Идеальная жена боевого мага - Анна Сергеевна Гаврилова

кто такой Фарми, я жду подвоха, поэтому и хочу себя, то есть нас, обезопасить. Чтобы всё было абсолютно законно. Чтобы никто не смог оспорить этот брак.

Морвель медленно кивнул.

Ну а я спохватилась. Мы же оба понимали, что наш союз — фикция? Что пройдёт какое-то время и мы, к обоюдному удовольствию, разведёмся? Я не собиралась быть герцогиней, на имущество и прочее не претендовала. Моя цель была абсолютно другой, и консумация, конечно, немного все процессы усложняла.

Поэтому я поспешила объяснить:

— Для нас с тобой ничего не изменится, условия сделки останутся прежними. Мы будем жить как жили, а позже разбежимся.

Новая пауза, и Грей Морвель кивнул опять.

При этом смотрел в глаза и снова о чём-то думал. Оценивал риски? Что ж, разумно. Но!

Но у меня выдержка закончилась. Я поняла, что сейчас люто покраснею! Поэтому поспешила закончить:

— Это не срочно. Я не тороплю. Скажешь, когда будешь готов.

— Сегодня.

Что?

Я дрогнула. Спасибо ему, конечно, вот только…

— Ты не спал несколько ночей. Не ел, не пил, не…

— Всё в порядке, Ари, — перебил Грей. — Я в прекрасном состоянии, не волнуйся.

Я попыталась возразить и воззвать к его разуму. Была благодарна за то, что не отказался выполнить просьбу, но и насиловать — в смысле, добавлять проблем, учитывая его усталость, — не могла.

Но бывший сокурсник не внял.

— Сегодня. Буду ждать тебя в общей спальне, Ари.

Я всё-таки покраснела. Ощутила, как пол телу бежит тугая волна неодолимого жара. Понимая, насколько смущённой сейчас выгляжу, продолжать этот спор не стала. Аккуратно высвободив локоть из захвата, я поспешила к себе.

И уже там, в личных покоях, в ванной, брызгая в лицо холодной водой, я поняла, чтонатворила. Я, Ариадна Морвель, в девичестве Тарс-Марай, предложила Грею интимную близость. Более того, я ведь в самом деле собираюсь разделить с ним постель!

Страх перед отчимом и Фарми? Он был, тут я не лгала. Но прямо сейчас, глядя на полыхающие щеки, признала — дело не только в этом.

Кроме страха в моей душе сидела другая заноза — Грей Морвель, собственной персоной. Я хотела консумировать брак потому что… потому что хотела! Я просто хотела. Всё.

— Ариадна, нет, — простонала вслух. — Ариадна, зачем?

Какое счастье, что рядом не было Сайи! После совещания в гостиной все сайгирсы, кроме тех, что охраняли подвал, удалились в зверинец, отдыхать.

— Ариадна, забудь о нём. Грей тебе не подходит, и он тебе не нужен.

Увы, слова оказались лишь словами. Я больше не могла врать самой себе.

Те чувства, та любовь, от которой я бежала четыре с лишним года, выбрались из тени. Как Морвель говорил про ауру Мёртвой пустоши? Она сама словно монстр? Пытается пробраться под кожу и сожрать? Вот у меня было тоже самое. Только вместо ауры пропитанных некромантией территорий была любовь.

Любовь? У-у-у…

— Как же ты влипла, Ариадна! Как глубоко и жёстко ты влипла!

Я смотрела на себя и сочувствовала, как никогда прежде. Внутри зрело понимание, что убить чувства к Грею во второй раз не получится. Да я и в первый, как выяснилось, не смогла.

* * *

В этой проклятой ванной я простояла час. Не успокоилась, но всё-таки сумела взять себя в руки. Я вызвала Дару, чтобы служанка помогла раздеться и разобрать причёску, а дальше уже сама, без лишней помощи.

Принять ванну, одеть самую неприличную из всех ночных сорочек. Просушить и расчесать волосы… Нанести на кожу духи.

За всеми этими приготовлениями я смогла отключить лишние мысли. Стах тоже исчез, но делая шаг в полумрак общей спальни я всё-таки дрожала. Я боялась не Грея, не того, что сейчас будет, а себя и собственных эмоций.

Появилась безумная надежда, что после консумации меня отпустит. Что я познаю Грея и наоборот успокоюсь. Забуду о нём раз и навсегда.

Глава 26

Грей Морвель

Я не верил, что Ариадна придёт. Лежал в общей кровати, укрывшись простынёй, и пытался усмирить плоть — получалось не очень.

Бессонные ночи, магическое и физическое истощение никак на моём состоянии не сказались. Мужское желание было настолько сильным, что пугало даже меня.

Когда послышались едва различимые шаги, а в полумраке спальни возник хрупкий силуэт, пришлось сосредоточиться на единственной задаче — только бы не наброситься. Удержать ураган, который бушевал внутри, и требовал немедленной близости с моей леди.

Сдерживаясь изо всех сил, я приподнялся на локте и отодвинул простыню, приглашая Ариадну лечь рядом. Я был обнажён, а на ней — умопомрачительная сорочка. Что это? Она же совсем прозрачная. Откуда такая взялась?

— Доброй ночи, — выдохнула Ариадна.

Я промолчал.

Поколебавшись, жена упёрлась коленом в матрас и застыла. Она была растеряна, а я всё так же сдерживал внутреннего зверя. Ждал, хотя руки сами тянулись в желании схватить, обнять, сковать и подмять под себя.

Терпение, Грей. Только терпение.

Неловко, будто сомневаясь, Ари забралась на кровать и подползла ближе.

Она упала на простыни и сказала какую-то глупость. Что-то из разряда: «ладно, давай сделаем это и забудем».

Забудем? Ну да, ну да.

Я почти не дышал. Очень медленно положил ладонь на девичий живот и осторожно погладил. Придвинулся ближе, прикоснулся к губам изучавшей потолок Ариадны. В полумраке я с трудом различал её лицо.

Ари зажмурилась, а я едва удержал стон. Первый поцелуй был нежным, целомудренным, неглубоким. Ладонь, которая гладила живот, устремилась вниз.

Я провёл по изящному бедру, огладил пальцами колено и запустил руку под сорочку. Ариадна задрожала, вцепилась в мои плечи и выдала очередную глупость:

— Грей, мы можем сделать это быстро?

— Попробуем, — солгал я.

Новый поцелуй, и ещё. Четвёртый, пятый… Я пил её губы.

Ариадна заметно смущалась, а моя ладонь продолжала изучать гибкое тело — скользила под сорочкой, но пока не пыталась наглеть. Нога, внешняя сторона бедра, живот, чуть выше… Но все эти «приличия» были невыносимы!

Добравшись до груди, я сжал пальцами острую вершинку, и Ариадна внезапно выгнулась. Кровь от такой реакции вспенилась, зашумела в ушах.

Я сжал опять, уже смелее огладил грудь и закрыл рот очередным поцелуем. Разумно лишил благоверную возможности вновь попросить сделать всё быстрей.

Она ещё не поняла, что мы никуда не торопимся?

Что у нас вся жизнь впереди?

Я целовал, прижимая тесней. Когда рука сместилась ниже и коснулась влажных лепестков, Ари опять выгнулась. Я