Идеальная жена боевого мага - Анна Сергеевна Гаврилова

Вернее, он не напомнил, а спросил:

— Новых трупов не было?

К счастью, ужас не повторился. Но имелась и вторая новость: люди, которым Грей поручил разобраться, по остаткам одежды и некоторым элементам, выяснили, что тот крестьянин был из земель всё того же Шакрэма.

Герцог сразу помрачнел.

Совпадения быть не могло. Здесь тоже предстояло выяснить.

Я уже собралась тряхнуть головой и забыть про эти пугающие вещи, но встрепенулись «собаки».

— Хрум! — сказал один из кобелей, и Сайя, повернув голову, внимательно уставилась на него. Я уже видела их молчаливые диалоги. Это был один из таких.

Все замерли в напряжении, а потом самка повернулась к Грею, и…

Герцог застыл. Это длилось несколько секунд, но возникло ощущение, что прошла вечность. Я сразу поняла, что вот ему Сайя как раз сумела передать сообщение — как когда-то мне, во сне.

Почему так? Могу только предполагать. Виной всему либо длительное пребывание Грея в Мёртвых землях, либо специфическое состояние. Он не спал несколько суток, жил исключительно на заклинаниях. Такие вещи сильно истощают и магическую, и ментальную сферу. Может поэтому Сайя и сумела ему что-то сказать?

Что именно мы узнали после того, как Грей встал.

Вернее вскочил. И лицо сделалось таким, что захотелось зажмуриться.

— Один из сайгирсов, во время охоты, видел убийц и чуял их запах, — голос Грея прозвучал плохо. — Сайгирс убеждён, что труп разбросали на тропе для прикормки. Чтобы научить монстров Пустоши есть людей.

Повисло потрясённое молчание, а потом Рэйм сказал:

— Труп разложили на тропе, по которой ходили гартхи. Значит… это для них?

Я ощутила, как к горлу подкатывает тошнота и, невзирая на диплом боевой магички, заткнула уши. Я просто не могла это выдерживать. Нет, довольно. В конце концов я девушка! Грей вернулся, мне больше не нужно принимать волевые решения и управлять герцогством. Со всей жутью пусть разбирается он!

Но голос мужа всё равно прорвался:

— Сайгирсы воспринимают запахи совсем не так как мы, а одного из виденных людей я знаю. Я собирался побеседовать с дядей позже, но я иду к нему сейчас.

Он сказал и, повернувшись ко мне, поцеловал в макушку. Потом обнял и поцеловал снова. Добавил, погладив по спине, и пользуясь тем, что я убрала руки:

— Ари, всё хорошо. Иди отдыхай. Я расскажу тебе позже, если сама захочешь.

Я не хотела, но «позже» всё-таки спросила. Грей в самом деле допросил Шакрэма и пусть не сразу, но выяснил, что труп крестьянина — тоже его рук дело. Бывший наместник решил накормить гартхов человечиной, чтобы добавить Грею проблем.

Гартхи, как и другие монстры Пустоши, людей, в общем-то, не едят. Напасть ради убийства — да, но не более.

Шакрэм посчитал, что если люди станут кормом, то начнутся нападения, и это, учитывая острую нехватку продовольствия, технологий, денег, да вообще всего, сильно подорвёт доверие народа к Грею.

Либо станет последней каплей.

Или хотя бы отвлечёт герцога нортеймского от важных дел.

Шакрэму было плевать на конкретику, его устроил бы любой эффект.

Но это я узнала позже, а пока… Я кивнула и, сделав несколько глубоких вдохов, вышла из гостиной.

Грей, невзирая на сложнейший рейд в Мёртвые земли, отказался валяться в кровати, а мне было необходимо.

Кстати! Где там моя несчастная дверь? Сколько её будут чинить?

* * *

День действительно превратился в единое серое пятно, но я держалась. Когда настало время ужина, одела самое красивое платье, нацепила на лицо улыбку и пошла.

Отдых помог. Лёжа на кровати и разглядывая не очень-то красивый потолок, я наконец в полной мере осознала тот факт, что мой фиктивный муж вернулся. Что гартхов больше нет, что скоро у нас появится золото, а там, внизу, телепортационная арка, которая отключена, но работает.

Работает! Значит мы сможем наладить торговлю, поставки и вообще всё.

Мы справились, в истории Нортейма вот-вот начнётся новая эра. Упадок сменится процветанием, люди обретут совсем другую жизнь.

Изменится вообще всё!

Грей сможет возродить магию, мы обустроим школу, наймём хороших педагогов, а позже, вероятно, восстановим и Академию.

Нортейм очень скоро станет другим.

Эти мысли вызывали восторг, но имелась в моей картине будущего одна жирная чёрная клякса. Штука, не беспокоиться о которой я не могла.

Спустившись к ужину и усевшись за стол, я честно держала себя в руках. Я была весела и приветлива — шутила с Рэймом и Вангортом, улыбалась приглашённым гвардейцам. Слушала разговоры, задавала вопросы, опять-таки шутила. Одновременно с этим, отодвигала от мужа запрещённые в его ситуации блюда. Увы, но ближайшие несколько дней Грею положен лишь солёный бульон.

Он устроил большой ужин, и я не очень-то понимала зачем ему, вынужденному соблюдать диету, это искушение.

Вернее понимала, но… В общем, с одной стороны правильно, с подданными нужно общаться, а с другой, этот ломящийся стол — самоистязание чистой воды.

Но Грею видней. Он большой мальчик, сам всё знает, а остальное не важно.

Всё хорошо, вот что главное.

Всё хорошо!

Здесь и сейчас я была беззаботна, но муж заметил. После ужина, провожая меня в покои, Грей спросил напрямик.

— Ариадна, что?

Я подарила невинный взгляд и изобразила непонимание, а он…

— Что беспокоит мою леди?

— Ничего, — выдохнула я, опять-таки беззаботно, но Морвель не повёлся.

— Прекрати, — сказал мягко. — Я знаю все твои ужимки. Что случилось?

Я подумала и, учитывая все обстоятельства, предложила разумный вариант:

— Грей, давай обсудим позже?

Муж упрямо мотнул головой. Он прихватил за локоть и заставил остановиться.

— Давай, счастье моё. Говори.

Счастье? Ох, опять мы играем в это… Ну, ладно.

— Любимый муж, прямо сейчас этот разговор неуместен, но если ты настаиваешь, то я, конечно, скажу. У меня есть одна небольшая, но важная просьба.

Морвель посмотрел заинтигованно, а я собрала все силы, какие только были. Сгребла в кучку всё присущее боевым магам безрассудство. И объяснила, сделав глубокий вдох:

— Я хочу консумировать брак.

25.4

Грей застыл, уставился ошалело. Выглядел при этом так, словно его огрели по голове.

Долгая пауза, и муж выдал:

— Мм-м… а почему?

Тут было уже проще — объяснение, в отличие от самой просьбы, не являлось постыдным.

— Боюсь, Грей. Прошло столько времени, а из дома ни одной весточки. Все родственники, даже мама, молчат.

Вздох, и я продолжила:

— Я не верю, что им плевать. Зная отчима, понимая