Щит Спэрроу - Девни Перри

— Все нормально? — Тиллия похлопала меня по спине, когда я закашлялась.

— Да. — Я кивнула, потирая грудь.

Он ухмыльнулся.

— Скучала по мне, Кросс?

— Никогда.

Я была ужасной лгуньей.

— Я возьму ее на себя. — Страж оттолкнулся от дерева.

— О, черт. — Я поморщилась.

Мне было комфортно с Тиллией. Конечно, ей нравилось мучить меня, но это была расслабляющая пытка. Рядом с ней мой пульс не бился слишком часто. Мои легкие не напрягались, чтобы сделать глубокий вдох.

Этот мужчина заставлял меня нервничать.

Это была его сила. Эта бурлящая, необузданная энергия выводила меня из себя.

Я действительно плохо врала, даже самой себе.

Тени, это должно было прекратиться. Может быть, теперь, когда он снова был в Трео, я могла бы перестать гадать о его местонахождении и вместо этого снова возненавидеть его. Вернуться к планированию его убийства.

— Куда ты ходил? — спросила я, когда он встал передо мной, опустив руки по швам.

— Беспокоишься обо мне, моя королева?

Я закатила глаза.

— Только о том, что ты умрешь, а я не смогу плюнуть на твою могилу.

Его ухмылка стала шире.

— Не бойся. Я все еще жив и вернулся, чтобы быть твоей нянькой.

— Моей нянькой? — Так вот почему Завьер оставил меня в Трео?

— Кто-то же должен присматривать за ребенком.

Ладно. Ауч. Неужели я действительно была такой обузой?

— Где Завьер?

— Тоскуешь по своему возлюбленному, Воробушек?

Мои ноздри раздулись.

— Ты знаешь, как это раздражает, когда отвечают вопросом на вопрос?

— А ты знаешь?

Несколько дней я гадала, куда он подевался, в то время как мне следовало бы хвалить Ама и Оду за то, что они держали этого сукина сына подальше.

— Неважно. — Я взмахнула запястьем. — Мы тренируемся или нет?

Он усмехнулся, закинул руку за голову, схватил свитер и стянул его с себя, обнажив облегающую майку без рукавов. Его руки были мускулистыми, сильнее, чем у любого мужчины, которого я когда-либо видела.

Дрожь пробежала по моему телу, и я заставила себя опустить глаза в грязь.

Он монстр. Он монстр, он монстр, он монстр. Красивый монстр, но все равно монстр. Он убил брата Бэннера. Он был убийцей.

А я была замужем.

Замужем. Замужем. Замужем.

Черт, мое лицо пылало.

Страж взял меня за подбородок, заставляя встретиться с ним взглядом.

— Можно тебя на минутку?

Я оттолкнула его руку и отступила на шаг, подняв кулаки.

— Нет. Давай продолжим.

— Твое желание — закон. — Он изобразил поклон, а затем влепил мне пощечину.

Удар был нанесен так быстро, что я даже не заметила его. Я не смогла бы это предотвратить, даже если бы попыталась.

У меня отвисла челюсть, когда я прижала ладонь к легкому ожогу на щеке.

— Ты ударил меня.

Вроде.

Если бы он действительно хотел причинить мне боль, он бы ударил кулаком. Или добавил бы силы этой пощечине. На самом деле это был скорее шлепок. Шлепка было как раз достаточно, чтобы я усвоила урок.

— Просто хотел убедиться, что ты не спишь. — В его глазах появился садистский блеск.

Мои зубы щелкнули, когда я закрыла рот, зубы заскрежетали, когда я снова подняла руки.

На этот раз, когда его рука взлетела, я была готова. Я позволила своим плечам изогнуться, в то же время мои руки отразили удар настолько, что только кончики его пальцев задели мою щеку.

— Ха. — Я сжала кулак и расплылась в улыбке. Было ли глупо праздновать это? Да. Собиралась ли я это делать? Абсолютно.

— Ты тренировалась. И не только с Тиллией. — В его взгляде была гордость? Скорее всего, нет.

Но я буду горда за нас обоих, потому что действительно практиковалась. В те ночи, когда было слишком тихо, чтобы не слышать шума океанских волн, я проводила полночи за тренировками. Я танцевала.

Тиллия говорила мне относиться к бою как к танцу. Найти ритм с соперником так, как ты бы нашел его с партнером.

Мой преподаватель танцев в Росло был одним из немногих, кто сказал мне, что я не совсем безнадежна. Я не была великим танцором, но и ужасным тоже не была. И я танцевала, и танцевала, и танцевала, пока мой разум не прояснялся, а тело не обессиливало. Потом я проваливалась в крепкий сон до рассвета.

— Еще раз, — кивнул Страж. Но когда я подняла руки, его взгляд переместился куда-то за мое плечо. Его губы медленно растянулись в улыбке.

Мягкие губы. Ровные белые зубы. Сверкающие глаза. От этой улыбки захватывало дух.

Мое сердце затрепетало всего на мгновение, пока я не поняла, что не я заслужила эту улыбку. Она была не для меня.

И я не должна была желать ее для себя.

Боги, что со мной было не так? Что в нем было такого, что зацепило меня?

Ему нужно было снова покинуть Трео. Для моего же блага.

— Шпионишь, Эванджелина?

Эванджелина. Я обернулась, ожидая увидеть женщину, такую же красивую, как и ее имя. Но вместо этого рядом стояла маленькая девочка, которая нахмурилась и скрестила руки на груди.

Это была та самая маленькая девочка, которую я видела в общинном центре. Девочка с каштановыми волосами и большими серыми глазами.

— Она не неуклюжая, — сказала Эванджелина.

Я фыркнула, переключив внимание на Стража.

— Ты назвал меня неуклюжей?

Он пожал плечами.

— Я ненавижу тебя.

— Да, ненавидишь. Не забывай об этом. — Он прошел мимо, задев меня плечом, когда направлялся к девочке.

Ей, должно быть, было четыре или пять лет, на год или два старше Арти.

Страж присел перед ней на корточки, цокая языком.

— Ты должна была быть с Луэллой, делать уроки.

Эванджелина сморщила носик.

— Уроки скучные. Мне нравятся только науки.

Кем она была для него? Это была его дочь? О, боги. Была ли у него семья? Была ли Луэлла его любовницей? Его женой?

Я была такой дурой. Я не только была замужем, но и продолжала пялиться на занятого мужчину. Чувство вины, кислое, горькое и гнилостное, растеклось по моему языку. Оно заползло мне под кожу, скользкое и мерзкое.

Достаточно. Этого было достаточно. Пришло время выбросить Стража из головы. Переключить свое внимание на другого мужчину.

На Завьера.

— Эви, — сказал Страж. — Ты обещала остаться с Луэллой.

— Но…

— Обещание есть обещание.

Ее вздох был таким громким, что вырвался из всей груди. Затем она пнула сосновую шишку, и та полетела на тренировочную площадку.

— О, хорошо.

Он развернул ее за плечи, направляя в сторону общинного центра, но прежде чем