшее представление в своей жизни. Его когти впились в подлокотник кресла. На самую короткую секунду его губы задрожали.

Выгнув шею чуть сильнее, я обнажила перед ним горло. Его взгляд метнулся туда, и я надеялась, что он понял, что это означало.

Я лежала здесь, свисая со своего обруча, неподвижная и распростертая, сдавшаяся ему, точно так же, как он сдался мне.

Его темные брови сошлись на переносице.

Он знал.

Аплодисменты прервали момент.

Я забыла, что ожидала этого. Я забыла о своей аудитории. О своей цели на вечер.

Я принадлежала ему, и была недолгое, но блестящее время.

Веки затрепетали, я сделала глубокий вдох и очнулась от заклинания.

Месть. Я обещала Зиннии.

Я соскользнула с обруча назад и, резко опустив ноги, легко приземлилась на стол спиной к Сеферу. Мне нужно было вспомнить себя и то, чему была посвящена эта ночь, и это было бы легче, когда я не смотрела на него.

Поклонившись, я впитала аплодисменты и оглядела своих подозреваемых. Селестин с энтузиазмом кивнула, глаза ее сияли. Она не выглядела одержимой, просто как подруга, которая наслаждалась моим выступлением и гордилась мной.

Взгляд Рорка скользнул по мне, наслаждаясь изгибом моей спины, когда я выпрямилась, и тем, как выпятились мои сиськи и задница. Может быть? Ему действительно нравилось смотреть на меня.

Но потом, большинство других фейри наблюдали за мной точно так же, когда я поворачивалась и рассматривала каждого из них, кланяясь снова и снова.

Кадан. Когда я подошла к нему, он просто уставился, округлив глаза и приоткрыв рот, как будто увидел привидение. Призрак моей сестры? Или я просто ему понравилась, и именно поэтому он пытался быть добрым с мазью?

Однако я не могла зацикливаться на нем, не выглядя подозрительно.

Итак, улыбаясь, я повернулась, чтобы поклониться в последний раз.

И он предназначался моему принцу. Он добился это. Он заслужил это. За каждое неповиновение, за каждое мгновение злонамеренной уступчивости. За каждый раз, когда он разрывал меня на части. За каждую жестокость и грубое слово. За попытку убить его и за то, что проклинала его. За все, что он дал мне, хорошее и плохое, и за все, что я отказалась дать ему.

Это было идеальное прощание.

Он вздернул подбородок, как будто тоже это почувствовал, и его ноздри раздулись, когда он втянул воздух, как будто мог вдохнуть меня в последний раз. Легкая морщинка пересекла его лоб, и он посмотрел в сторону, как будто ожидал увидеть там кого-то еще. Но, слегка покачав головой, он вернул мне всю тяжесть своего внимания.

Он с трудом поднялся.

— Это было настоящее представление, птичка. — Он улыбнулся, и внешне это выглядело широко и дерзко, но под этим хрупким слоем скрывалось что-то мягкое и трепетное. — Мы должны дать тебе немного времени, чтобы прийти в себя. Пойдемте, — он указал на своих друзей, но его взгляд оставался прикованным ко мне, — Давайте оставим ее и посмотрим, сможем ли мы найти что-нибудь покрепче, чтобы выпить. И, возможно, для некоторых из вас есть кто-то, кого интересно трахнуть.

Взрыв смеха сопровождал их на выходе из театра, когда они болтали о моем выступлении.

Пока я завязывала юбку на талии, Сефер остановился в дверях, заняв большую часть пространства своей крупной фигурой. Я запечатлела это в своем воображении — ширину его плеч, узость его бедер, гриву его волос и толщину его бедер.

Мне не нужно было запечатлевать в памяти блеск его глаз в тусклом свете, то, как они удерживали меня на короткий миг, который казался ближе к вечности.

Они уже были вырезаны в моей душе.

ГЛАВА 46

Когда я была одна, я опустилась в кресло Сефера. Оно было еще теплым, и я впитала его, заглядывая под стол. Кинжал и астролябия были на потайном выступе, где я их оставила, готовые к тому, что убийца соблазнится возможностью увидеть меня наедине.

Я делала один глубокий вдох за другим, мышцы дрожали и были напряжены, несмотря на то, как усердно я их тренировал. Сработает ли это? Что, если они не придут?

Задумавшись, напрягая слух, я налила себе выпить в бокал Сефера и стала ждать.

И ждала.

И ждала.

Я допила напиток и собирала осколки, которые он оставил в подлокотниках кресла, когда у меня покалывало затылок. Глаза устремлены на меня.

Я сделал еще один успокаивающий вдох и налила еще виски с медом, прежде чем бросить взгляд через плечо, как будто это был случайный жест.

Блеск серебристых волос, светлый в полумраке театра. Такой похожий на человека, но высокий и красивый, он приблизился. Он наблюдал за мной, широко раскрыв глаза и не мигая, как будто я была призраком.

— Кадан. — Я дружелюбно улыбнулась ему, но мой голос дрогнул, когда я произнесла его имя.

Имя убийцы моей сестры.

Я встала и взяла пустой бокал с его места за столом, наклоняя его в знак предложения. В моей левой руке железный кинжал был успокаивающей тяжестью, спрятанный в складках моей юбки. Если бы он попытался схватить меня и убить, как убил мою сестру, он бы не нашел меня такой беспомощной.

Кадан наклонил голову, слегка нахмурив брови.

— Как долго ты проработала в Позолоченных Солнцах?

Я усмехнулась, как будто это был странный вопрос. Он не мог знать, что это ловушка, что я ожидала его и точно знала, кто он такой и что сделал. Не мог, пока не оказался слишком близко к побегу.

И какая-то часть меня пискнула, пока я не узнала наверняка, что он убийца. Однажды я уже ошиблась.

При этой мысли меня пробрала дрожь. Если бы я добилась успеха в ту первую ночь, Сефер был бы мертв. Я бы оборвала его жизнь, прежде чем получила шанс познакомиться с ним. Я бы никогда не почувствовала всего того, что он открыл мне. Я бы ушла в могилу, в то время как настоящий убийца разгуливал на свободе.

Нет. Мне нужно было убедиться.

Наливая Кадану напиток, хотя он и не ответил, я пожал плечами.

— Я была с ними долгое время.

— Ты знала…? — Он покачал головой и хрипло рассмеялся. — Но, конечно, знала. Ты очень похожа на нее. Даже имена… Зинния… Зита. Ты ее сестра, не так ли?

Ярость захлестнула меня, когда он произнес ее имя. Как, черт возьми, он смеет?

Я повернулась и предложила ему виски. Его золотистая поверхность покрылась рябью в моей дрожащей руке.

Он это сделал.

То, что он сказал до сих пор, было достаточным доказательством.